книги для прочтения.

в этом разделе буду публиковать книги или названия книг-для личного прочтения. (для развития).

неплохая книга- паук и зелёная бабочка, -можно легко скачать в инете первые 4 главы.

вот неплохая книга, издавалась ранее, сейчас вышло переиздание. выкладываю.

Николай Непомнящий ТАЙНЫЕ ОБЩЕСТВА ЧЕРНОЙ АФРИКИ
От автора: ПРИКОСНОВЕНИЕ К ЗАГАДКЕ
Много лет назад, когда я впервые ступил на африканскую землю, она оказалась моей первой заграницей. У меня не было возможности «привыкнуть» к дальнему зарубежью через Болгарию, Польшу, ГДР и прочую «почти советскую заграницу», как это делали на протяжении десятилетий мои соотечественники, поскольку я угодил в тропические дебри прямо со студенческой скамьи. Поэтому я очутился в самой что ни на есть далекой Африке «на живую», без подготовки. Да и Африка то была настоящая — не арабские Египет и Тунис с Алжиром, а самый «черный» и глухой Мозамбик, что расположился но соседству с ЮАР и Южной Родезией. Правда, белого человека там хорошо знали и уважали: за века колониализма португальцы научились сожительствовать с местными народами лучше других европейцев — прослойка мулатов в португальских колониях по всему миру очень внушительна... Но россиян, столь непохожих на всех предшествующих белых, мозамбикцы видели впервые.
Конечно, в 1970-е годы Африканский материк был знаком европейцам несравненно больше, чем за столетие до этого, в эпоху открытия Черного континента. Тогда, в середине XIX столетия, белому человеку были известны лишь самая северная и самая южная кромки Африки, уже поделенные на сферы влияния и достаточно тщательно исследованные. Центральные же и примыкавшие к ним удаленные от побережий районы оставались «терра инкогнита» и продолжают во многом быть таковыми и сегодня. Поэтому оговоримся сразу: начиная разговор о тайных обществах Африки, мы неизбежно прикасаемся и к остальным загадкам этого удивительного континента, щедро, как из «ящика Пандоры», разбрасывающего их перед взорами изумленных европейцев.
Ибо вся Африка к югу от Сахары — это огромное тайное общество с десятками и сотнями нераскрытых секретов.
ЦИТАДЕЛЬ КОЛДУНОВ
Колдовство — одна из древнейших на земле профессий. Африка стояла у истоков этого довольно мрачного и жестокого культа, она же и но сей день остается его оплотом. Дьяволы и оборотни, амулета и заклинания средневековой Европы, суеверия и «сглаз», сохранившиеся до наших дней, да и прообразы многих мистических и преступных ритуалов пришли сюда именно с Черного континента тысячу лет назад...
Колдовство никогда не теряло своей власти над африканцем. Куда бы вы ни направились — из Марокко в Дурбан или из Дакара в Занзибар, — везде можно встретить чернокожих, которыми до сих пор владеет страх перед джиннами и демонами, колдунами и заклинателями, «нгогве» и «токолоше». Во многих африканских племенах смерть почти всегда считалась результатом магических заклинаний врага. Миллионы аборигенов до сих пор верят, что мать во время родов может произвести на свет божий только одно дитя, одну живую душу. Близнецы считаются душой, расколотой пополам. Они околдованы, и демон может легко вселиться в каждого из них, поскольку все они — это «вместилище без души». Еще совсем недавно умерщвление близнецов было распространено в Африке повсеместно. Специалисты полагают, что эта традиция существует и сегодня.
Черная магия в Африке распространена во всех сферах жизни, и лишь немногие африканцы не верят в нее. Да и как может быть иначе, если даже многие вполне цивилизованные жители Западной Европы находятся во власти самых странных суеверий без малейшего на то основания.
Сегодняшняя Африка напоминает нам о характере мышления наших предков, господствовавших во времена, когда в Европе да и на Руси сжигали на кострах или отправляли на виселицу тысячи людей по обвинению в колдовстве.
Африканцы обитают в мире, населенном духами. И днем и ночью духи ревниво следят за ними, и абориген, нарушивший традиции своего племени, немедленно подвергается наказанию со стороны целой своры духов. Это и есть суть великой африканской религии, религии, разделяемой миллионами людей вне зависимости от того, числятся они католиками, мусульманами или язычниками-анимистами. Новообращенный использует свою новую религию, чтобы защититься от колдовства, зачастую стихотворные строки Корана применяются ими как заклинания. Христианские миссионеры сочиняют специальные молитвы и проповеди для тех, кто считает себя околдованным.
Белые люди с долгим опытом жизни в наводненной колдунами Тропической Африке часто говорят: «В колдовстве все же есть нечто большее, чем заметно глазу». Иными словами, они, хоть и нехотя, признают наличие черной магии. Если бы они проанализировали каждое таинственное явление или случай колдовства с научной точки зрения, то наверняка обнаружили бы немало жестокостей, однако исчезла бы большая часть загадочного. Вот как описывал одного западноафриканского вождя белый чиновник, не лишенный наблюдательности: «У него сердце леопарда и нрав крокодила». Таково колдовство. Оно возвращает нас в первобытный и безжалостный мир.
Время от времени неизбежно приходится сталкиваться с чем-то необъяснимым в африканском колдовстве, с неким событием или случаем, с трудом поддающимся строгому научному объяснению, особенно в уголках, отдаленных от цивилизации. Для решения подобных задач зачастую приглашают самых заурядных врачей, когда на деле они должны были бы соединять в себе знания и талант как минимум целой группы ученых тина Фрейда. Обо всех подобных неудачах судачат на каждом углу, и оккультное объяснение охотно принимается небольшой группой оторванных от родины белых просто потому, что они не в состоянии установить истину. Подобные таинственные истории в сильно приукрашенном виде попадают в Европу. Наиболее сенсационные из них рассказывают перед обмирающей от любопытства публикой, не имеющей ни малейшего представления о том, что же такое африканский буш и что в нем происходит.
Примитивные племена безусловно знали способы убийства и самоубийства, до сих пор неизвестные европейской пауке. У австралийских аборигенов существует тайна «указующей кости». Издавна люди обнаружили, что человек может умереть от простой царапины костью. Они, конечно, ничего не знали о бактериальной инфекции, и их колдуны решили, что неугодных людей можно убрать, уколов костью. И такова власть этого гипноза, что «указующая кость» неизменно достигала своей цели. Когда люди убеждены, что это непременно произойдет, задача гипнотизера многократно упрощается.

Загадочные смерти
Такой степени совершенства белые гипнотизеры еще не достигли. Африканские колдуны понимают это очень хорошо — только так можно объяснить многие загадочные смерти, где следует исключить отравление и вскрытие не позволяет обнаружить истинную причину.
Подобную смерть зафиксировал в свое время сэр Х. Р. Палмер, исполняющий обязанности губернатора провинции Бенуэ в Нигерии. Объезжая один из подопечных ему районов и услышав, что молодому туземцу из племени джукун, претендующему на роль вождя, грозит смерть, Палмер взял молодого человека в слуги. Прошло два года, к этому времени Палмер перебрался на север страны, в Майдугури. И вот слуга сообщил ему, что его мать тяжело заболела и что он должен непременно вернуться домой, в Иби.
Палмер вспомнил о его врагах и послал телеграмму одному из чиновников в Иби с просьбой разобраться в происшедшем. Чиновник ответил, что с матерью все в порядке, но вождь заболел. И Палмер запретил слуге ехать. Однако месяц спустя слуга все же настоял на своем и, распрощавшись с хозяином, отправился было в Иби. Палмер вспоминает, что в момент прощания молодой человек был в полном здравии. Однако некоторое время спустя у слуги начался приступ, и он скончался.
Палмер, уверенный, что причиной смерти было колдовство, попросил доктора произвести вскрытие. Тот выполнил просьбу, но не обнаружил ни следов яда, ни каких-либо иных причин, приведших к столь печальному исходу. Оставалось одно объяснение — молодой человек умер от страха, вызванного гипнозом.
Уорд Прайс, занимавший в течение многих лет ответственный правительственный пост в Нигерии, сам едва не умер от болезни, так и оставшейся для врачей загадкой. В 1935 году он был в Ибадане и вдруг заболел, причем этому предшествовал целый ряд дружеских предупреждений, что его собираются отравить. На специальной службе в мечети за его здоровье молились три тысячи мусульман. В жертву были принесены козлы, овцы и коровы. Но, несмотря на все меры, улучшения не наступило. Врач Уорда Прайса также считал, что тут замешаны некие злые силы. Власти решили перевезти Уорда Прайса в Лагос. Там он полностью выздоровел.
Иногда смерть может наступить от самовнушения. Колдун раздобывает какие-то предметы, относящиеся к жертве, обычно клочки волос или ногтей, затем придумывает способ дать жертве знать, что намерен использовать их, чтобы вызвать смерть. Жертва сама участвует в зловещем процессе, участие в котором обеспечивается ее глубокой верой в колдовскую силу знахарей. Один служивший в Сьерра-Леоне чиновник приводит в пример следующий случай. Молодой человек, обучавшийся в Бо в школе вождей, внезапно тяжело заболел. До этого молодой человек оскорбил каким-то образом главного вождя, и тот в ответ «наслал» на него порчу. Британским врачам, пытавшимся ему помочь, молодой человек сообщил, что сделать уже ничего нельзя. Раз уже сам вождь желает ему смерти, значит, он умрет. Пациенту вскоре стало так плохо, что врачи вызвали транспорт и отправили его к вождю — просить прощения. Когда прощение было получено, больной поправился.
В годы правления Мошеша, величайшего из вождей басуто, колдовство, следствием которого была гибель человека, каралось смертью. Мошешу, без сомнения, удалось усмирить местных колдунов, но их черное ремесло так и не исчезло.
Вплоть до недавнего времени в Африке были широко распространены ритуальные убийства, целью которых было завладение частью тела жертвы, чтобы использовать ее затем в качестве магического лечебного средства.
Лейтенант М. К. ван Стаатен из Басутолендской конной полиции, расследовавший одно из таких убийств вскоре после Второй мировой войны, сделал довольно необычайное открытие. Он обнаружил местное средство под названием «майме», нечто вроде хлороформа, которое убийцы применяли для тою, чтобы выбранная жертва спокойно следовала с ними к месту убийства. Было достаточно раз понюхать «май-мс» или сделать глоток его в жидком виде. Далее жертва вела себя как послушный автомат и не была способна сопротивляться. Однако же это загадочное средство так и оставалось тайной, вплоть до процесса над колдуном Манапо Коенехо и гремя другими преступниками, которых в 1946 году судили за ритуальное убийство. Все четверо были приговорены к повешению.
Очень часто белых ученых ставят в тупик вещества, широко распространенные среди местного населения. Профессор Дж. М. Уатт из университета в Витватереранде описал случай, когда древесную кору, используемую зулусами как орудие убийства, исследовали на наличие в ней яда. Эксперты-лаборанты кипятили ее в воде, но экстракт оказался неактивным. И лишь когда в свидетели призвали самого убийцу, секрет был раскрыт. Он рассказал, что кору следует вводить в виде порошка. Профессор Уатт указал также, что для идентификации дерева, с которого была снята кора, понадобилось целых пять лет. Это был до тех пор неизвестный ботаникам вид дерева. (Мы поговорим о ядах позже и подробнее.)
Повседневная практика во многих районах Африки — вершение правосудия путем различного рода испытаний. И тут снова колдунам, выявляющим ведьм и злых духов, приписывается сверхъестественная сила. И действительно, порой колдуны умудряются устраивать такие драматичные и впечатляющие представления, что даже видавшие виды колониальные чиновники оказываются обманутыми.
За несколько лет до начала Второй мировой войны группа британских охотников находилась в одном из глухих уголков Уганды, когда вдруг одного из носильщиков закололи ножом. Полиции поблизости не было, и расследование решили провести собственными силами. Грей, руководитель группы, с большой неохотой разрешил вождю местного племени позвать колдуна.
Собрались все жители деревни, и колдун приказал им по одному входить в хижину, где лежало тело убитого, и дотрагиваться до него. «Как только к телу прикоснется убийца, убитый тут же оживет и укажет на него», — заявил колдун.
Наступила гробовая тишина. Похоже, даже белых удалось вовлечь в эту зловещую мистификацию. Знахарь поочередно всматривался в каждого из туземцев и наконец ткнул в одного пальцем и выкрикнул обвинение. Человек бросился бежать, но вскоре его поймали. И он сознался.
Грей отвел колдуна в сторону и спросил, как он узнал убийцу. Сперва колдун твердил что-то о неких волшебных силах, но Грей продолжал расспрашивать, и правда в конце концов выплыла наружу. Оказалось, что колдун посыпал мертвеца каким-то веществом, которое при высыхании становится белым. Он предполагал, что только человек с чистой совестью не побоится дотронуться до тела. И вот единственный человек без белых отметин на пальцах оказался убийцей.
Аналогичного рода испытание наблюдал однажды на Ниле известный исследователь Африки Дж. Х. Драйберг и был совершенно потрясен. Восемь подозреваемых в убийстве расселись по кругу на корточках, перед каждым лежал камень. В центре круга находился колышек с привязанной к нему на веревке курицей.
Колдун побрызгал курицу водой, пробормотал какое-то заклинание и велел птице искать убийцу. И тут же молниеносным движением отсек ей голову. Обезглавленная птица заметалась по кругу и упала на один из камней. Вскоре выяснилось, что она действительно указала на преступника. Драйберг настоял на том, чтобы колдун повторил испытание. Представление повторяли раз десять, и всякий раз курица «выявляла» одного и того же человека. «Все сомнения отпали, — вспоминает Драйберг. — Это безусловно был какой-то фокус, но как он делается, разгадать так и не удалось».
Самоубийство, в его европейском понимании, практически незнакомо западноафриканским племенам. Но многие туземцы обладают способностью заставить себя умереть, и ученые имеют до сих пор лишь весьма смутные представления об этом феномене. Однако на этот счет существует так много примеров, что сомневаться в реальности данного явления не приходится.
В команде флотилии суденышек, которая отправилась вверх по Нилу на помощь генералу Гордону в Хартуме (имеется в виду осада английских войск генерала Гордона в Хартуме в 1884–1885 годах во время махдистского восстания в Судане), было несколько гребцов из племени кру. Сначала они трудились на совесть. Однако вскоре затосковали по родной Западной Африке и заявили своему офицеру: «Идем к себе домой». Их не отпустили. Тогда они легли на дно одной из лодок и вскоре умерли.
Еще один случай описывал сэр Хескет Белл, возглавлявший в Северной Нигерии карательную экспедицию против племени каннибалов. Было взято сорок пленных, их отправили в Минну, в тюрьму. Каждый день кто-нибудь из заключенных умирал. Тюремный врач доложил, что умирают они «по своей воле». Беллу пришлось освободить оставшихся в живых и отпустить по домам.

Укротители зверей
Повсюду в Западной Африке можно встретить людей, обладающих необъяснимой властью над животными. Старожилы морского побережья помнят священника «джу-джу» с Кросс-Ривер, который вызывал гиппопотамов из болота, дуя в тростниковую дудочку. Он никогда их не кормил. Другие тоже пытались дуть в дудочку, но безрезультатно, зато зову старика животные подчинялись беспрекословно.
Вообще, фокус этот известен давным-давно. Еще в 1887 году на Золотом Берегу адмирал сэр Генри Кепел повстречал старую колдунью, которая могла вызвать крокодилов из реки. Это была дряхлая и совершенно слепая женщина, но, когда она стояла под деревом, что-то напевая в окружении живых цыплят, крокодилы выползали из воды и принимали угощение с кончика палки. Точно такие же укротители крокодилов и бегемотов несколько десятилетий назад встречались на берегах озера Чад.
Капитан Ф. У. Батт-Томпсон, армейский офицер, долгое время прослуживший в Западной Африке, тоже занимался изучением магии. Он рассказывал, что видел в Сьерра-Леоне женщину, плавающую среди крокодилов и играющую с ними. Она же проделывала такой трюк — ныряла в реку совершенно обнаженная и вскоре выходила из воды увешанная бусами с ног до головы. Этот офицер, автор известных трудов по африканской магии и колдовству, описывал и другие поражающие воображение фокусы. Так, один колдун, член тайного нигерийского общества, вливал себе в рот воду из тыквенного сосуда—колебаса, а затем выплевывал се вместе с дюжиной живых рыбок.
В Конго чиновник Батт-Томпсон встретил человека из племени нкимба, которому стоило только потереть свой нос, как из ноздрей тут же начинали выползать блестящие красные муравьи. И был еще один сенегалец, который мог заткнуть за пояс любого из европейских шпагоглотателей, протыкая себе горло мачете с широким лезвием.
Капитану Батту-Томпсону сообщили, что подлинными мастерами магии были все же колдуны далекого прошлого. Во время коронации местного царька в Сьерра-Леоне в 1827 году придворный колдун исполнил поистине выдающийся трюк. Погода стояла необычайно жаркая и безветренная. Так вот, магу удалось поднять ветер, который стал раскачивать ветви деревьев и разбрасывать лепестки цветов, устилавшие алтарь перед вождем, чрезвычайно довольным этой процедурой.
Предсказатели погоды
Естественно, западноафриканский колдун — отменный предсказатель погоды. Без всяких инструментов, изобретенных европейцами, он делает верные расчеты. Засуха и дожди, ураганы и молнии — все у него под рукой, и он знает, как вести себя, когда прогноз его оказывается верным. Он снабдит вас амулетом, отгоняющим злых духов на протяжении всей вашей жизни от рождения до смерти: это и кусочки янтаря, предсказывающие события, и шерсть нужного животного, которая помогает от сглаза.
Особенно славится тайнами Сьерра-Леоне. Губернатор сэр Лесли Пробин в 1909 году объезжал северные границы этой колонии вместе с молодым чиновником но имени Лейк. Где бы они ни останавливались, повсюду вожди племен находились в состоянии сильного возбуждения. Благодаря рас-опросам удалось узнать, что мудрецы из Тимбукту, искусные астрономы, предупредили в свое время предков этих вождей, что однажды в такой-то год в ночном небе появится огромная звезда и принесет неисчислимые беды. Раньше это их не беспокоило, так как предсказание было сделано очень давно, но роковой час близится, ужасные события произойдут уже совсем скоро, буквально через год.
Это было в 1909 году, а в 1910-м появилась комета Галлея. Сьерра-Леоне охватил невиданный голод. Умер король Эдуард VII. Вскоре началась эпидемия желтой лихорадки. Простое совпадение, наверное. Но, похоже, астрономам в Тимбукту было все же кое-что известно о комете Галлея...
Из книги Бэзила Дэвидсона «Африканцы. Введение в историю культуры»
Ясно одно: донаучной Африке не в чем извиняться перед донаучной Европой. Более того, вера в магию еще долгое время сохранялась в Европе, даже среди ученых. Сэр Исаак Ньютон питал такую веру в оккультные силы, которую с ним мог бы разделить современный меланезиец или африканский язычник. Даже в 1967–1968 годах лидеры христианской общины европейцев в Родезии призывали ее членов молиться о ниспослании дождя.
Большинство наблюдателей сходятся во мнении, что за последние пятьдесят или сто лет страх перед колдовством в Африке намного возрос и что обуздывать его с помощью социальных мер стало значительно труднее, чем раньше.
Бесспорно одно: лучшему пониманию веры в колдовство в средневековой Европе может серьезно помочь исследование подобной проблемы в современной Африке. Здесь параллели сходятся очень близко. Как и в Европе, африканские ведьмы летают по ночам, собираются на такие же шабаши, какие видел Макбет, да и вообще у них те же гнусные привычки. У народа га в Гане есть поверье, что духи ведьм покидают их тела во время сна, мчатся по небу на спине совы или другого существа, иногда сопровождаемые яркими огненными шарами, и слетаются на бесовские сборища, где после определенных ритуалов поедают «личность» избранных жертв.
У самых страшных ведьм, по поверью народа га, на пятках растут крючки или шпоры — «факт», который так же трудно было опровергнуть, как и «показания» любого африканского или европейского суда. «Эта женщина, — поставил «диагноз» один из традиционных знахарей народа га,— главная ведьма вашего города. Она убила более шестидесяти человек и принесла много несчастий. На пятках у нее крючки, и, когда она спит с мужем, эти крючки очень мучают его».
Есть много сходства и в испытаниях, проводимых для опознания колдунов и ведьм. Самым распространенным испытанием в Европе было погружение ведьмы в воду. Еще в 1436 году совет Ганновера решил подвергнуть обвиняемую испытанию водой. Если женщина держалась на поверхности, значит, она была виновна, если тонула, то невиновна.
Рассуждали так, что дьявол, поселившийся в теле ведьмы, «делает ее легче, хотя другие люди этого и не замечают, и независимо от воли и желания ведьмы она всплывает на поверхность воды».
В своих записках, относящихся к 1857 году, Дэвид Ливингстон с горькой иронией писал о подобных обычаях. Он описывал распространенное в Африке испытание, заключавшееся в том, что подозреваемого человека заставляли глотать рвотное средство, и те, у кого оно вызывало рвоту, считались невиновными, а те, кого от этого средства слабило, признавались виновными и могли быть преданы смерти.
Разъяснением этих верований и обычаев в Африке мы обязаны классической работе Эванса-Причарда «Колдовство, оракулы и магия у азанде». Этот парод живет на границе Конго и Судана. В 1944 году американский этнограф Клайд Клакхоп опубликовал столь же интересный анализ веры в колдовство среди навахо.
Эти исследования содержат такие же новые и интересные взгляды на африканскую культуру; как и современные работы историков и археологов. Становится очевидным, что оккультные представления были не беспочвенным суеверием, а неотъемлемой частью культур, которые без них не смогли бы так долго существовать.
Если не касаться пока психологии веры в колдовство, то в упомянутых исследованиях можно выделить два важных момента. Во-первых, эти верования имели место в Европе и до сих пор распространены в Африке, несмотря на такой убедительный факт, что ни ведьм, ни колдунов вообще не может существовать. Во-вторых, многие люди как в Европе, так и в Африке прибегали к заклинаниям, колдовским зельям и ритуалам, чтобы призвать на помощь оккультные силы или найти против них защиту. Таким образом, первое явление основано на воображении, второе — вполне реальное действие. Эти две стороны одного и того же спектра идей — воображаемая и реальная — присутствовали в африканском образе мышления.
В духовном плане вера в колдовство и магию в традиционной Африке — это поле битвы, на котором встречаются принцип добра с принципом зла или, как бы сказали христиане, пользуясь своей терминологией, где Бог вступает в бой с дьяволом.
Древние африканские знания, воплотившиеся вовсе не в трудах местных университетов и колледжей, а в сознании деревенских колдунов и знахарей, знают много проявлений. Они составляют главную тайну африканцев, отличающих их от просвещенных европейцев, и основную пропасть, которую белому человеку не преодолеть никогда. Мы расскажем лишь о некоторых тайных достижениях африканцев.
Бросающие кости
«Gooi kookwater waar daat goclеry is». Да, в этой африканерской поговорке есть большая доля мудрости. «Плесните кипятка туда, где есть колдовство». Большинство тех, кто «бросает кости» и занимается другими видами черной магии, это мошенники. Кипяток превращает многих духов в обычных отпаренных людей.
Тем не менее все больше ученых теперь признают, что человеческий разум способен на такие подвиги, которые невозможно объяснить никакими законами. Существование телепатии уже было доказано профессором Райном. Существует также масса свидетельств в пользу ясновидения — способности видеть вне пределов обычного зрения.
Проявление этих способностей не ограничивается только белыми людьми, исследуемыми в лабораторных условиях. В Южной Африке существовали долосгуйеры — «люди, которые бросают кости», — за тысячи лет до того, как там появился первый белый человек. Это загадочное искусство скорее всего пришло из пещер Европы с бушменами и было передано готтентотами.
—Я как-то наблюдал за этим магическим ритуалом, который исполнял старый чистокровный готтентот, всю жизнь проживший вдали от цивилизации, — рассказывает южноафриканский журналист и писатель Лоуренс Грин. —Вместо костей он пользовался овечьими внутренностями и предсказал мне счастливое и удачное путешествие, наподобие того, что говорят наименее изобретательные предсказатели в европейских городах. Это ничего не доказывало, и я часто жалею, что я не придумал тоща, как бы устроить строгую проверку способностей того старика и заставить его отработать полученный им от меня табак. Однако я слышал много рассказов о способностях долосгуйеров, и некоторые из них выглядят вполне правдоподобными.
Как правило, кости для гадания берутся из позвоночника некоторых мелких животных, но, бывает, используют рога и копыта. Некоторые колдуны предсказывают будущее с помощью четырех костей, другим их требуется в десять раз больше. Для той же цели могут служить кусочки слоновой кости и косточки дикорастущих плодов. Обычно кости используют, чтобы найти пропавший скот, хотя причина смерти и болезни также может устанавливаться с помощью костей. В дикой местности долосгуйер предсказывает и удачную охоту. Бушмены полагаются на кости чуть ли не каждый день в своей жизни, и иногда бушмен может беспокойно подняться посреди ночи и посоветоваться с костями, нет ли поблизости львов.
Преподобный С. С. Дорван, который очень хорошо знал обитателей Калахари, провел целое исследование искусства бросания костей. Это почти исключительно мужское занятие.
Вскоре после Первой мировой войны двое констеблей полиции Юго-Западной Африки как-то преследовали угонщиков скота в районе Гобабиса, где им повстречалось стойбище бушменов. Низкорослые бушмены были настроены дружелюбно, и констебль Энтони Пеброу дал им табака. На следующий день старый бушмен предложил «бросить кости» и таким образом «увидеть», чем закончится их погоня. Пеброу был настроен скептически, но согласился.
«Я вижу, как вы входите в большие заросли, когда солнце едва встало, — объявил бушмен, изучая расположение костей. — В том месте много бушменов. Будьте осторожны: я могу видеть стрелу, втыкающуюся в живот вашей лошади».
Размышляя над этой ободряющей информацией, Пеброу поскакал дальше со вторым полицейским. На следующий день на рассвете они действительно попали в полосу густых зарослей, и Пеброу заметил несколько бушменов, бегущих в укрытие. Он поскакал галопом за ними буквально под градом отравленных стрел. Одна стрела скользнула по шлему Пеброу. Вскоре после этого его лошадь рухнула на землю и умерла. Пеброу обнаружил у нее в брюхе стрелу.
У Пеброу были и другие возможности познакомиться с долосгуйерами, поскольку он заинтересовался этим искусством и никогда не пропускал случая проконсультироваться с ними. Одно предсказание, поразительное по своей точности, было сделано вскоре после того, как он обручился. Он и его невеста встретили старого пастуха-готтентота и Пеброу попросил его погадать для них на костях. «Кости упали в разные стороны, — сказал пастух. — Вы никогда не поженитесь». Так оно и вышло.
Р. Брейтенбах, прокурор в трех провинциях Южно-Африканского Союза, не раз имел дело с долосгуйерами и признался, что часто они ставили его в тупик. Он считал, что самыми искусными были представители народности шангана из Трансвааля.
В 1919 году, когда Брейтенбах работал в районе Бегал, он отправился к долосгуйеру с фермером, который во время пахоты потерял четырех волов. Старый долосгуйер Янневайне описал четырех пропавших волов и посоветовал искать их «в стороне, где восходит солнце, у тропы, что около двух гор». Конечно же, там и паслись заблудившиеся волы.
Но есть другая история, которую долго помнили многие бывшие солдаты, побывавшие в Тобруке. Солдат-зулу бросил кости 20 июня 1942 года, незадолго до германского наступления, и предсказал поражение.
Те, кто изучал историю зулусов, могут вспомнить известный случай, когда вождь Чака тихо убил ночью свою мать.
Затем он собрал всех долосгуйеров и попросил их найти убийцу. Колдуны назвали несколько имен, но в конце концов один опытный старик прошептал с уважением: «Ты убил ее сам». Чака велел казнить лживых пророков, а того старика назначил своим предсказателем.
Полковник Х. Ф. Трью из южноафриканской полиции рассказывал, что он специально изучал методы долосгуйеров. Он считал, что многие проявления их искусства можно объяснить разветвленной системой осведомительства, ибо у этих людей есть повсюду свои шпионы. И тем не менее были случаи, которые полковник Трью был не в состоянии объяснить.
В начале нашего века в Габероне Трью встретил долосгуйера и услышал настолько поразительную историю об этом африканце, которую решил проверить во всех подробностях. Говорили, что долосгуйер бросил кости для майора Берда в то время, когда войска под командованием полковника Пламера продвигались к Мафекингу, стремясь снять осаду с города (имеется в виду осада бурами Мафекинга во время Англо-бурской войны). Майору было очень сложно заставить долосгуйера сообщить то, что показали кости, по под нажимом африканец сказал, что увидел майора Берда лежащего мертвым, лицом вниз, с девятью пулями в теле. Он описал и местность: песчаную прогалину, окруженную зарослями.
Капитан «Пагги» Мэннинг из южноафриканских полицейских сил, а позже командующий лагерем по подготовке полицейских подтвердил все, что рассказывалось в этой истории. После сражения у Раматалабамы майора Берда нашли точно в таком положении, как сказал долосгуйер: лицом в песок с девятью пулями в теле.
В области телепатии многие тысячи необразованных туземцев проявляют необъяснимые способности.
Л. Грин рассказывает, что его друг полковник Трью подробно и со всеми необходимыми ссылками записал один случай во время восстания зулусов 1906 года. Трью разговаривал с сыном сэра Теофила Шепстона на ступенях преторийского клуба, когда мимо проходил старый зулус. «Есть ли сегодня какие-нибудь новости из Зулуленда?» — спросил Шепстон. Зулус ответил, что предыдущим вечером произошло сражение в ущелье Маме, что предводитель восстания Бамбата убит, а его импи (войска) полностью разбиты. Трью сразу же пошел к правительственному чиновнику, который следил за ходом этого восстания, однако тог ничего не знал. Но спустя два часа телеграмма от губернатора подтвердила рассказ зулуса. Известия в Африке разносятся молниеносно...
Так, смерть генерала Гордона в Хартуме обсуждалась на базаре в Момбасе, кенийском порту на побережье Индийского океана, и в других местах, лежащих более чем в двух тысячах миль к югу, уже на следующий день. Во время любой африканской кампании новости разлетались по континенту подобным же таинственным образом. О восстании зулуса Лобенгулы в 1893 году стало почти мгновенно известно туземцам на обширных территориях Южной Африки.
Возможно, самый знаменитый случай телепатии у туземцев произошел во время англо-бурской войны, когда большое число бурских военнопленных находились в лагере на острове Святой Елены в тысяче семистах милях от Кейптауна. А. Дж. Уильямс, служивший тогда в Королевском армейском медицинском корпусе, оставил запись об этом случае.
Как-то перед зарей Уильямс услышал, как бурские пленные в лагере Дэдвуд поют, согласно обычаю, гимны. Затем пение прервалось, и он увидел, что они разбились на группы и что-то возбужденно обсуждают. Флаг над лагерем был приспущен. Уильямс спросил их, что случилось. Оказывается, их слуги-африканцы (которые вместе со своими хозяевами отправились в ссылку из Южной Африки) сказали им, что умерла жена президента Крюгера.
Комендант лагеря позвонил по телефону на телеграфную станцию около Джеймстауна, но такого сообщения не поступало. Но тем же утром пришла, однако, телеграмма, подтвердившая информацию о смерти госпожи Крюгер.

Царица дождя Моджаджи
В долине реки Молототси живет племя лобеду, вождь которого — Моджаджи, самая известная вызывательница дождя Африканского континента, к которой даже воинственные дикари относятся с благоговейным страхом.
Кто же была первая Моджаджи? За счет чего се наследница, унаследовавшая от нее имя, держит свой народ в подчинении?
В соответствии с древней традицией царице дождя гарантируется бессмертие через ритуал реинкарнации. Эта церемония проводится вслед за великим обрядом посвящения юношей, случающимся каждые пять лет. Во время таинства старая царица испивает отравленную чашу и встает молодой. Царица — прежде всего властительница дождя, но не правительница. Она — укротительница времен года. Считается, что настроение царицы имеет непосредственное влияние на погоду; так что вызвать ее неудовольствие — значит навлечь ненастье на свою голову.
В XVI веке сыновья Мвене-Мутапы, верховного вождя зимбабвийского племени каранга, начали ссориться между собой по поводу раздела владений состарившегося отца. В конце концов каждый сын основал собственное королевство и объявил себя независимым мамбо, или вождем, раздробив когда-то могущественную империю Мвене-Мутапы. Один из сыновей позднее взял имя Мулозви и принял на себя правление горного региона Зимбабве. Вскоре после раскола незамужняя дочь Мулозви Дзугудини родила сына Макафимо, отказавшись назвать отца ребенка — им, предположительно, был ее брат — вопреки гневным требованиям Мулозви. Растущие подозрения последнего вынудили се в конечном счете бежать из племени. С собой Дзугудини унесла священные четки, связанные с дождем талисманы и знание, как все это применять. В сопровождении нескольких последователей опа двинулась на юг.
Группа обосновалась в отдаленной долине реки Молототси, к востоку от Дуивелеклуфа, на местности, именуемой сейчас Северо-Восточным Трансваалем. В силу кровосмесительной связи Дзугудини с се братом к поселенцам стали относиться как к новому племени, получившему название лобеду.
Примерно в 1800 году для лобеду наступил период гражданской междоусобицы, разрешившейся восхождением на трон женщины, Моджаджи I. Она стоит первой в длинной веренице всемогущих цариц дождя.
Моджаджи I принесла племени долгожданные мир и процветание. Со временем ее стали называть «правительницей дня» и описывать четырехгрудой властелиной дождя, никогда не открывающейся внешнему миру и живущей в священной роще на краю обрыва высокого, окутанного облаками холма.
По сравнению с такими племенами, как зулу, коса, венда и педи, сила и численность лобеду не выглядели впечатляющими, и тем не менее магия Моджаджи считалась столь могущественной, что царица получала подношения и прошения от влиятельнейших вождей, включая самого Чаку. Для зулусов она вообще была величайшей волшебницей севера, обладавшей способностью обращать облака в дождь.
Авторитет царицы дождя был незыблемым, и даже во время мфекане,[1] когда волна смерти и разрушения пронеслась по земле, ее владения остались нетронутым заповедником.
Приблизительно в 1850 году Моджаджи I умерла, и соответствующие се статусу полномочия и власть были тайно переданы се дочери Моджаджи II, которая наделила титулом властелины дождя Моджаджи III, та в свою очередь — Моджаджи IV, вверившую магию дождя ныне царствующей Моджаджи V.
Не так далеко от Дуивелеклуфа крутая извилистая дорога сворачивает к столице царицы дождя, расположенной на склоне холма и отороченной сверху рощей. Столица представляет собой скопление круглых хижин с тростниковыми крышами, обнесенное деревянным частоколом, украшенным причудливой резьбой в виде лиц и устрашающих копьевидных форм, пучками непонятного происхождения волос и таинственными черепами. Внутри этой цитадели простирается большой открытый двор, в центре которого высится врытый в землю магический шест, притягивающий к себе людей во время собраний. Покои царицы обособлены; туда допускаются только избранные посетители.
Царица пе шевельнет и пальцем, пока се об этом не попросят; по даже после этого может выказать неудовольствие и отказать в участии, пока не будут выполнены ее требования. В один год, например, когда дождя не было до декабря, верилось, что царица дает таким образом волю гневу по поводу связи ее дочери с простолюдином.
Народ вынужден преподносить свои просьбы о дожде с осторожностью и долей осмотрительности. Бывает, просители устраивают долгие танцы возле крааля царицы летом, уповая, что это побудит ее сжалиться над ними. Если возникает предположение, что царица особенно кем-то недовольна, в се цитадели каждое утро собираются замужние женщины со всех окрестных деревень, которые танцуют и поют, провозглашая: «Нас убивают из-за призрака в людском обличье», — и подразумевая, что их наказывают за чужое преступление.
Осуществлять свои функции царице помогают шаманы племени, сами по себе являющиеся влиятельными фигурами, которые могут действовать независимо. К шаману, например, обращаются за вызовом дождя в определенном районе. И все-таки магия, которой он владеет, полностью зависима от царицы: если она по некой причине захочет задержать дождь, он не пойдет. Возможности царицы в свою очередь основываются на согласии се предков.
Сама церемония вызова дождя остается строго охраняемой тайной, известной только царице. По слухам, ритуалы и практика магии вверяются избранной преемнице-девушке, которую с детства готовят к будущей миссии, когда царица уже не встанет со смертного одра.
Магические амулеты царицы хранятся в грубых глиняных горшках в местах с ограниченным доступом. Эти емкости считаются необычайно ценными и могут быть показаны лишь снискавшему многолетнюю дружбу человеку.
Говорят, что магия царицы черпается из человеческого черепа. Рога животных также используются в церемониях, однако основным атрибутом является кожа умерших вождей и их влиятельных советников. Другие используемые в ритуалах компоненты — это жир млекопитающего ящера-папголина, считающегося царским животным, части тела антилопы куду, перья некоторых птиц, кора и различные коренья, черные и белые морские ракушки, а также морская вода — поскольку она пенится. Иногда к ритуалу убивают овцу для придания магии силы.
Теперь, когда мир изменился, почитателей Моджаджи, конечно, поубавилось. Тем не менее ее сила и влияние остаются. И ими не пренебрегает даже белое население района...
Виртуозы лозы
Вода в Кару, этих пустынных плато в Капской провинции, часто ценится больше, чем золото. Рассказывают про фермера, который специально давал своим ручным бабуинам соленую пищу, а затем отпускал их на волю, чтобы посмотреть, где они будут рыть землю в поисках воды.
В каждом районе Кару есть свой ватервейсер — человек, который может находить подземные источники воды. Ивовый прут в его руке двигается, указывая водный поток под раскаленным солнцем песком. Наука это или колдовство? Никто не сможет объяснить, почему прутик в руках лозоходца гнется и находит воду. Это явление столь же простое, как и инстинкт голубя возвращаться в родную голубятню, и столь же труднообъяснимое.
Было время, когда поиски воды с помощью лозы считали занятием незаконным: лишь человек, вступивший в сговор с сатаной, был, как полагали, способен на это. Сегодня этот вид деятельности стал гораздо более признанным. И если скважина, как обещал лозоходец, даст воду, то он становится общественным благодетелем, который получает весь свой гонорар до последнего пенни. Ну а если воды не оказывается, значит, либо бурили не так, либо скважина недостаточно глубока.
Люди, которые могут под землей найти источник воды, порой значительно различаются как по нраву, так и по степени своего мастерства. Большинство из них убеждены, что они обладают способностями находить воду, а иногда и скрытые от глаз предметы. Действительно — и это сейчас общепризнанно, — лоза в их руках может реагировать на подземные воды.
— Я однажды нанимал лозоходца, который пользовался собственным буром, — рассказывает Л. Грин. — Он нашел воду на моем участке, но на несколько большей глубине, чем предполагал. Поэтому он уменьшил сумму вознаграждения. Такие люди, которые видят результаты собственной работы, накапливают большой опыт, и по характеру местности, деталям рельефа, уже известным источникам, расположению деревьев и другой растительности, то есть всему тому, что и является в действительности самой надежной подсказкой, могут определить, где надо искать подземные воды. Они продолжают использовать свои прутики, но говорят, что больше полагаются на практический опыт, нежели на таинственные повороты лозы. Во всяком случае, они проводят все свое дело от начала до конца и готовы ответить за возможную неудачу.
Несомненно, люди, способные «видеть» воду под толщей грунта, были среди тех, кто сошел на берег с борта «Драммедариса» вместе с Ван Рибеком, основателем голландской колонии на мысе Доброй Надежды в XVII веке. Путешественник Барроу почти два века назад писал о встрече с ирландцем, который мог находить воду на плато Капской колонии. Этот человек, пользуясь лупой, в которой был пузырек воздуха, «поражал» голландцев своими способностями. Он говорил фермерам, что этот пузырек был каплей воды, обладающей способностью реагировать на родственное вещество, и поворачивался к нему, как бы указывая на невидимую жидкость. Он просил Барроу не разоблачать его.
Действительно, есть лозоходцы, которые «попадают в цель» там, где квалифицированным геологам со всем своим оборудованием ничего найти не удастся Но бывает и наоборот.
Как правило, южноафриканские лозоходцы предпочитают пользоваться раздвоенным прутом из плакучей ивы. Некоторые лозоходцы работают босиком, чтобы обеспечить прямой контакт с таинственными силами, другие носят подбитые гвоздями ботинки. Резиновые подошвы, видимо, изолируют лозоходца от электромагнитного поля, если, конечно, таковое существует, которое и должно приводить прут в движение.
Лозоходец держит руки перед грудью ладонями внутрь, сжав палочку так, чтобы «рогатка» смотрела вверх. Он ходит туда-сюда по вельду в поисках скрытого источника воды, и когда приближается к нужному месту, прутик поворачивается вниз в сторону, противоположную привычному действию мышц запястья. Иногда прутик ломается. Некоторые лозоходцы клянутся, что прутики порой двигаются с такой силой, что сдирают кожу с ладоней.
Член Королевского общества сэр Рэй Ланкастер заявлял, что странное поведение прутика лозоходцев объясняется усталостью мускулов и их неожиданным и непроизвольным расслаблением, которое наступает при определенном состоянии нервной системы, когда внимание сконцентрировано на поиске и подсознательный контроль за мускулами приостанавливается. А исполнитель этого действа думает, что происходит самопроизвольное движение прутика.
Однако теория Ланкастера рушится, когда лозоходец демонстрирует тот же странный «рефлекс нахождения невидимой воды» и без помощи прутика. Металлический шарик, подвешенный на нитке, указывает на подземную воду задолго до того, как возникает усталость мышц. Поэтому современная наука признает возможность существования определенного вида «излучения», идущего от невидимого источника воды. Лозоходец испытывает легкое изменение тонуса мышц руки, а прутик просто усиливает эту реакцию.
Некоторые лозоходцы уверяют, что их руки сильно дрожат и лицевые мышцы сокращаются, когда они проходят над водой. Щекотка в ступнях — еще один симптом. Отмечалось некоторыми и ощущение удушья. Но исследования способности находить подземную воду, «видеть сквозь толщу земли» никогда не были особенно тщательными и глубокими. Но природа «излучения», которое действует на лозоходца с той или иной силой, все еще остается тайной.
Редко можно услышать о лозоходцах-женщинах. В анналах этого странного искусства часто фигурируют священники и даже простые мальчишки. Не так давно воду для города Уиллоумор в Южной Африке обнаружил священник Я. Я. Энгельбрехт. Он предсказал, что скважина глубиной пятьсот футов[2] будет давать пять тысяч галлонов[3] воды в час, и обещал взять на себя расходы по бурению, если он окажется неправ. Но оказалось, что он был почта полностью нрав. Этот священник голландской реформатской церкви считал, что практически под любой фермой есть подземный источник, который может давать как минимум пять тысяч галлонов воды в час.
В 1949 году фермеры Намакваленда возлагали большие надежды на двенадцатилетнего цветного мальчика Давида Бранда. Свой авторитет он приобрел в результате успешного нахождения скрытых под землей источников воды не только в Намакваленде, но и в безводных пустынях Бушменленда и Юго-Западной Африки. Давид был пастухом на ферме Яна Тилли ван Никерка, расположенной около Гамупа. Он впервые продемонстрировал свое искусство случайно, когда однажды с сыном своего хозяина Корнелисом был на просторах вельда. Корнелис потерял в песке деньги и пули. Как только Давид услышал об этом, он прямиком вышел на нужное место и нашел все, что потерялось.
Необычные красновато-карие глаза Давида увидели воду на значительной глубине после того, как на ферме иссякла одна из скважин. Фермер углубил скважину еще на несколько футов, и появилась вода. Давид также заявлял, что способен видеть содержимое желудка больных телят. Позже он говорил Корнелису, что он может видеть людей насквозь и что эти способности пугают его. Поэтому он сторонился людей, доверяясь только Корнелису.
Все это звучит фантастично, но Давид Бранд действительно заготовил много сюрпризов для скептиков. Он обнаружил воду на одной ферме в Бушменленде, где все предыдущие попытки добиться этого бурением скважин были неудачными. На другой ферме он вообще не обнаружил признаков воды. После этого бурильщики из государственной службы сверлили скважины до глубины четырехсот футов, пытаясь найти воду. У них это окончилось безрезультатно.
Интересны дошедшие до нынешнего времени сведения о молодых людях, способных «видеть» подземную воду, в Европе несколько веков назад. «Этот ребенок может видеть сквозь землю источники и бочки с водой, как бы глубоко они ни находились», — говорится в записях о четырнадцатилетием Жане Паранге из Марселя (1772 год). «Он видит воду так же, как мы видим вино в бокале». Можно также обнаружить истории о людях, «способных видеть насквозь», которые могли поставить диагноз — будь то подагра, ревматизм, невралгия или болезнь сердца, — столь же легко, как и обнаружить подземные запасы вода. И многим из знаменитых в прошлом людей, «видящих воду», приписывалась способность находить потерянные и спрятанные предметы, какой обладал и маленький Давид Бранд из Намакваленда, который даже и знать не мог об этих замечательных случаях в дальних странах.
Самым знаменитым молодым человеком, который мог «видеть воду», был Питер ван Яарсвельд, рыжеволосый «мальчик с глазами, как рентген». В том, как он обнаруживал воду или полезные ископаемые, в действительности нет ничего нового, но такие люди, как Давид Бранд и Питер ван Яарсвельд, встречаются далеко не так часто, как те, кто пользуется прутиком.
Ван Яарсвельд заявляет, что он видит на земле луч света, похожий на свет луны, падающий через оконное стекло. Этот луч колеблется таким образом, что мальчик может проследить расположение подземной водной артерии. Он идет вдоль одной из них до тех пор, пока она не пересекается с другой, а затем втыкает палку там, где может быть обнаружен самый большой запас воды. Он чувствует подземные водотоки так остро, что может идти над невидимой водной артерией даже в темноте. Во время работы Питер ван Яарсвельд ходит словно во сне, приволакивая обе ноги и устремив взгляд в землю. Он становится бодрым лишь тогда, когда «видит» воду. Питер берет двадцать пять фунтов за каждый обнаруженный им подземный источник, и бывало, он зарабатывал по триста фунтов за пару дней. Но даже после обычного дня работы у него начинает болеть голова. Это — плата за обладание «глазами, как рентген».
Лозоходцы, ищущие металлы, обычно держат в руках или на кончике своего прутика образец металла, который они хотят найти. Они признают, что с золотом иметь дело всегда сложно, кроме тех случаев, когда оно находится в виде соверенов, зарытых неглубоко от поверхности земли. Они говорят, что необходимо сконцентрироваться на металле, ловить его «ответ» и «настроиться» на образец перед тем, как выйти на его поиски. Серебро, если оно присутствует в больших количествах, вызывает у лозоходца острую боль в ступнях. Нефть оказывает свое воздействие на локти. Некоторые лозоходцы утверждают, что в их тело через ступни входят «волны», когда они проходят над водой.
К воде чувствительны многие люди, но способность указывать на скрытые от глаз металлы проявляется сравнительно редко. Один, хоть и довольно слабый, ключ к разгадке этой большой тайны можно найти, изучив опыт лозоходцев, которые способны находить и металлы, и воду. Все они заявляют, что должны сконцентрироваться на объекте поиска до того, как начнут свою работу. Лозоходец, ищущий воду, не почувствует богатейших залежей руды, находящихся прямо под его ногами. Он должен повторить все с самого начала вновь, сконцентрировавшись на конкретном металле, если ему необходимо этот металл обнаружить.
Л как человек, способный «видеть» сквозь землю, может осознать, обладает ли он этим даром? Возможно, многие люди проживают свою жизнь, так и не обнаружив свои способности в этой области. Оом Пит Мейбург, старый «водяной волшебник» с северо-запада Капской провинции, как-то однажды, когда ему было четырнадцать лет, находился среди вельда около Приски. Вдруг палочка, которую он нес, резко прогнулась вниз. Это потрясло его, и он бросился домой рассказать о случившемся отцу. Его отец догадался, что мальчик прирожденный лозоходец, и опыты подтвердили его правоту. В данном случае интересно отметить, что Пит Мейбург не концентрировал специально свое внимание ни на чем, когда его палочка указала на действия в его теле каких-то сил.
Питеру ван Яарсвельду было шесть лет, когда он увидел, как его отец на ферме Бургерсдорн в Капской провинции рыл колодец в том месте, где воды не было «видно». До этого момента маленький Питер считал, что любой мог «видеть» подземные воды. Он тоже пережил потрясение, когда до него дошло, что он отличается от остальных людей. Его отец сначала ему не поверил, но когда бурение ничего не дало, он решил посоветоваться со своим маленьким сыном. Питер указал ему нужное место. Позже он укрепил свою репутацию тем, что нашел золотое кольцо, потерянное его учительницей в куче песка.
Люди, способные «видеть» воду, жалуются, что они не могут спать спокойно, когда их постель оказывается над обильной подземной водной артерией. По словам лозоходцев, часто таинственные боли и недомогания вызывают водные источники, находящиеся под комнатой, где сидят или спят эти чувствительные люди. Чтобы избавиться от этого, необходимо застелить пол толстым слоем газет или древесностружечными плитами.
Некоторые лозоходцы быстро устают. Если они пользуются прутом более трех раз в день, их усилия начинают вызывать болезненное ощущение. Другие говорят, что их способность к «видению» воды покидает их время от времени, но оно всегда возвращается к ним. По-настоящему чувствительный лозоходец не только находит воду, но и называет глубину и количество галлонов, которое даст в час скважина, и будет ли вода пресной или солоноватой, и тип грунта, через который должен пройти бур.
Ученые сделали все возможное, чтобы расставить лозоходцам ловушки, им удалось выявить множество мошенников. Но по-настоящему честный лозоходец поставил перед учеными столько загадок, что они не в состоянии их разгадать. И лозоходец — человек, который должен знать об этом искусстве все, — сам, к сожалению, Находится в полном неведении, как и лучшие ученые мира.

Смертельные поцелуи змей
Заклинание змей — необычная и опасная профессия. Почти все заклинатели приняли смерть от своих собственных змей. Единственный секрет, который незнаком этим бесстрашным людям, — секрет выживания.
Искусство заклинания змей зародилось в Египте. Змеи — сущее проклятие египетских деревень, и, возможно, поэтому именно там можно встретить самых опытных охотников на змей и заклинателей. На нильских берегах удастся видеть представления, гораздо более интересные и изощренные, чем те, что устраиваются в Индии.
Кобры служили символом королевского достоинства, их изображения венчали тиары на египетских статуях. Змеей Клеопатры была кобра. Волшебники фараонов могли обращать змей в жезл, имитируя чудо, которое демонстрировал библейский Моисей. Это удавалось сделать, сжав так сильно голову змеи, что оказывался пораженным ее мозг, и змея как бы деревенела.
Африканские колдуны знают многое о повадках змей. Белые люди, живущие на Черном континенте, нередко зовут на помощь колдуна, когда им кажется, что в их жилищах завелись змеи. И знахарь мганге почти всегда обнаруживает змею. За это его ждет заслуженное вознаграждение.
Знахарь приходит в жилище, где завелась змея, со своими тростниковыми дудочками. Он произносит традиционное заклинание и играет на дудочке в разных ушах дома до тех пор, пока самая ядовитая змея Африки мамба не выползет на открытое место. Это извивающееся создание очень красиво, но яда у змеи в зубах столько, что им можно сразить слона. В нужный момент знахарь устремляет к мамбе свою раздвоенную на конце палку, хватает змею и бросает в свой мешок. Теперь подобная операция почти всегда оказывается результатом мошенничества. Это, как правило, дрессированная змея без зубов, которую подложили в бунгало, а затем «выманили» из укрытия.
Считается, что лучшим заклинателем змей в свое время был Шейх Мусса из Луксора, знакомый многим тысячам туристов. И отец, и дед Муссы были заклинателями змей, и оба они погибли от их укусов. Однажды младший сын Муссы отправился в пустыню собирать змей и был смертельно укушен. Мусса всегда был готов к тому, чтобы разделить ту же учесть. Так оно и произошло в 1939 году, когда он как-то стал доставать рукой из норы кобру.
Мастерство Шейха Муссы было непревзойденным. Перед началом представления он позволял раздеть и обыскать себя. Змеи, которых он вытаскивал из нор под глинобитными хижинами, были недрессированными. Он мог почувствовать запах скорпиона, сидящего под камнем, или змеи, прячущейся в норе. Запах змеи, по его словам, напоминает запах нашатырного спирта.
Произнося заклинания и напевая, Мусса выманивал змей из нор и подзывал их к себе. Иногда кобра пыталась напасть. Мусса аккуратно отбрасывал змею своей палкой. Тогда кобра поднималась и внимательно наблюдала за заклинателем. Это, наверное, и давало Муссе возможность сделать то, что он хотел. Он, ни на мгновение не прекращая своего пения, медленно приближался к змее. Наконец, он клал руку на землю, и кобра опускала голову и клала ее Муссе на ладонь.
Другие заклинатели змей тоже умели устраивать такое же представление, когда змея клала голову на ладонь. Это и был самый захватывающий момент выступления, который многие годы устраивал известный заклинатель Хусаин Миа в Кейптауне. Но у старого Муссы были и другие сенсационные трюки, которые могли показать лишь немногие заклинатели.
Мусса клал только что пойманную кобру в круг, который он очерчивал палкой на песке. В этом круге кобра оставалась словно запертая до тех пор, пока Мусса не разрешал ей покинуть его.
Закончив операцию по поимке змей, Мусса клал четыре или пять из них в круг и начинал заклинать их всех вместе. Их попытки ускользнуть были видны публике, но ни одна змея не могла уползти далеко, когда на нее смотрел Мусса.
Вне сомнения, Мусса просто-напросто создавал заклинаниями особую атмосферу для выступлений, ибо у змей очень слабый слух. Тем не менее они действительно реагируют на высокую по тональности музыку флейты. Существует теория, что определенная вибрация воздуха ударяет по чешуйкам кожи или кончикам ребер змеи. Так что игра на флейте скорее возбуждает кобру, нежели околдовывает ее.
Понаблюдайте за заклинателем змей с его корзинами для кобр, и вы увидите: он не полагается на звуки своей дудочки, когда ему нужно выманить оттуда змей, чтобы начать представление. Он слегка ударяет по каждой корзине, и тогда появляется змея. Заклинатели змей действительно обладают подлинным мастерством, но зрители редко осознают, что на самом деле происходит вовсе не то, что им кажется. Покачивание кобры в такт с мелодией заклинателя есть не что иное, как попытки змеи следить за движениями человеческой руки. Стоит внимательно понаблюдать за поведением заклинателя змей, и вы увидите: продуманные движения его руки и тела как бы контролируют настроение змеи. Он приближается к ней не спеша, всегда стараясь при этом не встревожить животное. И стоит лишь ей проявить признаки раздражения, он кладет се обратно в корзину и, чтобы продолжить представление, выбирает другую.
Хагг Ахмад, знаменитый египетский заклинатель змей и друг Расселл-паши, заявлял, что способен гипнотизировать змей с помощью свиста. Он ловил редких змей для зоопарков и изготовителей сыворотки. Хагг Ахмад являлся членом «Рифаи» — тайного общества заклинателей змей, деятельность которого носит религиозную направленность. Он сделал себе прививку, как и другие члены «Рифаи», но тем не менее полного иммунитета к змеиным укусам добиться невозможно. Его карьера была очень успешной — до того самого дня, пока он не погиб от укуса кобры.
У Расселл-паши в штате каирской городской полиции работал эксперт по змеям — англичанин Бейн. Расселл и Бейн изучали приемы заклинателей змей независимо друг от друга, но пришли к очень схожим выводам. Они решили, что секрет выманивания змей из нор часто заключается в способности заклинателей к имитации. Ничто, конечно, не может заставить змею, находящуюся в спячке, двигаться, но заклинатель имитирует специфический свист, издаваемый самкой в период спаривания, и выманивает им самца на открытое место.
Другое объяснение сводилось к тому, что опытные заклинатели использовали какое-то вещество, выделяемое змеями, которое обладает свойством привлекать других особей. Говорят, что средство действует особенно эффективно при сборе змей.
Расселл-паша подчеркивал, что заклинателю необходимы острое зрение и быстрые руки, способность концентрироваться на своей работе в любое время и в любом возрасте.
— После Первой мировой войны в Египте можно было встретить своеобразный тип заклинателей змей, чьи представления были настолько отвратительными, что правительству пришлось ограничить этот род деятельности, — рассказывает Л. Грин. — Эти сорвиголовы могли подойти к вашему столику в кафе на порт-саидском бульваре или даже на террасе гостиницы «Шепард» и предложить показать, как они живьем проглатывают кобру. Хотя всегда находились люди, готовые платить за такое зрелище, от его вида крепких мужчин начинало тошнить, а женщины падали в обморок. Сегодня такие артисты больше не появляются в фешенебельных гостиницах. Но подобные умельцы существуют. Я помню одного молодого парня, который носил скорпионов в своих длинных черных волосах и держал кобру, прижав се к коже. Некоторые из таких людей намазывали свои тела змеиным жиром, считая, что благодаря этому они как бы входят в доверие к змеиному племени. Возможно, так оно и есть. Один трюк, который они проделывали, очень долго оставался для меня загадкой. Заклинатель хватал кобру за горло, заставлял ее раскрыть рот и плевал в него. Скажем прямо, не самое приятное развлечение, но эффект на змею это производило просто потрясающий. Через секунду она становилась словно окаменевшей, и ее можно было держать как трость. Лишь несколько лет спустя мне сказали, что у заклинателя во рту находился какой-то наркотик, который срабатывал, как только попадал в рот змеи. Это еще один из тех трюков, которые внешне выглядят как волшебство.
Некоторые заклинатели могут сделать вид, что их укусила кобра, и показать два маленьких пореза на пальце. Будьте уверены: этот «укус» был там еще до того, как началось представление. Заклинатели обычно прикладывают к пальцу пористый «змеиный камень» — средство, которое они никогда бы не применили, будь укус настоящим.
Змеи, которым заклинатели отдают предпочтение, — это кобры. Несомненно, их зловещего вида «капюшон» придает дополнительную остроту представлению. Кобра расправляет свой «капюшон», только когда она возбуждена. Значит, змея не находится под влиянием гипноза, когда раскачивается под дудочку заклинателя, и, конечно же, не «танцует». Заклинатель в этот момент пристально наблюдает за глазами змеи, чтобы видеть, не целится ли она ему в руку.
В Африке водится семь видов кобры, и они распространены настолько широко, что заклинатели змей без труда собирают свой «инвентарь». Так называемая египетская кобра, которая встречается от Средиземного моря до Южной Африки, не относится к плюющимся змеям, равно как и капская кобра. Но вот риш-хальс и черношеяя кобра мстят своей жертве в таз и могут попасть в цель с расстояния семи футов. Использовать ее для представления было бы чистым самоубийством.
Египетские заклинатели змей часто показывают очень ядовитую рогатую гадюку. Они также отлавливают опасную ковровую гадюку, по этот вид встречается крайне редко.
Известный Хусаин Миа, заклинатель змей, иногда просил прислать из Бирмы королевскую кобру. У этой змеи весьма внушительный вид: она самая большая ядовитая змея в мире и кажется огромной среди более мелких (но не менее смертельно опасных) собратьев. Крупнейшие королевские кобры достигают длины восемнадцати футов. Они пожирают своих собратьев, и заклинатель, который держит у себя хотя бы одну из них, может потерять всех остальных змей, если не будет внимателен.
Королевская кобра в Южной Африке долго не живет — не тот климат. Хусаин Миа потерял четырнадцать дорогих рептилий одну за одной, но они сильно оживляли его выступления. Некоторые из них — добродушно-спокойные, некоторые — норовистые. Но тем не менее каждый заклинатель змей жаждет аплодисментов, которые ему способна принести лишь огромная и послушная королевская кобра. С этой змеей проделывают номер, известный как «смертельный поцелуй». Его могут исполнить лишь единицы среди женщин-заклинательниц. Похоже, действительно необходим какой-то гипноз, чтобы поцеловать морду королевской кобры.

Хусаин Миа так любил Кейптаун, что сам называл себя «кейптаунским Чарли Чаплиным». Он был выпускником университета магии, глотания огня и заклинания змей в Пупе, как и приличествовало для выходца из семьи наследственных индийских мимов и волшебников. Хусаин Миа прибыл в Южную Африку в конце XIX века, и едва ли в Родезии и Южно-Африканском Союзе можно было найти населенный пункт, где бы не видели этого бородатого улыбающегося артиста в тюрбане с маленьким тамтамом и змеями. Он заявлял, что выступал даже в Букингемском дворце. Он действительно выступал в здании парламента в Кейптауне, но обычным местом его представлений был вход на мол у Эддерли-стрит. Когда этот мол разобрали, он обычно выступал на Парейде, одной из центральных улиц Кейптауна.
— Среди моих воспоминаний о Хусаине Миа есть полный юмора эпизод, который я, должно быть, наблюдал десятки раз, и он мне так и не наскучил, — продолжает Л. Грин. — Хусаин показывал собравшимся небольшую корзинку с крышкой. Затем он выбирал в толпе подходящего субъекта — желательно какого-нибудь грубияна, который насмехался над его представлением. Он просил «жертву» внимательно осмотреть корзину и показать всем, что она пуста. Хусаин закрывал корзину тканью, играл несколько музыкальных тактов на флейте и просил жертву подставить под нее ладони «чашечкой» и поймать то, что оттуда появится. Этот номер имел полный успех, если ему удавалось убедить «жертву» в том, что корзина волшебным образом наполнилась деньгами. В следующий момент у напуганной жертвы в руках оказывалась живая змея. Змея эта была совсем неопасной, но безобидной она не выглядела. Редко в своей жизни я смеялся более искренне.
Хусаин Миа прожил до семидесяти пяти лет, что, вероятно, является рекордом для людей столь опасной профессии. Капская кобра, которую он дрессировал, укусила его в большой палец на правой руке во время выступления у входа в гостиницу «Маунт Нельсон» в годы Второй мировой войны. Позвали сына, который давал самостоятельное представление со змеями в миле от этого места. Но когда он пришел, Хусаин был уже без сознания, а в больницу его доставили слишком поздно.
Доктор Хамилтон Фэарли, который интересовался этим смертельно опасным занятием, проследил жизненный путь двадцати пяти заклинателей змей за пятнадцатилетний период. За это время девятнадцать из них погибли от укуса змеи.
В Южной Африке было немало заклинателей, которые теряли бдительность, работая со змеями. Берти Пирс, известный ученым и натуралистам всего мира, был самым знаменитым среди них. Его основным занятием была продажа змей для музеев и «доение» змеиного яда, используемого для приготовления сыворотки от укусов.
Пирсу никогда не следовало бы заниматься этим делом. У него было слабое сердце, и после каждого укуса он сомневался, сможет ли он перенести лечение. Однажды гадюка укусила его в руку, когда поблизости не оказалось сыворотки. Поэтому он решил выжечь яд, и с тех пор рукав его рубашки скрывал жуткие шрамы. Как-то однажды маленькая кобра укусила его в лодыжку — а укусы в это место всегда особенно опасны, так как там находится множество мелких кровеносных сосудов. Пирсу оказали медицинскую помощь, но на этот раз она не помогла. До этого змеи кусали его девять раз.
Почему заклинатели не «доят» змей перед тем, как начать представление? Дело в том, что яд в специальном мешочке накапливается у змей достаточно быстро. А заставлять змею кусать кусочек ткани снова и снова, пока ее мешочек для яда не опустеет, довольно кропотливое занятие. Конечно, заклинатель может совсем вырвать у змеи зубы, но люди, которые по-настоящему гордятся своей работой, редко делают это. Такие змеи становятся вялыми, больными и живут недолго.
Был еще один знахарь в Южной Родезии (сегодня Зимбабве), который добился большой славы тем, что без страха проделывал разные фокусы с зелеными мамбами. Во время одного из представлений этот человек был укушен и умер. Местный хирург послал одну из змей местному знатоку Фитцсаймонсу, чтобы тот определил ее породу. Она оказалась разновидностью древесной змеи, или, как ее называют в Южной Африке, бумслэнга, очень яркой зеленой окраски. Бумслэнг — змея, у которой ядовитыми являются задние зубы. Тому знахарю сильно не повезло: бумслэнгу редко удается схватить кого-то своими зубами и убить. Но когда ученые выяснили вид змеи, тайна сразу развеялась. Ни один заклинатель змей, каким бы искусным он не был, не смог бы остаться в живых после стольких представлений с участием настоящей мамбы.
Искусство заклинания змей, вероятно, появилось как результат поклонения змеям в древнем мире. Врачи были одновременно и заклинателями змей, и поташе символом профессии врача является змея. Поэтому не удивительно, что члены тайного общества «Рифаи» — самые искусные заклинатели змей в Египте. Они очистят ваш дом от змей, но при этом оговорятся, что змей заберут в пустыню и отпустят на волю. Вне сомнения, заклинатели змей по-прежнему обладают секретами, которые все еще не ведомы никому, кроме членов их касты.
Поскольку речь зашла о ядах, уместно будет подробнее рассказать о них, используя уникальные материалы, собранные индийским специалистом М. Карими.
Отравленные стрелы
Современная западная цивилизация получила в наследство от примитивных народов немало полезных открытий. Многие из современных лекарств, используемых в медицине, были давно известны примитивным народам, а сегодня используются в закрытых тайных обществах.
Древний человек имел доступ к различным галлюциногенам (пейотль,[4] банг,[5] белладонна[6] и т.д. задолго до того, как современные ученые открыли ЛСД[7]! И антибиотики, гордость современной терапии, были известны людям задолго до того, как Флеминг открыл пенициллин. Китайцы знали о терапевтических свойствах плесени и успешно применяли ее для лечения нарывов, фурункулов и многих других инфекций еще до Рождества Христова.
Многие медики знают о таком важном лекарстве, как оуабайн,[8] используемом при лечении сердечной недостаточности. Но думаем, что не веем из них известно, что это же соединение является также плавной составляющей большинства африканских стрельных ядов. Конечно, мало кто знает и то, что слово «оуабайн» имеет африканское происхождение.
В Кении, как и во многих других африканских странах, каждый год отмечается несколько случаев убийств, в которых использовались отравленные стрелы.
Широко используются отравленные стрелы для охоты на диких животных. Ими орудуют преимущественно браконьеры из примитивных народов — пигмеи, бушмены и доробо.
К сожалению, сами браконьеры сегодня могут оставаться примитивными, но браконьерство больше не является безобидной игрой. Многие сделали на этом даже состояния. Поскольку браконьерство очень доходный бизнес, браконьеры всегда готовы ко всяким неожиданностям. Однажды в местной кенийской газете появилась заметка: «В прошлое воскресенье четыре сомалийских браконьера были убиты во время вооруженной стычки в Лайкипие между полицией и бандой из тридцати пяти сомалийских браконьеров. На месте происшествия обнаружены семь леопардовых шкур, семь патронов, четыре капкана и четыре отравленных стрелы».
Изобретение лука и стрел можно считать одним из важнейших открытий, сделанных человеком, поскольку он получил оружие, способное убивать на расстоянии.
Еще одним смертоносным изобретением древнего человека была духовая трубка для стрельбы отравленными дротиками. Это приспособление широко использовалось индейцами Южной Америки и людьми племенной группы сакаи в Малайзии.
Доисторические люди охотились при помощи лука и стрел уже более пятнадцати тысяч лет назад.
Можно сказать, что лук и стрелы на протяжении многих веков были важнейшим оружием для примитивных охотников.
По-древнегречески слова «стрела» и «яд» писались одинаково. Очевидно, стрельные яды вызывали интерес людей на протяжении многих веков.
Возможно, по этой причине лук и стрелы никогда активно не использовались в войнах между племенами. Ведь промах мог означать для владельца этого оружия смерть.
Возможно, первые стрелы примитивных людей вообще не смазывались ядом. И сегодня существует много племен (например, в Руанде), использующих неотравленные стрелы.
Подробности открытий стрельных ядов (веществ, которые могут быть нанесены на стрелы, чтобы сделать их смертоносными) теряются во тьме времен. В племени нанди в Кении существует легенда, что ядовитые свойства растений акокантера шимпери (обычно используемого в качестве источника стрельного яда в Восточной Африке) были случайно открыты следующим образом: некая бедная женщина имела обыкновение собирать в лесу плоды, чтобы прокормить себя и своих детей; как-то под одним из деревьев она нашла мертвую птицу; съев ее, дети заболели, тогда она нанесла сок плодов этого дерева на стрелу и дала ее своему сыну; ему удалось убить одно животное, лишь слегка задев его стрелой. В результате этого открытия племя разбогатело.
Этой легенде нельзя верить, поскольку ядовитая основа акокантера шимпери, сильный сердечный яд, очень плохо всасывается через пищевод, и дети вряд ли могли отравиться, просто поев отравленное мясо птицы.
Можно только удивляться, каким образом примитивный человек ухитрился отличать ядовитые растения от неядовитых. Мы знаем, что природа по какой-то непонятной причине наделила многие растения способностью синтезировать широкий спектр химических соединений, оказывающих при приеме внутрь отравляющее воздействие на человека и животных. Путем проб и ошибок человек открыл, какие растения ядовиты, а какие можно использовать в пищу.
Если мы примем за аксиому известное утверждение «необходимость — мать изобретения», то следует признать, что открытие этих ядовитых веществ было вызвано необходимостью иметь их. Тем не менее следует признать, что все-таки эти ядовитые соединения сначала были открыты, а потом уже начали использоваться по мере необходимости. Так, чтобы убить животное на расстоянии при помощи яда, человек наносил его на стрелу и выпускал ее из лука. Ядовитые растения нашли широкое применение у греков, которые убивали с помощью экстрактов из них приговоренных к смерти преступников и философов. Классический пример — великий философ Сократ, которого заставили выпить сок болиголова, содержащий, как известно, алкалоид кониин.
Сведения о ядовитых и лекарственных растениях часто — тщательно охраняемый семейный секрет, передаваемый с совершением тайных ритуалов от отца к сыну. Постепенно такие знания каким-то образом становятся известными ближайшим родственникам, затем другим членам племени и, наконец, оказываются достоянием и соседних племен.
Хотя в качестве стрельных ядов могут использоваться несколько соединений, совсем немногие из них в действительности применяются для этой цели. Идеальный стрельный яд должен убивать быстро, сразу после попадания в тело, так, чтобы охотнику не пришлось сутками гоняться за животным, ожидая его смерти. Сразу после выстрела и ранения животного охотник выходит на его след и идет по нему, зная, что если яд на стреле — сильнодействующий, то он скоро наткнется на тушу. Если же яд не очень сильный, то есть не является идеальным стрельным ядом, раненое животное пробежит большое расстояние, прежде чем околеет. В этом случае, если охотнику придется добираться до него слишком долго, туша может быть за это время съедена дикими животными, например гиенами. Возможно также, что мимо будет проходить другой охотник, и тогда он присвоит себе добычу. Само собой разумеется, что мясо убитого животного должно оставаться съедобным. Если яд легко всасывается через пищеварительный тракт животного (как, например, стрихнин), он не может использоваться в качестве стрельного яда.
Наиболее эффективными стрельными ядами являются соединения, действующие на важнейшие жизненные системы организма — сердечную, дыхательную и центральную нервную. По случайному совпадению идеальными с этой точки зрения оказались две группы стрельных ядов, открытые африканскими племенами и южноамериканскими индейцами. Обе действуют очень быстро после попадания в организм, и мясо убитого животного можно есть без всяких опасений, поскольку эти яды практически не всасываются через пищевод.

Большинство африканских стрельных ядов, используемых пигмеями, доробо, бушменами, камба, киндига, валиан-гулу и другими, содержат яды, воздействующие на сердце. Стрельный яд южноамериканских индейцев содержит вещества, парализующие скелетные и дыхательные мышцы. Характерно, что обе группы веществ используются в современной фармакологии.
Использование стрельных ядов в Африке имеет многовековую историю. Известный токсиколог Лепвин в 1923 году отмечал, что португальцы в Момбасе (1505 г.) обнаружили дерево акокаптора шимпери и использовали его для приготовления стрельных ядов. Бертон, возможно, был первый европейцем, написавшим об африканских стрельных ядах в своей книге «Первые шаги в Восточной Африке». Он указал на использование отравленных стрел сомалийским племенем мидган и описал также некоторые эксперименты, проведенные доктором Арнеттом в Адане в 1853 году.
Другая группа ядов, привлекшая внимание этих ранних исследователей, — это так называемые судилищные яды, применявшиеся чаще всего для испытания ведьм и преступников. Это испытание состояло в том, что подозреваемого заставляли принять яд, полагая, что если он невиновен, то выживет, а если виновен — умрет. Типичный процесс испытания в районе Уфина в Танзании описан Уаттом и Бройер-Брэндвийком в книге «Лечебные и ядовитые растения Южной и Восточной Африки»: «Обвинитель потребовал, чтобы обвиняемый был подвергнут испытанию. На следующее утро судилищный яд в присутствии зрителей был истолчен в порошок и две трети щепотки его размешали в стакане с водой, который вручили обвиняемому. После принятия напитка человека должно было стошнить. Если это происходило, он объявлялся невиновным, а обвинитель платил определенную сумму. Если обвиняемый умирал, члены его семьи платили от 50 до 70 шиллингов за преступление, в котором он признавался виновным».
Однако неудивительно, что два наиболее сильнодействующих яда, которые Африка подарила остальному миру, эзерин и оуабайн, сначала не применялись для испытания преступников и в качестве стрельных ядов. Эзерин первоначально получали из «судилищных бобов» эзсре, известных также как «калабарские бобы», применявшиеся в Западной Африке для испытания ведьм. Оуабайн, ядовитая основа многих африканских стрельных ядов, впервые был выделен из коры и корней дерева ауабайо или уабайо немецким ученым Арно в 1888 году. Оуабайн (акокантера шимпери) использовался сомалийцами в качестве стрельного яда. Позже Арно нашел оуабайн в «онайе», используемом яде, приготавливаемом габонским племенем пагуин.
Еще несколько исследователей доказали, что ядовитая основа многих стрельных ядов из различных регионов Африки близка к оуабайну или совпадает с ним.
Большое число африканских стрельных ядов приготавливается из растений семейства апоцинацез и особенно вида акокантера. В Восточной Африке чаще всего используются виды акокантера шимпери и акокантера ленгифлора. В Йемене и Эритрее (провинция Эфиопии на берегу Красного моря) обычно применяют акокантера дефлерсин, тогда как бушмены Намибии извлекают стрельные яды из акокантера венената (общеизвестного как «ядовитый куст бушменов»). Однако в Западной Африке чаще используют различные виды строфантуса, такие, как строфантус-комба и строфантус-эминии. Строфантус хиспидус — тот вид, на котором сэр Томас Фрезер проводил свои классические исследования и который привел к появлению в западной фармацевтике оуабайна (полученного из строфантус гратус). Из этого растения добывает стрельный яд племя мунчи (тив) в Нигерии.
В племени камба, славящемся своими изготовителями стрельных ядов, растение, известное как «килиамбити» (адениум волкенсии), считается крайне ядовитым и часто используется для приготовления стрельных ядов. Оно добавляется к «кибаи» (акокантера шимпери), являющемуся главным ингредиентом стрельных ядов. Название «килиамбити» означает «то, что убивает гиену». Растение используется для уничтожения гиен туземным населением в северной части Кении.
Веркур сообщает, что «килиамбити» использовалось во время священных церемоний племенем мау-мау. Это растение очень хорошо знакомо туземным народностям района Мачакос в Кении. Большинство туземцев неохотно говорят о нем, однако нашлись и те, кто признал, что им известно о нескольких случаях убийства людей при помощи этого растения.
В кенийском районе Мачакос в качестве стрельного яда используется местный вид алоэ, известный как «килума». В Кении для приготовления стрельного яда также используется элеондепдрон буханании, известный среди кикуйю как «мутанта». Это растение считается очень ядовитым для домашних животных, хотя жирафы поедают его без всякого вреда дом себя.
Танзанийское племя ньика использует растение ургинеа сангуинеа для приготовления стрельного яда под местным названием «улембе». Луковицы этого растения содержат сердечный гликозид того же действия, что и оуабайн. Возможно, это растение — близкий родственник ургинеа мари-тима (морского лука), который в Средиземноморье многие века использовался для уничтожения грызунов.
Нериум олоандор — обычный декоративный кустарник. С древних времен известно, что его листья и ветви ядовиты. В Северной и Восточной Африке его используют как стрельный яд. С этой же целью его применяли в Испании.
Некоторые виды раувольфии используются для изготовления стрельных ядов. В то же время раувольфиа серпентина в индейской медицине считается противоядием при змеиных укусах, поскольку ее корень по форме напоминает змею.
Пигмеи, живущие вокруг озера Эдуарда, в качестве стрельного яда используют растение солапум акулсаструм, которое они называют «амутугунда». Это растение содержит алкалоид соланин, присутствующий также в позеленевших клубнях картофеля.
Для приготовления стрельных ядов могут использоваться некоторые субстанции животного происхождения. Включение в ядовитую смесь кожи жаб не совсем иррационально. Высушенная кожа жабы обыкновенной на протяжении веков использовалась китайцами как лекарство. Они называют ее «чан су». Известно, что действующим началом этого лекарства является буфотоксин, сердечный яд. Кожные выделения многих мелких животных содержат ядовитые вещества, защищающие их от хищников и препятствующие развитою на их коже бактерий.
Обычными добавками к стрельным ядам являются змеиные головы и хвосты. Ядовитые змеи разделяются на две главные категории: семейство аспидов, включающее кобр и мамб, чей яд содержит нейротоксины, действующие на нервную систему, и семейство гадюк, включающее гремучих змей и настоящих гадюк, таких, как гадюка обыкновенная. Яд гадюк действует преимущественно на кровь, вызывая сильные местные повреждения. Каждый год отмечается свыше тридцати тысяч смертельных случаев от змеиных укусов.
В Восточной Африке при изготовлении стрельных ядов активно используют несколько видов мамб. Яд этих змей выдерживает температуру до 80 градусов в течение двадцати минут без заметной потери токсичности. Однако следует помнить, что приготовление стрельных ядов часто требует длительного непрерывного нагревания, иногда в течение нескольких дней.
Бушмены Намибии делают стрельные яды из внутренностей одной из гусениц (личинки димфидиа локуста). Эта маленькая, но смертоносная гусеница носит местное название «нгва». Напошгам, что бушмены используют широкий спектр растительных ядов.
Стрельный яд нигерийского племени мунчи приготавливается из семян строфантус хиспидус. Обычные добавки к этому яду включают многие ядовитые растения, яды змей и ядовитую рыбу, обитающую в реке Бенуэ. Как же готовят африканские стрельные яды?
Способы приготовления стрельных ядов варьируются от простой экстракции при помощи воды и увеличения концентрации выпариванием до сложных обрядов, являющихся ревностно охраняемой семейной тайной. Корень акокантора обычно измельчают и варят в воде, упаривая сок, а затем один за другим добавляют другие ингредиенты (змей, ящериц и т.п.). По-видимому, в Африке приготовление этих ядов является негласной монополией нескольких племен, хотя и в других племенах есть люди, хорошо владеющие таким искусством. В Восточной Африке лучшими изготовителями стрельных ядов считаются камби в Кении и васонье в Танзании. Они поставили дело на коммерческую основу, поскольку производимый ими продукт находит хороший сбыт среди соседних племен.
Очень немногие (даже среди камба) знают методы приготовления стрельных ядов, поскольку их изготовители окружают себя всевозможными мифами, чтобы избавиться от излишнего любопытства. В 1894 году Эмин-паша описал приготовление стрельных ядов следующим образом: «Стрельный яд приготавливается опытным человеком далеко от деревни в полной тайне под покровом леса. Он смешивает порошок корня, коры дерева бунго-бунго и мвеле-мвеле и добавляет ящериц, змеиные головы, змеиные зубы и другие зловещие ингредиенты...
Поднимающиеся от варева пары смертоносны. Через некоторое время горшок снимают с огня, и яд, который теперь имеет вид темной вязкой массы, оставляют студиться на всю ночь».
Позже «мвеле-мвеле» определили как вид акокантера и строфантус эминии, а «бунге-бунге» — это, возможно, лаядольфие нарвифелиа.
И. Шапера в своей книге «Народы койсан в Южной Африке» подробно описывает приготовление стрельных ядов бушменами Южной Африки.
Типы стрельных ядов, используемые бушменами, чисто растительного или животного происхождения. Очевидно, есть много способов приготовления стрельных ядов, но они различаются только некоторыми деталями. Среди бушменов любой человек, которому нужен яд, сам приготавливает его. То же относится к пигмеям.
Существует много способов испытания силы стрельных ядов. Доробо испытывают стрельный яд, введя некоторое его количество в рану черепахе, которая должна умереть, сделав пять-шесть шагов. В некоторых племенах делают на руке надрез до крови и помещают около раны немного яда, давая ему смешаться с кровью. Если кровь темнеет, яд считается очень сильным.
Свойства стрельного яда, введенного в тело, во многом зависит от таких факторов, как скорость, с которой летела отравленная стрела в момент поражения, и угла соприкосновения стрелы с телом. Количество яда на наконечнике стрелы совсем необязательно указывает на то, что весь яд с нее проник в тело жертвы. Установлено, что количество яда, находящегося на одном наконечнике стрелы, достаточно, чтобы убить около двухсот пятидесяти человек.
Время, через которое на животное подействует яд, в значительной степени зависит от поступления крови к ране, нанесенной стрелой. Если кровоснабжение этого участка хорошее, яд быстро всасывается, распространяясь по всему телу, и эффект наступает очень скоро.
На разные виды животных яд действует по-разному. Например, наиболее устойчивы к нему птицы.
Вообще же количество яда, необходимого для появления симптомов отравления, зависит от веса животного. Очень молодые и очень старые животные обычно более чувствительны к яду.
Обычно небольшие животные (например, антилопы) умирают от действия стрельных ядов очень скоро, тогда как крупные (например, слоны) погибают только спустя несколько дней после воздействия того же типа яда. Однако если смерть наступает несколько дней спустя после введения яда, это скорее всего может быть отнесено за счет вторичных воздействий (например, инфекции) скорее, чем к непосредственному отравлению ядом.
Стрельный яд средней силы вызывает смерть нормального человека в промежутке от получаса до часа после того, как яд попадает в кровь. Фактически трудно установить точную дозу любого яда, поскольку на нее влияет несколько факторов.
Многие знатоки трав считают, что имеются противоядия от стрельных ядов. Однако неизвестно никакого особого противоядия от оуабайна, так что к мнениям знатоков необходимо относиться осторожно. Большая часть этих заявлений основывается на предрассудках и не заслуживает рассмотрения.
Большинство стрельных ядов сохраняет свою силу долгое время, если, конечно, соблюдаются условия хранения. Были исследованы несколько образцов стрельных ядов, шести из которых было больше пяти лет, а двум — по десять лет, и все они оказались очень токсичны для лабораторных животных (мышей, крыс, кроликов).
Хотя во многих исследованных образцах присутствовал оуабайн, по наличию этого сердечного яда все же нельзя судить о токсичности материала. Очевидно, что другие ингредиенты стрельных ядов гораздо сильнее влияют на их токсичность.
Наиболее широко стрелы, отравленные ядом, издавна применялись в охоте на диких животных. Однако большинство охотников предпочитало все же собак. Пигмеи батва жевали кору какого-то дерева с большими листьями с кожистой поверхностью, полыми цветками и большим зеленым плодом, наполненным латексом, а затем вводили по нескольку капель полученного сока в ноздри своих собак, чтобы стимулировать их обоняние во время охоты. Такие собаки хорошо выдрессированы для травли зверя. Обычно, когда зверь загнан, он поворачивается к собакам, готовый к схватке, и в этот момент охотнику легко подбежать и ударить животное копьем или выпустить в него с близкого расстояния отравленные стрелы. Некоторые охотники вешают на шею собакам колокольчики, чтобы во время гона слышать, где именно они находятся. Вероятно, первый способ, использованный древними охотниками, состоял в гоне жертвы до тех пор, пока она не устанет, а затем убийстве ее копьем или дубинкой. Одомашнивание собаки, впервые случившееся более чем пятнадцать тысяч лет назад, было вызвано насущной необходимостью.
Другой способ, применявшийся древними охотниками, состоял в том, что на тронах к водопою и вдоль берегов рек рылись ловушки и маскировались ветками кустарника. Иногда эти ловушки (применяемые до сих пор) снабжались по центру вертикально торчащими кольями. Туркана из северной части Кении роют ямы на звериных тропах, но другим способом. Они устраивают «колесные ловушки», состоящие из кожаных арканов, положенных на землю вдоль часто используемых животными троп. Петля аркана размещается на круглой рамс из колесного обода со множеством острых спиц. Устройство помещается над ямой глубиной около восьми дюймов и прикрывается землей. Свободный конец аркана привязывается к середине сильно подрубленного толстого дерева высотой около трех футов. Ничего не подозревающее животное, идущее по тропе, наступает на колесо и проваливается. В панике оно вырывает ногу, на которой, благодаря острым спицам, плотно сидит колесо. Петля затягивается все туже под весом вырванного кола. Охотник преследует животное и находит его, когда оно уже полностью изнемогло. Обычно привязанный кол повреждает задние ноги животного.

Еще одно приспособление, применяемое охотниками доробо, — «падающее копье». Оно состоит из жерди трех футов длиной и трех дюймов в диаметре. К ней привязывается крепкая деревянная стрела около десяти дюймов длиной, снабженная железным шипом, смазанным ядом. Устройство устанавливается над охотничьей тропой. Любое большое животное (например, буйвол), проходя внизу, задевает спусковой шнур, и ему в спину впивается копье.
Многие браконьеры используют различные западни, арканы и захлопывающиеся ловушки, особенно при отлове свирепых животных, и в буше можно часто увидеть искалеченных животных, которые пытались высвободиться из подобных ловчих устройств. По свидетельству профессиональных охотников, раненые животные, особенно леопарды и львы, становятся очень агрессивными, и многие из них превращаются в людоедов.
Охотниками также применяется маскировка с помощью шкуры какого-либо животного или перьев страуса, позволяющая незаметно подкрасться к добыче. Маскировка под страуса, часто используемая бушменами Намибии, состоит в том, что в подкладку из травы втыкаются страусиные перья, и это сооружение водружается на плечи охотника, тогда как длинная палка с подобием страусиной головы находится у него в руке. Некоторые охотники очень хорошо имитируют голоса различных животных и пользуются этим, чтобы стрелять в них с близкого расстояния. Многие из них забираются на верхушки деревьев около водопоев или звериных троп и также стреляют с близкого расстояния.
Использование лука и стрел для охоты в Кении запрещено. Однако владение этим оружием не является нарушением, и единственное основание для наказания браконьера появляется только в случае его поимки во время совершения преступления или уже с тушей убитого животного.
Многие браконьеры-любители пользуются не заслуживающими доверия стрельными ядами, причиняющими животным мучительные страдания, поскольку подранки часто умирают не сразу. Как правило, животные, раненные отравленными стрелами, скрываются в лесу, где и умирают, а затем их поедают другие животные, такие, как гиены. Некоторые охотники ставят ловушки в лесу и не проверяют их по нескольку дней, а то и недель. В подобных случаях животные погибают в агонии и разлагаются прежде, чем охотник найдет их.
В древние времена большинство охотников убивало животных ради пищи или шкуры и не нуждалось в трофеях. Среди некоторых африканских племен (например, боран и масаи) ни один воин не может назвать себя мужчиной, пока не окровавит свое копье в схватке с опасным животным. Обычно охотится группа людей, но первый человек, ранивший животное, заявляет свое право на добычу.
Примитивные охотники являются важными членами занимаемой ими экологической ниши, поскольку помогают контролировать численность животных. За последние годы количество слонов в кенийском национальном парке Цаво настолько возросло, что им стало не хватать корма. Долгое время племя валиашулу, используя отравленные стрелы, добывало слонов для пропитания и помогло снизить их количество.
Многие консерваторы становятся очень сентиментальными, говоря о вреде браконьерства. Они заявляют, что «мы не должны повторять ошибок наших предков». Однако существуют письменные исторические свидетельства, доказывающие, что древние египтяне имели системы охраны, подобные используемым в современных национальных парках. Ассирийцы, персы, вавилоняне, римляне также пытались на протяжении всей истории охранять животных, и всегда терпели неудачу. Вильгельм Завоеватель (1060 г.) применял очень крутые меры для искоренения браконьерства, включавшие ослепление, кастрацию или нанесение увечий. Однако это не принесло ощутимых результатов.
В Кении каждый год полиция выявляет и расследует случаи убийств с применением стрел.
Несомненно, произошло гораздо больше убийств с использованием отравленных стрел, не раскрытых полицией. Среди некоторых кенийских народов племенные старейшины все еще ответственны за разрешение гражданских и уголовных споров в своем поселении, и если вопрос разрешается примирением обеих сторон, об этом никогда не сообщают полиции.
Иногда, если человек убит во время совершения преступления (например, кражи скота), его соплеменники уносят тело куда-нибудь подальше, поскольку оно может выдать их.
Стрелы не так широко используются в качестве оружия убийства, как, например, кинжал, рунгу (деревянная дубинка) и трость. Поскольку владение луком и стрелами в Кении и сегодня не является чем-то предосудительным, это затрудняет установление случаев покушения на убийство при отсутствии свидетелей.
Смертельную дозу какого-нибудь яда определить довольно сложно. В расчет должно приниматься много факторов, один из которых, например, состояние здоровья человека. В любом случае, даже если известна смертельная доза яда, все-таки сложно установить, сколько именно его всосалось в организм, поскольку неизвестно общее количество яда на стреле.
Концентрация любого яда в крови — объективный показатель общего количества яда в теле. Когда-то думали, что сердечная мускулатура имеет особую способность концентрировать оуабайн, и именно поэтому он оказывает такое воздействие на сердце, однако сейчас эта теория опровергнута.
Около девяти процентов случаев убийств в Кении произошло во время межплеменных столкновений, особенно при похищении скота. Для многих племен убийство множества врагов и захват пленных не является поводом для радости. Одобрение храбрости во время налета можно заслужить захватом какого-нибудь товара, который может принести племени ощутимую выгоду. Убийство людей во время угона скота часто влечет за собой возмездие, ввергая таким образом соседние племена в состояние войны. Информация о подобных событиях обычно помещается в местных газетах. Вот некоторые из них.
«Три человека серьезно ранены во время перестрелки из луков при угоне скота в Южной Ньяпэс.
Владелец стада в двести голов, мистер X, был ранен в грудь стрелой, выпущенной членом банды похитителей скота. В тяжелом состоянии он был доставлен в больницу.
Позже полиция арестовала человека, который был ранен стрелой мистера X во время нападения и также доставлен в больницу.
Перестрелка из луков началась также, когда большая группа людей из племени кипсигис встретилась с группой куриа из Южной Ньянзы, и один из куриа был ранен стрелой. Пострадавший доставлен в больницу».
Другое сообщение появилось в следующем месяце: «Похитители скота из племени кипсигис были ранены стрелами во время стычки между ними и племенем кисии. Количество раненых все еще неизвестно. Полиция и части наземной поддержки патрулируют территорию».
Пять дней спустя в газете появилось еще одно сообщение, относящееся к этому же инциденту: «Вчера сообщалось, что на границе племени масаи и кисии произошли столкновения в результате убийства четырех масаи во время угона ими скота. Три дня назад вооруженные силы полиции были вынуждены открыть огонь, чтобы положить конец сражению, продолжавшемуся более одиннадцати часов. Во время последнего столкновения двое масаи и двое кисии были ранены стрелами и доставлены в больницу. Одиннадцатичасовое сражение вспыхнуло в школе Ньабиази и распространилось до рынка Ньябитинья. По сообщению полиции причиной столкновения было то, что несколько человек кисии налетели на загон для скота масаи, украли триста тридцать одну голову скота и убили одного масаи».
Следующее сообщение, напечатанное в этой же газете: «Банда похитителей скота, вооруженная луками и стрелами, совершила нападение на дом мистера X. в Ойапи около Михери, и после перестрелки, тяжело ранив одного человека, скрылась с пятнадцатью головами скота».
Масаи считают, что весь скот во всем мире принадлежит им, и крадут скот у своих соседей просто потому, что считают это возвратом того, что когда-то принадлежало им.
Примерно девять процентов случаев убийств с использованием отравленных стрел явились результатом ссор после употребления алкогольных напитков.
Около шестнадцати процентов убийств приходится на родственников, когда, например, сын убил отца или муж убил жену. Во многих африканских сообществах выплата компенсации родственникам покойного, независимо от обстоятельств смерти, — самое обычное дело. Однако исключение делается в том случае, если, например, покойная была ведьмой.
Существует весьма распространенное поверье, что, если стрела удалена немедленно после попадания в тело, то жертва может выжить, поскольку в этом случае успевает всосаться очень мало яда. Это логично, но, к сожалению, выдергивая стрелу, можно нанести человеку еще большие повреждения, и в результате смерть может наступить от обширного кровотечения. Большинство стрел имеют на наконечнике зазубрины, так что стрелу не так просто безболезненно вытащить. В большинстве случаев наконечник стрелы остается в теле.
Древние люди приписывали болезни козням зловредных богов, духов предков, ведьм и вообще потустороннему миру. Для них болезнь была просто «божьим наказанием». Ранние формы лечения состояли в попытках умиротворения этих божеств главным образом принесением жертвы. В этих ритуалах использовались растения (например, мирра[9] и ладан, упоминаемые в Библии), имевшие историческое значение. Даже сегодня многие знахари в Африке используют травы не только для лечения, но и при совершении определенных ритуалов.
До начала XX века лекарства природного происхождения (растения, животные и минералы) имели гораздо большее значение. Многие официальные медицинские препараты в Британии, США, Европе, России были просто списками лекарств (особенно трав), выбранных наугад.
Мы до сих пор не знаем, как действует большинство медикаментов, и, пытаясь скрыть свое невежество, используем непонятно, но «научно» звучащие термины, такие, как «таксифилаксия» и «идиопатический», обвиняя в свою очередь в невежестве «примитивных» людей. Современные медики без зазрения совести дают «пустышки» вместо лекарств (плацебо[10]) и отвергают травников, занимающихся лечением, методика которых проверена вековым опытом. Принципы лечения, практикуемые современными докторами, и пигмеями, живущими в непроходимых лесах, имеют между собой много общего.
Древние люди сделали несколько важных наблюдений, которые выдержали проверку временем. Например, они часто отмечали, что отдельное растение воздействует преимущественно на одну из частей тела (например, сердце, желудок и т.д.), и учились использовать травы для разных целей. Однако древние люди часто не представляли, что «ядовитые» соединения в то же время можно использовать в качестве медикаментов.
Под ядом часто подразумевается вещество, которое, попав в организм через рот и всосавшись в кровь, способно серьезно повредить здоровью или вызвать смерть. Очень редко мы принимаем во внимание тот факт, что отравляющее действие соединения зависит от принятой дозы. Часто полезные свойства медикаментов неразрывно связаны с их нежелательными свойствами. Некоторые полезные лекарства приведут к смерти, если принять их в чрезмерном количестве. Напротив, некоторые «смертельные яды» могут быть использованы в качестве медицинских препаратов, если их применять в тщательно контролируемых дозах.
У некоторых лекарств разница между дозой, требуемой для лечения или облегчения боли, и смертельной очень невелика. О таких медикаментах говорят, что они имеют «узкую границу безопасности». Два наиболее важных лекарства, полученных из стрельных ядов (оуабайн и тубекурарин), имеют узкую границу безопасности, и это означает, что они могут применяться только в строго определенной дозировке и под постоянным наблюдением врача.

Говорящие барабаны
Бум... Бум... Бум! Огромный резонатор Африки передает монотонный древний сигнал, неизменный на протяжении веков. Настойчивый, иногда нервирующий. Этот дьявольский барабанный бой навсегда остается в памяти. Барабаны Африки нельзя забыть. Барабаны Африки, обращающиеся как человеческие голоса к дальним горизонтам, одно из ее чудес.
— Я слышал барабаны на западноафриканском побережье от Сьерра-Леоне до Камеруна. Путешествуя вдоль всего течения Конго и лежа бессонными ночами под москитной сеткой, я вслушивался в таинственные звуки, которые взлетали и падали, трепетали и содрогались в лесу. И в Восточной Африке я снова слушал этот бой и вспоминал суахильскую поговорку: «Когда на Занзибаре играют на барабанах, танцует вся Африка до Великих озер», — рассказывает уже знакомый нам исследователь и писатель из Южной Африки Л. Грин.
Ни одно рождение или смерть в Тропической Африке, ни одна охота или война не обходятся без того, чтобы барабанный бой не разнес новость от деревни к деревне. Белые люди называют его «лесным телеграфом». Это весьма точное название для системы связи, которая передает любую информацию через пространства, где никогда не видели телеграфного провода.
«Вначале Создатель сделал Барабанщика, Охотника и Кузнеца», — гласит народное предание одного из крупнейших западноафриканских племен. Западная Африка, вне сомнения, родина самых искусных барабанщиков. Их барабаны действительно умеют говорить. «Лесной телеграф», о котором существуют тысячи рассказов, — это не миф, хотя лишь в самые последние годы белые исследователи открыли принципы, на которых основана передача информации при помощи барабанов.
Барабанщики — важные персоны в Западной Африке, и во многих племенах у них нет никаких других обязанностей. У барабанщиков есть и свой собственный бог, а именно «Человек на Луне». Когда бывает полнолуние, можно увидеть этого бога, держащего палочки над барабаном. Когда палочки падают, барабанщик умирает. О значении барабанщика можно судить по тому факту, что ряд западноафриканских народов верит в его способность отправлять послания к их предкам — в мир духов.
«Роум, роум, роум! Бум, там, бум!» Послушайте внимательно первобытные музыкальные фразы, извлекаемые из барабана, а ваш чернокожий слуга сможет объяснить их смысл. Ни один праздник, или похороны, или танцы не могут проводиться без барабанов. Совершенно справедливо говорят, что барабаны — это граммофон и оркестр африканца, его радио, телефон и телеграф. И теперь еще мобильник.
В жестокие старые дни новый городской барабан «окроплялся кровью» с приношением человеческих жертв, так как считалось, что барабан не сможет говорить, как надо, пока он не услышит голос человека в предсмертной агонии. Один вождь с берегов Нигера так гордился своим исполинским барабаном, изготовленным по его приказу, что велел принести в жертву мастера, опасаясь, что тот сможет сделать лучший барабан для другого племени.
Такие большие барабаны представляют опасность для новичка: вибрация настолько сильна, что отдача при ударе палочки о кожу может вывихнуть барабанщику плечо.
Звук сигнального барабана может разноситься очень далеко. У водопадов Стенли на Конго был барабан, чей бой люди могли слышать и понимать в Якоте — в более чем тридцати двух километрах ниже по течению. Пожалуй, этот барабан поставил своеобразный рекорд для Африки. Конечно, только вода могла способствовать тому, чтобы звук преодолевал такое расстояние, ибо в некоторых местностях, наоборот, ослабляется голос барабана. Пять миль днем и семь ночью — это, вероятно, средний радиус действия сигнальных барабанов. Жаркий воздух несет звуки вверх, вместо того чтобы распространять их вширь, поэтому барабанщик, обращающийся к слушателям, находящимся вдалеке, должен посылать свое послание на рассвете или в ночные часы.
Когда идет передача информации от одного барабанщика к другому, преградой для «разговора» может служить не только расстояние, но и языковые барьеры. О знаменитом путешествии Стенли вниз по Конго в 1877 году местные жители были оповещены барабанными посланиями, которые покрыли тысячу миль, опережая самого исследователя. Это был один из тех редких случаев, когда был зафиксирован и, без сомнения, подтвержден радиус действия «лесного телеграфа».
Другой известный пример действия «лесного телеграфа» на еще большем расстоянии был зарегистрирован в Бельгийском Конго (современный Заир) во время Первой мировой войны, когда генерал-губернатор получил сведения от бельгийских вооруженных сил, участвующих в боевых действиях в Восточной Африке, переданные с помощью барабанного боя. Подробности о сражении и потерях дошли с весьма большой степенью точности и значительно быстрее, чем по официальным каналам связи.
Необходимо, конечно, обратиться к событиям, имевшим место много лет назад, чтобы найти достоверные свидетельства насчет передачи сигналов с помощью барабанов. Радиоприемник, это несомненное благо XX века для отдаленных форпостов цивилизации, затрудняет проверку действия «лесного телеграфа», ибо его наличие дает вполне очевидное объяснение тому, как новости достигают затерянных в африканской глуши мест.
Известный охотник Арчел Расселл находился в африканской деревне около верховьев Конго, в шестистах километрах от ближайшей телеграфной конторы, в то время, когда в Америке шел поединок Джеффриз — Джонсон за звание чемпиона мира по боксу. Он заявил, что узнал о победе черного боксера через четырнадцать часов после того, как он отправил своего противника в нокаут. Новость дошла при помощи барабанов — никакого другого возможного вида связи не было — и распространилась по огромным территориям, нанеся сильный урон престижу белого человека.
Еще раньше произошло одно событие, которое произвело глубокое впечатление на туземцев, — смерть «Великой белой королевы». Сообщение о смерти королевы Виктории дошло до Западной Африки по телеграфу без задержек. Новость, выстукиваемая на барабанах, неслась вдали от телеграфных линий от побережья в глубь континента, благодаря исключительно мастерству барабанщиков. Множество чиновников узнавали ее от своих слуг за недели до того, как приходило официальное подтверждение.
Существует интересная легенда о том, что новость о сдаче англичанам Хартума стала известна в Сьерра-Леоне в тот же день. Нет причины сомневаться в ее правдивости, ибо туземцы Западной Африки должны были хорошо знать о войне в Судане и внимательно следить за ходом боевых действий.
Капитан Р. С. Рэттрей, ведущий специалист по барабанам ашанти (Гана), брал уроки игры на барабане и был первым белым человеком, который обнаружил, что система передачи информации не представляет собой некую африканскую азбуку Морзе, а является воспроизведением гласных, согласных, ударений и пунктуации. Это как бы лингвистическая музыка. Азбука Морзе оказывается на поверку примитивным изобретением по сравнению с тональным языком африканских барабанов.
По словам Рэттрея, послания выстукивались через всю страну ашанти на расстояние двухсот миль так же быстро, как телеграмма. Все войска ашанти можно было созвать из одного конца страны в другой в течение нескольких часов после объявления войны.
Барабанщиков ашанти называют «божественными барабанщиками», которые, вероятно, являются самыми искусными в Африке. Они занимают важное положение при ашантийском королевском дворе. В стране ашанти женщинам никогда не позволяют прикасаться к барабанам. Определенные слова нельзя включать в послания, передаваемые с помощью барабана: среди табу — любые упоминания о крови и черепах. В прежние времена барабанщику, который совершал грубую ошибку, передавая послание своего вождя, могли отрубить руки. Эта традиция изменилась, и сегодня — да и то только в самых отдаленных местах, — неосторожный барабанщик может расстаться лишь с ухом.
В некоторых племенах барабанам поклоняются, как богам, и им дарят пальмовое вино и домашнюю птицу. Когда барабанщик умирает, его душа переходит в барабан. Любовь к барабанному бою, должно быть, уходит в те далекие времена, когда в Западной Африке появились первые люди. Английский путешественник Джобсон писал по этому поводу еще в XVII веке: «Ни один из этих барабанов не стоит без применения и дела, потому что у туземцев существует обычай: каждую ночь, после того как они наполнили свои животы, отправляться во двор Стражи, разводить костры посреди дома и снаружи и устраивать вокруг них барабанный бой, пение, гиканье, которые обычно продолжаются до рассвета».
Одно из самых впечатляющих выступлений барабанщиков, когда-либо имевших место в Западной Африке, было устроено по приказу султана Сокото, когда через его владения в Нигерии строилась дорога, дабы губернатор, сэр Фредерик Лугард, мог нанести ему визит. На строительство дороги султан направил десять тысяч человек, и в каждой группе был барабанщик. На одном участке строительства все рабочие собрались, чтобы разбросать кучу песка по высохшему руслу реки. С ними были пятьсот барабанщиков, дирижером у которых был человек с военным барабаном. Они отстукивали на своих барабанах безупречный ритм, и рабочие выполнили свое задание в рекордное время.
Некоторые из современных способов применения барабанов изобрел уже белый человек для удовлетворения своих собственных нужд. Так, миссионеры собирали свою паству посланиями, передаваемыми барабанами. Типичный пример этого привел священник католической церкви, который создал фермерское поселение и хотел созвать соплеменников тамошних жителей из отдаленных мест, чтобы те спустились вниз по реке и помогли выжигать траву. И они пришли в нужное время и соответствующим образом экипированные.
Один молодой канадец, который в межвоенные годы добрался из Каира до Кейптауна за пять месяцев (потратив при этом всего двадцать фунтов стерлингов), описал еще одно остроумное применение барабанов. Он проходил в Бельгийском Конго через участок в десять миль, по которому строилась новая дорога. По ней могла проехать по ширине только одна машина, и поэтому рабочие-туземцы вдоль дороги поставили барабанщиков, чтобы те давали сигнал о прохождении по ней машины.
Торговцы используют барабаны для обмена информацией с отдаленными лавками. Одному из них удалось сообщить своему коллеге, что пришла телеграмма, в которой его просили отправиться в Лондон первым же кораблем. Ему, конечно, пришлось адаптировать текст, и из «лайнера» сделать «одно большое каноэ». А «Лондон» на язык барабана можно было передать лишь как «большая деревня, которая принадлежит белому человеку за большой водой».
У автомобилистов в некоторых пустынных районах Африки имелись свои причины быть особенно благодарными барабанщикам. В конце 1950-х годов двое братьев-французов наладили транспортировку грузов на автомобилях в районе Стенливиля. Один из них однажды проколол шину в сотне километров от этого города, и оказалось, что он не может обойтись без посторонней помощи. Его брат прибыл на следующий день с «новым колесом», о котором было сказано в послании, переданном барабанщиками.
Бывали и о более серьезные происшествия, когда гораздо более сложные послания отправлялись по «лесному телеграфу». Двое профессиональных охотников на слонов как-то поссорились с наглым вождем и стали опасаться за оставленные в лагере ниже но реке ружья и слоновую кость. О затруднительном положении, в которое они попали, было сообщено в «разговоре на барабанах», и их имущество спрятали дружественно настроенные туземцы до того, как его смог захватить этот вождь.
Барабаны не могут выразить какой-нибудь определенной идеи или передавать имена, с которыми туземцы незнакомы. Нельзя вызвать на связь, допустим, мистера Симпсона до тех пор, пока Симпсон не получит туземное прозвище. Барабанщик смог бы, возможно, преодолеть трудности, выстукав эквивалент в виде «Шимишоно» (так туземцы произносят фамилию «Симпсон»). Но его задача была бы гораздо проще, если бы господин Симпсон носил очки и прихрамывал при ходьбе, ибо в этом случае любой туземец в радиусе сотен миль слышал бы об этом человеке.
Капитаны речных пароходов на Конго с помощью барабанов отправляют сообщения каждый день. В качестве топлива на колесных пароходах используются дрова, и барабаны сообщают на бункеровочные станции вдоль реки о том, когда прибудет судно и сколько дров будет ему необходимо.
— Мое первое личное знакомство с сигнальными барабанами произошло во время путешествия на пароходе по верхнему Конго и чем-то напоминало театральное представление, — вспоминает Л. Грин. — Мы остановились у небольшой фактории, когда дело уже шло к вечеру. Серый и едкий дым от дюжины костров плыл над нашими палубами в то время, как пассажиры-африканцы готовили на берегу свою сушеную рыбу. «Здесь мы останемся на ночь», — спокойно объявил капитан-бельгиец, когда мы сидели с ним под двойным навесом, потягивая холодное пиво.
Затем послышалось слабое «топ-бум-топ», которое неслось по золотой поверхности реки благодаря дыханию вечернего ветерка. «Сигнальные барабаны», — сказал капитан. Минутой позже перед ним возник чернокожий матрос, быстро говоривший что-то по-французски.
«С нами разговаривали барабаны, — сказал мне капитал. — Нас ждут ниже по течению—там белый человек с женой и ребенком, они больны и спешат в больницу в Альбертвиль. Дай Бог, чтобы мы не сели на песчаную отмель во тьме, ибо нам нужно плыть двадцать миль, чтобы подобрать их».
Пронзительный визг сирены, и вот мы уже пошли зигзагами вниз по реке, а колесо за кормой перемалывало мутную воду. Через несколько часов мы плавно подошли к берегу, где из темноты неясно вырисовывались очертания миссионерской станции. На борт поднялся бородатый священник-католик в белой мантии. «Хорошо, что вы здесь, — воскликнул он. — Управляющий шахтой и его семья форсированным маршем движутся сюда и очень скоро будут здесь».

Они вышли из мрака пальмового леса — колоши людей, появившаяся в слабом свете палубных фонарей. Первым шел высокий человек в изорванной в клочья одежде цвета хаки, его трясло. Следующей была мачила — нечто вроде носилок с откинутым навесом, — поэтому я смог увидеть истощенную женщину и болезненную маленькую девочку. В конце двигалась длинная цепочка носильщиков с грузом на головах: жестяные коробки, лагерное оборудование, свертки с пищей, детские игрушки в корзине. Когда они подошли к борту парохода, некоторые из них легли на землю в полном изнеможении. Это, конечно, была гонка во имя жизни, «описанная» барабанами, гонка, в которой все решалось выносливостью этих преданных носильщиков, безжалостным солнцем и баррикадами тропического буша.
Всю дорогу вниз по Конго до устья были слышны барабаны, которые напоминали мне об этой несчастной семье. Вдоль всего этого водного пути, на протяжении двух тысяч миль, барабаны говорили, веселились, предупреждали и жаловались.
«Бум... бум... бум!» Звуки постепенно становятся все громче. Под навесом из пальмовых листьев барабанщик бьет в городской барабан — большое выдолбленное бревно длиной в двенадцать футов и покрытое резьбой устрашающего вида. Длинная узкая щель и вырез в виде «губ» регулируют звучание барабана. Изготовление барабана — старинное, удивительное ремесло сродни искусству лить колокола. «Губы» дают барабану два голоса: женский и мужской. Если в последнюю минуту работы по вырезанию деревянного барабана будет допущена ошибка, она может свести на нет труд нескольких месяцев.
Специалисты называют эти деревянные барабаны «гонгами». Делают их тем же способом, что и выдолбленные из бревна каноэ. Кстати, в одном из племен их так и называют— «говорящие лодки». Сигнальные барабаны ашанти — барабаны нтумпане — всегда используются парами, в которых один считается мужским, а другой женским, и для их изготовления применяется кожа с ушей слона. Освящение барабанов выливается в замысловатую церемонию, и их создатель получает в подарок кур, ром и золотой песок. У мужского барабана тон низкий, и маленький кусочек железа, называемый «акаса», который кладут на него, придает ему грубоватый оттенок. Женский же барабан производит высокие по тону звуки.
У народа огбони, живущего в Нигерии, используется комплект из пяти барабанов (их называют «семьей»), и самый большой из них именуется «буйволом».
Послания, передаваемые этими барабанами, имитируют кудахтанье птиц, усаживающихся на насест, визг испуганного щенка, зов леопарда или трубный рев бродячего слона.
Барабаны, сделанные из калебаса, часто используются для аккомпанемента танцам. Есть еще барабан «танге», который изготавливается из бедренной кости вождя с узкой полоской кожи, натянутой от одного ее конца до другого. На нем играют с помощью бамбукового молотка. Барабаны «ндембо» состоят из целой шкуры козы или антилопы, натянутой на плетеный каркас.
Интересно наблюдать за работой барабанщика. Его лицо искажается в гримасе и дергается при каждом звуке, который он извлекает из своего инструмента.
Барабаны—это как бы междугородные звонки по телефонной системе африканцев. Барабаны также дают им возможность делать множество «местных звонков». Но существуют и другие способы передачи новостей на короткие расстояния. Народ сунквалла, живущий на холмах вдоль нигерийско-камерунской границы, использует для этого рога крупных антилоп или буйволов, а иногда и бивни слонов. И эти инструменты тоже сделаны таким образом, чтобы могли издавать два тона. Два или три человека, «говорящих» с помощью рога и стоящих довольно близко друг от друга, могут одновременно передавать сообщения с одного края долины на другой. Они работают на звуках разной тональности или волнах разной длины, так что слушатели без труда распознают нужное им сообщение. Фрэнк Хайвс, знаменитый районный комиссар в Нигерии, спросил однажды своего переводчика, что означало услышанное им сообщение, переданное с помощью рога. Вот диалог, который привел этот переводчик:
«Почему вы не прислали нам сегодня никакого «мяса»? Мы голодны». — «Извините, но никто не умер».
Барабаны в Африке используют для передачи информации не только упомянутые мною племена. Охотник, который провел много лет во Французском Конго, рассказывал, что он шел через район, опустошенный сонной болезнью и оставленный населявшими его племенами. Он услышал слабый барабанный бой — удары палок о пустое дерево. Повернувшись к своему оруженосцу, он сказал: «Кажется, ты говорил мне, что здесь нет людей?»
Туземец улыбнулся. «Сокомату», — ответил он. Они зашагали в сторону, откуда нёсся звук, и там охотник увидел «сокомату» — шимпанзе, с довольным видом барабанившую по бревну. «Том... том... бум... та-ра-ра... бум!» Неудивительно, что белый человек не может сделать и шага по африканским джунглям без того, чтобы каждый его шаг не опережала новость о его передвижении. Где-то невидимые в ночном мраке дикари выбивают этот старый, старый ритм. Приходит еле слышный ответ. Иногда он настолько еле слышен, что белый человек различает его как обрывки едва уловимой слухом, но хорошо знакомой мелодии.
Белый человек всего лишь слышит, и только.
«Бум... та... ра... ра... бум!» А Африка слышит и понимает.
Секреты африканской медицины
Африка послужила развитию и хирургии в значительно большей степени, чем принято думать в цивилизованном мире. Век за веком методом проб и ошибок черные лекари-колдуны делали сенсационные открытия. И происходило это в очень давние времена, когда европейские врачи только осваивали лишь некоторые медицинские премудрости. Многие врачебные секреты Африки ныне уже известны. А сколько их так и остались неведомы белой науке?
— Много лет назад, путешествуя по Бельгийскому Конго, я подружился с французским врачом, очень любознательным человеком, никогда не упускавшим шанса проникнуть в тайны африканской медицины, — рассказывает Л. Грин. — Как-то раз на речной стоянке он заметил на берегу группу туземцев и пригласил меня посмотреть на одну, совершенно, на мой взгляд, невообразимую операцию. У пациента на предплечье был глубокий порез.
Его товарищи набрали крупных и страшно свирепых черных муравьев, которых по одному помещали на рану. И тут же каждый муравей впивался челюстями в плоть, соединяя края раны. В конце концов рана оказалась зашитой так аккуратно, словно на ней поработала игла искусного хирурга. А заражение, спросите вы? В Конго об этом позаботится солнце.
Среди знахарей-колдунов есть люди, владеющие не только искусством врачевания травами, но и навыками хирургов и гипнотизеров. Более полстолетия назад сэр Рональд Росс удивил ученый мир своим открытием, — оказывается, малярию вызывают укусы москитов. Но это открытие должно было бы появиться значительно раньше, поскольку еще с незапамятных времен об этом знали все дикари, населяющие Тропическую Африку. «Не стройте хижин там, где живут москиты, потому что москиты — это зло, от них кровь становится горячей», — говорили мудрецы многих племен. Окажись в Африке хинная кора, местные знахари давно бы ее обнаружили. Нашли же они корни аконита — сильное потогонное средство, облегчающее страдания больного малярией.
Вплоть до недавнего времени белые врачи лечили общий паралич, провоцируя у больного приступ малярии. Сэр Рональд Росс образно писал: «Микробы паралича и микробы малярии бьются друг с другом насмерть, затем пациента излечивают от малярии несколькими дозами хинина». Африканские знахари могли сказать европейским ученым то же самое, только другими словами и очень давно. Они отправляли своих парализованных на болото, где их кусали москиты.
Возвратный тиф, вызываемый укусом клеща спирилла, — еще одно заболевание, которое победили знахари. В районах, пораженных этим тифом, туземцы, куда бы ни направлялись, всегда носили с собой своих «личных» клещей, позволяя им свободно разгуливать по всему телу и таким образом обеспечивая кровеносную систему природным антитоксином. Иными словами, они постоянно инфицировали себя в слабой, разумеется, степени, поскольку при этом заболевании наиболее неприятны ранние симптомы, затем боль утихает. Если бы они позволили себе излечиться полностью, то новый приступ сопровождался бы сильными страданиями.
Доктор Т. Х. Дарримпл, состоявший на военной медицинской службе в Камеруне незадолго до Второй мировой войны, очень высоко оценивал мастерство местных целителей. Так, он повстречал одного знахаря, которому удалось вылечить пациента с умственным расстройством, — случай, считавшийся европейскими врачами безнадежным. Местным «докторам», писал он, очень нравилось наблюдать операции, проводимые белыми хирургами, тем не менее они уверяли Дарримпла, что могут достигать тех же результатов без хлороформа, с меньшим количеством инструментов и вообще без всей этой «показухи».
В те же годы доктор Сесили Уильямс опубликовала в журнале «Ланцет» статью о знахарях, которых успела хорошо узнать за девять лет работы на Золотом Берегу (современная Гана). «Многие способы излечения ведомы им, убедительны и результативны, — пишет она. — Они несомненно владеют эффективным способом излечения столбняка». Метод лечения проказы маслом из семян шормутры, открытый белыми учеными в период между двумя мировыми войнами, тоже уже очень давно с успехом применяли африканские лекари.
За многие века до изобретения современной сыворотки черные знахари научились спасать человека, укушенного змеей. В этой области они до сих нор сильно опережают европейскую науку, поскольку умеют вырабатывать иммунитет у своих пациентов. На ступнях носильщика с Золотого Берега, которые чаще других наступают на змей, можно обнаружить между большим и вторым пальцами мелкие надрезы. Они наносятся через каждые несколько лет, и человек, укушенный змеей, выживает.
Задолго до того, как в Европе узнали о свойствах радия, конголезцы излечивали ревматизм черной речной грязью. И там, и во Французской Экваториальной Африке (современные Габон, Конго, Центрально-африканская Республика, Чад) женщины употребляли ту же грязь в самых разных целях. Например, носили се в амулетах, если не хотели иметь детей. Наконец белые ученые снизошли до анализов этой грязи и обнаружили, что она радиоактивна. Радий не только облегчает боли при ревматизме, но и вызывает бесплодие.
Покойный сенатор У. П. Стинкэмп, фигура в Южной Африке легендарная, тщательно изучил лечебные средства готтентотов и бушменов. Он долгие годы служил священником, но его так часто призывали на помощь, когда срочно требовалось медицинское вмешательство, что впоследствии он получил в США диплом врача. Сохранился один из рассказов Стинкэмпа. На ферме его отца, когда он был еще совсем маленьким мальчиком, работал пастух-полукровка по имени Биллем Пренс. Этот человек был знаменитым на всю округу лекарем, и Стинкэмп познакомился с некоторыми его лекарствами. Одним из них была высушенная перегородка желудка дикобраза, и Пренс успешно применял се при лечении язвы желудка у человека. Годы спустя официальная медицина признала способ лечения желудочных язв экстрактом из свиных желудочных перегородок. Но как мог цветной (или его предки) сделать это открытие?

Готтентоты применяли овечью шерсть для лечения многих кожных заболеваний. Ланолин, хорошо известное современное средство, извлекают из сальных выделений на шерсти овцы, этот жир легко впитывается кожей.
Страдающим повышенным давлением известно лекарство под названием серпазил, получаемое из африканского растения Raurwolfia serpentina. Миссионеры давно уже сообщали, что туземцы используют это растение и получают прекрасные результаты. Лишь десятилетия спустя средство было признано официальной медициной.
В числе наиболее необычных африканских средств — лечение малярии паучьей паутиной. На протяжении веков знахари изготовляли пилюли из паутины определенных видов. Еще в конце XIX века, используя ту же паутину, испанский фармаколог Одива получил жаропонижающее средство под названием арахнидин, близкое по своим свойствам хинину.
Африканцы племени алур, издавна обитающие в верховьях Нила, лечили безумие, зарывая больного по горло в большой муравейник. Лишь недавно белые врачи стали использовать муравьиную кислоту в качестве тонизирующего средства и для излечения неврастении. Еще одно традиционно африканское средство — лечение хронического ревматизма укусами пчел. В Средние века оно было известно и в Европе, а в XX веке вновь возродилось как старинное и испытанное.
Еще в незапамятные времена африканские лекари научились получать из улиток экстракт, которым обрабатывали носовую полость. Лишь несколько лет назад белые врачи стали применять экстракт глутамина из улиток под названием муцин для лечения насморков и ларингитов.
Далеко не все растительные лекарственные средства могли соперничать с таким чудесным изобретением, как пенициллин и сульфамидные препараты. Однако целый ряд издавна известных в Африке растений выдержали это испытание, в том числе и ромашка. Этот горький тоник до сих пор можно отыскать в современной аптеке, вместе с бучу (баросмой), открытой готтентотами, гуммиарабиком, получаемым из акации, — еще одним традиционным африканским средством, используемым в качестве успокаивающего. В Мозамбике по сей день весьма ценится за свои тонизирующие свойства высушенный и измельченный корень калюмбы (артаризы пальмовой). Наркотики были известны в Африке задолго до того, как они появились в Европе, среди них — темно-зеленые морщинистые листья мандрагоры и семена страмония.
Миликилу, чудодейственное восточноафриканское снадобье, дают женщинам при родах. Оно обладает анестезирующим эффектом. Некоторые африканцы из танзанийских племен делают себе прививки на лбу и плечах из своей же собственной сыворотки от оспы. Эти же люди умеют также предотвращать приступы лихорадки укусом клеща спирилла. Их растительные препараты от головной боли, обнаруженные капитаном У. Хиченсом, оказались столь эффективными, что теперь их применяют многие белые.
Любой африканский лекарь обладает целым арсеналом слабительных средств, в его сумке всегда полный набор трав с мочегонным и анестезирующим действием. Знахарям известен мужской папоротник, выгоняющий ленточного червя. Лечение несварения желудка и скопления газов для них не проблема. Из рвотных и слабительных средств, открытых африканцами, можно составить длиннейший список. (Полный список африканских ядов до сих пор, к сожалению, неизвестен.)
Черные знахари куда более искусные фармацевты, нежели хирурги. Однако и эта сфера медицины не ограничивается для них лишь вскрытием гнойников, фурункулов и кровопусканием. Так, среди масаев, живущих в Кении, встречаются «примитивные» хирурги, умеющие вылущивать опухоль глаза, ампутировать конечности и удалять миндалины.
Много лет назад доктор Фелкин видел в Уганде, как один совершенно «дикий» туземец делал кесарево сечение, причем с очень успешным результатом. Пациентка, двадцатилетняя женщина, рожала первого своего ребенка, когда назрела необходимость операции. Ее одурманили сильнодействующим местным напитком, банановым вином. Перед началом операции хирург вымыл руки в алкоголе, им же протер живот женщины. Одним надрезом он рассек одновременно брюшную полость и полость матки. Кровотечение останавливали прижиганиями раскаленным железом. Лекарь извлек младенца и массировал матку до тех пор, пока она не сократилась. Для зашивания раны использовали хорошо заточенные металлические гвозди с намотанной на них крепкой ниткой. Эти гвозди извлекли к концу первой недели, а уже на одиннадцатый день рана совершенно затянулась. Всю эту процедуру доктор Фелкин описал в «Эдинбургском медицинском журнале» в 1884 году.
Еще в период неолита в Африке делали трепанацию черепа, чтобы спять повышенное внутричерепное давление в случае черепной травмы. Показательно, что некоторые пациенты умудрялись после этой операции выжить. Об этом свидетельствуют черепа, хранящие совершенно очевидные следы перенесенной операции. Вместо стерильных инструментов эти первобытные хирурги использовали осколки камней или вулканического стекла. Травы, огонь и спирт служили антисептиками. Полные сострадания родственники и друзья оперируемого собирались вокруг, пели речитативом и били в барабаны. Хирург призывал на помощь все свои умение и смелость, и уж наверняка, если пациент поправлялся, дело заканчивалось торжественным ритуальным танцем.
Казалось бы, дантисту знахарские премудрости особенно ни к чему. Ведь, в конце концов, что может дантист без щипцов? Однако «старорежимные» африканские лекари никогда не практиковали удаление зубов с помощью металлических инструментов, которыми оснащен цивилизованный дантист.
Зато они успешно снимали зубную боль. Если зуб все-таки подлежал удалению, знахарь обычно применял известные только ему сушеные корешки, размолотые в порошок, постепенно разрушающие больной зуб, после чего он выходил по кусочкам. Зулусские и, вероятно, многие другие врачи знали также растение, которое убивало нерв.
Зулусы весьма ловко удаляли шипы и занозы, умели накладывать шины задолго до того, как на их земле появился первый белый человек. К сломанной конечности прикладывали собачью кость, кроме того, пострадавшему давали различные растительные препараты. Вообще, среди зулусов немало замечательных лекарей.
Первым южноафриканским знахарем, получившим признание в других странах, стал Джон Нембула, зулус, окончивший медицинский колледж в Чикаго в 1891 году. Белый врач, знавший Нембулу, писал, что хотя тот и не блистал интеллектом, но за счет интуиции и мастерства не уступал своим белым коллегам.
Египет — родина многих цивилизованных видов искусств и ремесел — был, по всей вероятности, родиной медицинской науки. Врачи, выросшие на берегах Нила, на несколько порядков превосходили знахарей, населявших весь остальной континент. Папирус 1568 года до н.э. сохранил целый список чудодейственных средств. Книги по медицине, найденные в гробницах, показывают, что египетские врачи выписывали пациентам мази и пластыри, пилюли и свечи. Мед и полынь, травы и ягоды можжевельника, фиги, тмин и настурция входили в число их препаратов. Одно из древнеегипетских средств, полученное из разновидности морского лука (семейство лилейных), по сей день используется в качестве мочегонного и отхаркивающего препаратов.
Одна за другой разгадываются медицинские загадки старой Африки. В самом начале века священник А. Т. Брайант составил список из более чем двухсот растений, применяемых зулусами в медицине. «Нельзя отрицать, что порой туземный лекарь достигает успехов, иногда даже удивительных там, где все усилия европейских врачей оказались безрезультатными, — пишет он. — Средствам его несть числа и некоторые из них действительно помогают практически от любой болезни — физической, нравственной, умственной и социальной, коим подвержен человек».
Доктор Микаэл Джелфэнд, работавший в Южной Родезии (современная Зимбабве), встречал среди народа машона немало лекарей и очень высоко отзывался об их уме и мастерстве. Зачастую секретами «нганга» овладевал его сын и следовал по стопам отца. Знахари мыслят в высшей степени логично, подчеркивал доктор Джелфэнд. Они топкие психологи и великолепные ботаники. Они верят в свои методы и хотят помочь окружающим, а их пациенты невероятно к ним привязаны.
С другой стороны, доктору Джелфэнду не удалось отыскать ни единого местного средства от тех болезней, которые до сих пор не поддаются излечению средствами европейской медицины. Он делает вывод: «Наши клиники забиты больными туберкулезом, раком, циррозом печени, диабетом, сердечно-сосудистыми заболеваниями, хроническими нефритами, пневмонией, гипертонией, ревматоидным артритом, проказой, все эти недуги «нганга» лечили безрезультатно».
Похоже на то, что дни знахарей сочтены и белая наука превзошла их в искусстве врачевания. И видимо, только в одной области африканский знахарь по-прежнему сохраняет первенство. Он всегда считался чародеем, и его пациенты настолько в него верили, что ему часто удавалось вылечивать их лишь силой самой этой веры.
Белые психиатры имеют все основания завидовать его умению. «Секрет вовсе не в воздействии вещества на вещество, лекарства на плоть, но в тех оккультных сферах, где разум действует на разум и разум — на плоть», — заявил священник Брайант.
Африканским пациентам нравится видеть и осязать результаты лечения. И знахарь выдает эти результаты, действуя методами, могущими занять достойное место в любом справочнике или руководстве. Он четко диагностирует жалобы на болезни, вне зависимости от того, вызваны ли они врагами или другими раздражителями. После соответствующей церемонии сглазы или наветы разоблачены. Облегчение, которое испытывает при этом пациент, может сравниться в нашем мире разве что с созерцанием вырванного больного зуба или своего собственного аппендикса в банке со спиртом.
Многие больные — равно и черные, и белые — предпочитают чудо научно обоснованному лечению. Африканский знахарь придерживается только тех методов и апеллирует лишь к тем верованиям, которые достаточно широко были распространены в Африке прошлых веков и живы и по сей день. Именно благодаря этим верованиям знахари так часто достигают успеха.
Лечение верой, где бы вы с ним ни сталкивались, вовсе не чудо. Это крайне простой пример власти разума над телом, снятия подсознательных стрессов, позволяющего телу самому преодолевать болезнь. Возможности лечения верой безграничны в определенных, разумеется, пределах. И африканские знахари знают это не хуже своих коллег из Европы и Америки.

Читающие по дыму
Способны ли африканские дикари читать чужие мысли? Похоже, что да, и многие странные истории о телепатии и провидении являются правдой. Подобные вещи среди примитивных народов случаются чаще, чем в цивилизованном обществе. Тому есть яркие и убедительные свидетельства.
— Впервые я столкнулся со способностью к телепатии, которую демонстрировал маленький клан бушменов, живущих в Калахари у границы Бечуаналенда, — рассказывает Л. Грин. — Считается, что пустыни располагают к появлению того, что называют психической осведомленностью, ибо в их бескрайней тишине нет никаких отвлекающих факторов. Я был там вместе с Дональдом Бейном, знаменитым проводником по Калахари и другом бушменов. Как-то днем я увидел в отдалении столб дыма и сказал Бейну, что горит буш.
«Это не пожар в буше», — ответил Бейн. Он подозвал старого бушмена, говорившего на африкаанс, и мы спросили его об этом дыме. Бушмен сказал, что его люди были на охоте и сигналят, что они упустили антилопу гемебока, но убили двух спрингбоков недалеко от сухого русла реки Носсоб. Они также сообщают, что собрали корешки и мед. Мед был особенно кстати, так как теперь они смогут сварить крепкое пиво.
Я внимательно наблюдал за дымом, но так и не видел ничего, что могло бы позволить предположить о подаче каких-то сигналов. Он поднимался прямо в безветренное небо без перерывов. «Как это делается?» — спросил я. Бейн объяснил мне, что «радио Калахари», — это не какая-то бушменская кодовая система наподобие азбуки Морзе, а нечто более загадочное. «Они просто смотрят на дым, и послание приходит к ним», — сказал Бейн.
После долгих подробных расспросов старого бушмена я сделал вывод, что дым — это скорее «знак выхода на связь», а не какой-то сигнал, несущий информацию. Он означал, что охотники, находившиеся вдали, что-то просто хотели сообщить. Затем все концентрировались на этом дыме, и вскоре некоторые люди знали, что происходит, и сообщали об этом другим. Одни могли «читать дым», другие — пет. Бейн считал, что дым в данном случае служит для бушменов тем же, что и кристалл дом ясновидцев. Пристально глядя на дым, они как бы вводят свое сознание в нужные рамки, что позволяет принять послание. Но это делалось посредством чтения мыслей, а не подачей сигналов дымом.
Иногда по «радио Калахари» приходят очень сложные послания, и они доходят слишком быстро, чтобы это можно было объяснить существованием примитивной сигнальной системы. Бейн также уверял меня, что дым даже не обязателен и что члены бушменских кланов часто общаются на больших расстояниях и без него. Много лет спустя я прочел описание того, как используют дым австралийские аборигены. «Я делаю дым для того, чтобы другой человек знал, что я думаю, — объяснил один из них. — И он тоже думает, и таким образом он думает мои мысли». Это было удивительным подтверждением того, о чем говорил старый бушмен. Примитивные люди на разных континентах общаются друг с другом посредством абсолютно одних и тех же методов.
Свидетельств чтения мыслей было записано, проверено и подтверждено так много, что совпадения могут быть исключены. В качестве объяснения предлагалась «вибрация мысли», но вряд ли какой-то вид физической энергии может исходить из сознания, так же как при телепатии, и доходить до сознания другого человека с такой силой, чтобы воспринималась та же мысль.
Телепатия — это нечто подсознательное. Это не требующее усилий общение, которое может в состоянии сна действовать столь же эффективно, как и в другое время. Английский философ и математик Э. Н. Уайтхед считал, что события составляют основные компоненты реальности и что во Вселенной все соединено друг с другом. Хирург и исследователь телепатии Кеннет Уолкер, исходя из той же теории, доказывал, что «телепатия — это феномен, который обнаруживают в примитивной форме как чувство осознания того, что происходит на расстоянии во всех живых организмах». Американский физик профессор Бэнэш Хоффман считает, что механизм телепатии такой же, как и у силы притяжения, которая проходит через все препятствия.
Если эта тайна телепатии когда-либо будет разгадана, то, возможно, это будет сделано с помощью примитивных народов и, вероятно, в одной из пустынь Африки. Кеннет Уолкер подчеркивал, что «экстрасенсорное восприятие» (научный термин, обозначающий телепатию, ясновидение и подобные феномены) очень распространено среди аборигенов. Это народы, у которых более древняя часть мозга все еще работает по-старому и дает знания о том, что происходит в любых .других местах.
Цивилизованные люди доказали существование телепатии, но они не были в состоянии разгадать суть самого ее процесса. Дикарь же может пользоваться этим удивительным секретом.
О многих событиях туземцам, вероятно, стало известно благодаря телепатии — особенно о войнах и других несчастьях и бедах. Победа вождя Кечвайо над полковником Дернфордом под Изандлваной во время зулусской войны, говорят, стала известна по всему Наталю быстрее, чем на то был способен любой из видов связи, имевшихся сто лет назад. Когда же Кетчвайо наконец был все же побежден, оп в качестве пленника находился в Кейптауне, но к нему относились там достаточно доброжелательно. Р. К. Сэмюэлсон, который был приставлен к Кечвайо в качестве переводчика, вел дневник и записывал сны и предсказания Кечвайо. Позже Сэмюэлсон стал членом департамента по туземным делам в Натале, и его дневник — вполне достоверный документ.
Однажды в сентябре 1881 года Кетчвайо заметил Сэмюэлсону: «Прошлой ночью мне приснилось, что я вернулся на свой троп в Зулуленде. Мои отец и мать так много целовали меня, что я даже почувствовал горечь вокруг рта». В другой раз Кетчвайо показал на комету над Столовой горой и заявил: «Это знак того, что королева вернет меня на мой трон в Зулуленде». И действительно, спустя два года ссылка Кетчвайо завершилась.
Но вот запись в дневнике Сэмюэлсона, от которой не так-то легко отмахнуться. «12 сентября 1881 года. Королю приснилось, что Масумпа сдался и в Басутоленде воцарился мир». Масумпа, третий сын вождя племени басуто Мошеша, поднял восстание против правительства Капской колонии, и на подавление восстания были направлены очень крупные силы. Масумпа атаковал Масеру во главе своей армии из пяти тысяч человек и воевал уже около года, когда Кетчвайо рассказал Сэмюэлсону свой сон. Оснований считать, что Масумпа был готов сдаться, не было. Масумпа отказывался от плана урегулирования, который предлагал губернатор колонии сэр Херкьюлес Робинсон. Тем не менее развязка пришла совершенно неожиданно, и 13 сентября до Кейптауна дошла новость о том, что Масумпа принял предложение капских властей. «Странным в этом сне было то, что он приснился до того, как король или кто-либо из нас узнал о капитуляции Масумпы», — записал Сэмюэлсон.
Среди драматических эпизодов англо-зулусской войны была и часто описываемая смерть Луи Наполеона, сына Наполеона III, которого называли «имперским принцем», возможного будущего короля Франции. Он отправился в разведку с офицером и шестью солдатами, но зулусы застали их врасплох, и принц был смертельно ранен, когда пытался сесть на лошадь. У. Т. Стел, ярый спиритуалист, всегда считал, что всю эту трагедию увидела в кристалле императрица Евгения задолго до того, как се сын даже решил отправиться в Южную Африку.
Гибель транспорта для перевозки войск «Менди» в Ла-Манше во время Второй мировой войны часто приводят в качестве примера того, как новости распространяются среди туземцев при помощи телепатии. Он затонул после столкновения, и сотни черных южно-африканцев (направлявшихся во Францию в качестве рабочих на военных объектах) утонули. Некоторое время эта трагедия хранилась в тайне, пока не был составлен полный список погибших, и лишь затем генерал Бота сделал первое заявление в южноафриканском парламенте. Согласно часто публиковавшейся в печати легенде, множество женщин-банту предчувствовали табель своих мужей и оплакивали задолго до того, как появилось официальное сообщение о трагедии.
Ученый, исследующий телепатию, совершенно справедливо потребует несколько свидетельства людей, на которых можно положиться, с указанием даты и точного времени, подробный отчет человека, узнавшего о трагедии, находясь за тысячи миль от того места, где она произошла. Я могу привести несколько менее сенсационных случаев, рассказанных мне наблюдавшим их человеком, вызывавшим у меня полное доверие.
— Это было 12 апреля 1912 года, когда мой друг майор П. К. Лоренс сидел в засаде на льва неподалеку от казарм аскари (солдаты-туземцы в колониальных войсках) в Порт-Херальде в Ньясаленде, — продолжает рассказ Л. Грин. — Как только протрубили «отбой», майор Лоренс уложил льва. На следующий день Лоренс встречал поезд из Блантайра. Из него вышел знакомый ему плантатор и заметил: «Я слышал, вы убили отличного льва прошедшей ночью, господин Лоренс». Изумленный майор подробно расспросил плантатора, и гот заявил, что его слуга-африканец сообщил эту новость ему до того, как поезд ушел со станции Блантайра ранним утром.

Блантайр расположен в ста десяти милях от Порт-Херальда, а после того как телеграфная контора на станции Порт-Херальд закрывалась в пять вечера, никаких обычных средств связи между двумя этими пунктами не существовало. Майор Лоренс тут же спросил начальника станции индийца и убедился, что телеграфная контора была закрыта и заперта в обычное время. Плантатор спросил своего слугу, как он узнал про льва, но слуга всего лишь пожал плечами и ответил: «Я просто знаю, бвапа».
Еще один случай майора Лоренса произошел во время рождественских праздников 1912 года, когда его часть была расквартирована в Зомбе, административном центре Ньясаленда. Он отправился с приятелем к холмам Нкулу в двадцати милях к северу от Зомбы на охоту.
«Мы вышли в пять утра, и, чтобы избежать несчастного случая, я со своим охотником-туземцем направился на восток, мой друг Джек свернул на запад, — начал майор Лоренс. — В 10.10 утра я присел отдохнуть на камень и стал наблюдать за бабуинами, весьма забавными обезьянами. Мой охотник попросил у меня спички, так как он нашел пчелиное гнездо и хотел выкурить оттуда пчел. Он вернулся через несколько минут, возвратил спички и заявил: «Бвана Джек застрелил самку куду» (антилопы). Я спросил у него, как он это узнал, и он дал мне обычный ответ: «Я просто знаю».
Поскольку мы находились на высокой гряде, я подумал, что он мог услышать звук выстрела и догадаться, что это была антилопа. Мы пошли дальше и вернулись в лагерь к пяти вечера. Джек пришел десятью минутами позже, и он был изумлен, когда я сказал ему, что он застрелил самку куду. Мы всегда старались пе стрелять самок, и Джек объяснил мне, что он целился в самца, а самка просто выпрыгнула вперед в тот момент, когда он нажал на курок. Это было примерно в одиннадцать часов.
Он был примерно в двенадцати милях к востоку от лагеря, в то время как я на таком же расстоянии на запад. Звук выстрела нельзя было услышать на такой дистанции».
И наконец, был эпизод, происшедший во время Первой мировой войны, — его майор Лоренс тоже в состоянии подтвердить точной ссылкой на источник. Отделение королевских африканских стрелков и ньясалендских добровольцев отправилось на север в Каронгу, в то время как майор Лоренс остался в Зомбе для подготовки новобранцев. Вечером 9 сентября 1914 года туземные женщины в казармах королевских африканских стрелков в Зомбе начали причитать. Когда майор Лоренс стал выяснять, что случилось, ему сообщили: они оплакивают своих погибших мужей. Сообщивший об этом также добавил, что во время боя погибли и несколько белых офицеров.
На следующий день пришла телеграмма от офицера, командующего войсками в Каронге. В пей сообщалось о двух стычках с германскими войсками и приводился список потерь. Было убито несколько белых офицеров. Также погибло и было ранено большое число аскари.
Случаи, описанные майором Лоренсом, могут показаться незначительными в сравнении с теми историческими событиями, известия о которых, как говорят, распространялись благодаря телепатии. Тем не менее, думается, что они более ценны, чем многие другие драматические истории, потому что они воссоздают подлинные ситуации из жизни в африканском буше. Нельзя объяснить эти случаи из жизни кадрового армейского офицера в Ньясаленде простым совпадением. Это была подлинная телепатия.
Свидетелем необычайного предвидения стал Френк Браунли в его бытность судьей. Владелец гостиницы в поселке с женой собирались провести уик-энд на побережье, и муж отложил двадцать пять фунтов на предстоящие расходы. Деньги украли. Полиции не удалось поймать вора, и поэтому за советом обратились к местному прорицателю.
Выслушав внимательно все подробности, прорицатель заявил, что деньги (все, кроме одного фунта) спрятаны под большим камнем у истока ручья, который протекал поблизости. Прорицатель назвал и вора — слугу из гостиницы. Эта информация оказалась при проверке верной, и вор сознался. Браунли был уверен, что прорицатель не знал о краже до того, как к нему обратились за помощью.
— Я часто обсуждал проблемы телепатии и другие подобные загадки с доктором Б. Й. Лаубшером, который одно время был штатным психиатром в кейптаунской больнице для душевнобольных, — продолжает рассказ Л. Грин. — Доктор Лаубшер изучал искусство прорицания у туземцев Транскея и написал научную работу, озаглавленную «Пол, обычаи и психопатология — исследование южноафриканских туземцев-язычников». Он пришел к убеждению, что кроме широко распространенного обычного шарлатанства у туземцев можно встретить проявление подлинного ясновидения. И он привел в качестве примера прорицателя, обнаружившего украденный скот, который находился за шестьдесят миль, и назвал имя вора. Доктор Лаубшер не смог найти какого-либо привычного объяснения таким способностям.
Научные исследования показали, что телепатия и ясновидение строятся на одних и тех же принципах у совершенно: разных людей, будь то профессора или бушмены, англичане или африканцы. Существует такое явление, как «кризисная телепатия», которая включается, когда находящиеся вдали друзья или родственники больны или умирают, а иногда и в связи со счастливыми событиями — такими, как рождение ребенка.
Предчувствия могут основываться на совсем не загадочных вещах, таких, как здравый смысл. Дж. У. Дани, автор книги «Эксперимент со временем», заметил: «Если бы предвидение было бы реальностью, то это была бы такая реальность, которая разрушила бы полностью всю основу наших сложившихся представлений об окружающем мире». Дани верил в предвидение и верил в то, что он доказал его существование математическим способом.
Но телепатия—явление другого рода. Оно, возможно, связано с эмоциями и, конечно, не есть что-то сверхъестественное. Мысль — это загадка. Когда смогут объяснить, каким образом мы думаем, чтение мыслей перестанет быть тайной.
Необразованные африканцы обладают шестым чувством, не только указывающим им нужное направление в незнакомой местности, но и сообщающим им о присутствии людей, которых они сильно хотели бы увидеть. Некоторые называют его инстинктом, другие рассматривают как психический феномен. Наиболее любопытный, причем абсолютно достоверный пример поведал Х. Ф. Вариан, выдающийся строитель железных дорог, среди заслуг которого и линия из Лобиту в Конго.
В 1907 году Вариан завершил работу в Родезии, связанную со строительством железной дороги, и поехал в отпуск в Англию. Ему предлагали работу в Судане, Перу, Аргентине и Анголе. Он решил принять предложение из Анголы и сел на корабль, идущий в Лобиту. Он распрощался с Родезией, и никто там не знал о его новом назначении.
Несколько месяцев спустя после прибытия в Анголу он расположился лагерем на реке Кубал, далеко в глубине страны. К нему подошли два крайне худых, в изорванной одежде африканца и заговорили на «кухонном кафрском», который он в последний раз слышал в Родезии.
«Разве вы не знаете меня?» — спросил один из этих истощенных пугал. С трудом Вариан признал в человеке Антонио, его личного слугу во время работы в Родезии. Его спутник оказался бывшим мальчиком при кухне у Вариана в Родезии.
Эти двое пешком прошли пол-Африки с твердой целью вновь найти Вариана. Они вышли с нижней Замбези примерно в то время, как Вариан решил уехать из Лондона в Лобиту. Они переносили лишения и голодали во время долгого пути, но их вера не поколебалась, и в конце концов они нашли своего бывшего хозяина, как будто наверняка знали это.
«Вновь и вновь, в разнос время я подробно расспрашивал Антонио, пытаясь разгадать тайну, — говорил Вариан. — Я пытался выяснить, почему он пришел и что привело его ко мне. Я до сих пор нахожусь в тупике. На все вопросы Антонио отвечал: «Мое сердце сказало мне»».
ПРЕВРАЩЕНИЕ В ЛЕОПАРДОВ
Люди-леопарды
Жители Западной Африки до сих пор свято верят, что некоторые отмеченные особой печатью люди могут превращаться в леопардов и других хищных животных...
— Еще сравнительно недавно в полицейском отделении Фритауна хранился целый набор предметов, отмечающих принадлежность их владельца к обществу леопардов, — впечатляющее и довольно страшное зрелище. Тут было платье из шкуры леопарда, трехзубые ножи в виде когтей этого зверя и «борфима» — нечто вроде медицинской сумки, которая должна была сделать ее владельца богатым и сильным. Сегодня, когда страны Западной Африки более полувека живут при независимости, это по-прежнему крайне опасная форма магии, связанная с убийствами, причем ни один представитель власти никогда не знает, где и когда произойдет кровопролитный ритуал и сколько жертв он унесет... Так начинает свой рассказ о людях-леопардах уже известный как южноафриканский писатель и журналист, «Гиляровский Африки», Лоуренс Грин.
— Все действия общества леопардов настолько строго засекречены, что о самом существовании этого культа узнали лишь около ста пятидесяти лет тому назад. В местах, где ежегодно множество людей действительно погибает от зубов и когтей настоящих леопардов, трудно определить, растерзал ли человека хищник или же он погиб от рук убийц, имитирующих нападение леопарда. В Сьерра-Леоне найдены документы, описывающие случай сожжения одного туземца своими соплеменниками в Порт-Локко в 1854 году «за то, что он превратился в леопарда».
Лишь в 1912 году стали известны некоторые подробности деятельности этого тайного общества. Именно тогда сэр Уильям Брэндфорд Гриффит, некогда бывший главным судьей Золотого Берега, председательствовал на специальном судебном заседании по делу о целом ряде убийств, совершенных членами этого общества.
«Я побывал в разных лесах, но нигде мне не было так жутко, как в западноафриканском буше, — писал Гриффит. — Есть нечто такое в этом буше и его деревнях, отчего мурашки идут по коже. Кажется, что здесь, в буше, властвуют некие сверхъестественные силы, стремящиеся объединить животное и человека. Роковой дух, как бы источаемый всей окружающей местностью, вселяется в человека и руководит его поступками и традициями. Люди эти обладают способностью хранить свои тайны и не выдавать того, что не положено знать посторонним. Это результат существования целых поколений тайных обществ».
Чтобы попять, откуда они родом, поговорим о верованиях западноафриканских народов.
Из книги Б. Решевской «Старые и новые религии Тропической и Южной Африки»:
Хотя ныне значительная часть народа йоруба исповедует ислам и христианство, все же до 50-х годов XX века у них сохранялась старая религия.
Вера в колдовство была широко распространена в обществе йоруба. Всякого рода несчастья и нарушения нормального, обычного хода вещей относились за счет вредоносного колдовства, которое может исходить от враждебного темени или личных врагов. Обвинение в чародействе было равносильно обвинению в убийстве.
Специалистами по защите от вредоносного чародейства считались знахари-колдуны, изготовлявшие фетиши, амулеты и снадобья против злых чар. В большинстве случаев это рога или раковины, набитые смесью из различных составов растительного и животного происхождения. Интересно отметить существенный момент: в представлении йоруба, фетиш или снадобье наделялись особой присущей ему самому силой, даже личной волей. Для эффективного действия фетиша или снадобья знахарь приносил самому культовому предмету жертву, как бы задабривая его и этим направляя его действие по определенному адресу.
Помимо иерархии жрецов и нескольких категорий колдунов и знахарей, у йоруба существовали еще особые организации культового характера — так называемые тайные общества. Именно у йоруба эти организации достигли весьма большого развития. Здесь издавна существовало много тайных обществ, из которых наиболее значительные — Эгунгун, Оро и Огбони — сохранялись до 40-х годов XX века. Ритуал этих религиозных организаций поражал воображение непосвященных и носил зловещий характер.
Общество Эгунгун играло важную роль в похоронном ритуале. Через несколько дней после смерти члена этого общества в селении появлялась фигура ряженого лицедея: костюм из травяных волокон покрывал его с головы до ног, на голове была деревянная маска, изображавшая фантастическое страшное существо или животное. Считалось, что Эгунгун пришел из царства смерти сообщить о прибытии туда умершего. Лицедей направлялся к дому покойного, родня встречала его приветствиями, угощением и дарами. Во время пребывания ряженого в доме он выкликал имя умершего, и на зов отвечал издалека голос, как бы принадлежащий мертвецу. Этим диалогом заканчивался погребальный ритуал. Но особенно впечатляющими были поминальные обряды, совершавшиеся обществом Эгунгуп во время годичных празднеств в июне, которые посвящались умершим за последний год. Процессия ряженых в страшных масках и костюмах, в числе которых фигурировали скелет или смерть, двигалась по улицам под стук барабана и трещоток. Ряженые считались пришельцами с того света; они пришли, чтобы проверить, как ведут себя односельчане, особенно женщины, и наказать преступивших законы. Один из лицедеев отгонял толпу бичом. Хотя многим были известны лица под масками, но раскрытие этой тайны раньше каралось смертью, в последние десятилетия оно также влекло за собой большие неприятности.

Оро, чьим именем названо другое тайное общество, представлялся свирепым духом, рыскающим по лесам вблизи селений. Он давал о себе знать звуками трещотки-гуделки, которая считалась его голосом. В старое время преступники передавались для казни обществу Оро. Осужденных больше никто не видел, их находили в лесной чаще растерзанными среди ветвей высоких деревьев. Члены Оро появлялись в селениях во время своих годичных празднеств наряженными в длинные одеяния и маски, с губами, вымазанными кровью.
Общество Огбони во время самостоятельности царства йоруба было непосредственно связано с государственным управлением. Возглавлял это общество алафин — царь одного из царств йоруба. Во многих областях руководителями обществ выступали верховные жрецы. Во всех городах и селениях существовали «ложи» Огбони, их участники были спаяны железной дисциплиной и круговой порукой. Фактически Огбони было тайной полицией, терроризировавшей средние и низшие слои населения.
О значительном влиянии у йоруба тайных обществ свидетельствовало право последних наказывать колдунов. Так как подозрения в ведовстве возникали повседневно и оправдаться было делом трудным, любому человеку, имевшему недоброжелателей, немного надо было, чтобы вызвать против себя ужасное обвинение. Этим путем тайные общества расправлялись со всеми, кто стоял на их пути.
Принадлежность к тайным обществам наследовалась от отца либо основывалась на «призвании». Какое-либо событие истолковывалось жрецом как знамение, призывавшее данного человека вступить в общество. После обильного жертвоприношения кандидат посвящался в тайны общества, он усваивал ритуал и получал известное положение в организации. Ведущие роли в церемониях и определенная костюмировка большей частью передавались по наследству в знатных родах.
Люди-леопарды были впервые объявлены вне закона в 1892 году в Сьерра-Леоне, позднее наложили запрет и на все регалии общества—платья-шкуры и когти. В конце XIX века колониальные чиновники обнаружили существование общества крокодилов, члены которого совершали убийства в районах, где было мало леопардов. Л еще позднее в северных районах — общество бабуинов. Но и по сей день известно крайне мало о мотивах совершавшихся ими убийств. Был ли это каннибализм в чистом виде или нечто иное? И единственное, чем ограничились власти в те времена, — принятием закона, запрещающего иметь шкуры крокодилов и бабуинов, равно как и другую атрибутику этих жутких культов.
Однажды полиция Сьерра-Леоне захватила примитивную подводную лодку, построенную членами общества крокодилов. Нос се был вырезан в форме головы крокодила, в движение судно приводили короткие весла в виде лап животного. Конструкция была практически водонепроницаема благодаря обшивке из шкур, пазы которой были промазаны пчелиным воском. Команда насчитывала шесть человек, один из ее членов назывался «ловчим», он сидел на носу рядом с «челюстями», чтобы успеть схватить стоявшую где-нибудь возле берега жертву и затащить ее под воду. Сооружение это строилось в строжайшей тайне, предполагается также, что при спуске его на воду была принесена человеческая жертва. Когда этот рукотворный «крокодил» плыл по реке, на поверхности виднелась только его голова.
В период с 1907 по 1912 год убийства, имитирующие жертвы нападения леопардов, стали таким распространенным явлением, что был организован специальный судебный процесс. Арестовали свыше четырехсот человек, в том числе несколько вождей племен. Заключенных содержали в тюрьме каторжного режима под охраной западноафриканских пограничных сил.
Один из вождей обвинялся в убийстве сына. Мать еще одной жертвы должна была выступить в качестве свидетельницы. Но в каждом отдельном случае обвиняемые твердили, что убийства эти совершили леопарды, а не люди. Судья Гриффит отметил также, что всего в нескольких ярдах от места, где заседал суд, были установлены ловушки для леопардов, а еще в миле от него пристрелили двух хищников.
Преодолев страх, несколько свидетелей рассказали о церемонии посвящения в члены общества, о том, как их кололи особыми иглами, причем оставшиеся шрамы напоминали обычные для буша случайные порезы и царапины. Опознавали друг друга члены общества по тайным знакам. Описали они и ту самую сумку «борфима», где хранились куски человеческого тела, кровь петуха и несколько зернышек риса. Клятву обществу произносили, положив руку на эту сумку, причем для того, чтобы она сохраняла свои волшебные свойства — обогащения и защиты, необходимо было время от времени смазывать ее человеческой кровью и жиром.
По поводу посвящения общество «трубило общий сбор». На нем избирали «леопарда», который должен был убить новую жертву, чтобы «накормить» сумку. После смазывания сумки кровью тело убитого расчленяли на части, которые делились между членами общества. Считалось, что, если кто-либо из членов общества нарушит клятву, данную над сумкой, он не только потеряет свою земную жизнь, но и жизнь загробную.
Среди обвиняемых оказался житель острова Шербро по имени Даниэль Уилберфорс, выходец из семьи вождя, которого в свое время один американский миссионер посылал учиться в США. Он получил сап священника, но, вернувшись в Сьерра-Леоне, пошел по прежней стезе и стал верховным вождем племени имперри. В период между 1899–1905 годами в области, подвластной Уилберфорсу, было отмечено резкое возрастание активности общества леопардов. Наконец, против Уилберфорса собрали все улики, и он предстал перед судом по обвинению в соучастии в «леопардовых» убийствах.
Уилберфорс нанял ведущих негритянских адвокатов, которые весьма успешно провели защиту. Они доказали, что, поскольку Уилберфорс является американским гражданином, местный суд не имеет над ним юрисдикции. Тогда процесс перенесли в Бонт, где преступление рассматривал уже чисто негритянский по составу суд. Однако единственное, чего удалось добиться, — это отстранения обвиняемого от должности вождя имперри на том основании, что подсудимый — иностранец. И Уилберфорс снова занялся религиозной деятельностью и отбыл в США для чтения лекций. Его проповеди принесли ему кругленькую сумму, которую он намеревался израсходовать на «миссионерскую деятельность» в Африке. Помимо всего прочего, он завел немало высокопоставленных друзей в Англии и даже был почетным гостем в парламенте.
Через несколько лет после своей успешной заокеанской поездки Уилберфорс снова возвратился в Сьерра-Леоне и стал путешествовать по стране в качестве проповедника. Однако, похоже, он был не в силах противостоять зову Африки, побуждавшей его принимать участие в самых мрачных и таинственных церемониях, навлекших на него в свое время немалые неприятности. Поэтому, когда сэр Уильям Брэндфорд Гриффит председательствовал на процессе 1912–1913 годов, Уилберфорс снова был задержан в связи с исчезновением девушки в сезон уборки риса. Согласно показаниям свидетелей, Уилберфорс получил свою долю тела убитой.
И снова Уилберфорса оправдали, но на этот раз он был выслан из страны в Либерию. Пока шел суд, его имя скрывалось, и поэтому он смог возобновить свою миссионерскую деятельность, не вызвав при этом возмущения общественности. Колониальные чиновники, видевшие его в суде на свидетельском месте, не в силах были попять, как такой образованный человек, красноречивый проповедник, знаток классической музыки мог быть членом общества леопардов. В том, что он виновен, сомневаться не приходилось, однако и прямых доказательств его вины тоже не оказалось.
Другим обвиняемым, представшим перед судом, повезло меньше. Пять членов общества были приговорены к публичному повешению, многие другие — к длительным срокам тюремного заключения. «Деятельность «леопардов» удалось на какое-то время приостановить, но я сомневаюсь, что самой организации смогли переломить хребет», — заявил тогда сэр Эдвард Миэуэзер, губернатор колонии.
Из книги Б. Решевской «Старые и новые религии Тропической и Южной Африки»
Португальцы, завязавшие торговые отношения с народами Верхней Гвинеи в конце XV века, называли религию гвинейцев, в том числе и бенинцев (бини), идолопоклонством и фетишизмом.
Первое краткое сообщение о религии Бенина дано в книге голландского врача О. Даппера, где мы узнаем, что бенинцы называли богов ориса — наименование, близкое к термину йоруба «ориша». Более обстоятельно описал религию Бенина голландец Ниендаль: «Они почитают бога и дьявола одновременно в человеческих образах и даже в образах животных... а также в черепах, скелетах и т.п. Они принимают за бога все, что в природе есть необычного, и приносят этому жертвы; каждый сам себе жрец и служит своим богам». Далее Ниендапь сообщает о почитании фетишей. «Каждый владелец фетишей или жрец имеет своего особого идола. Большей частью это деревянный сосуд, наполненный землей, маслам, кровью, человеческими костями и костями животных, перьями, волосами... Они не делают из этого никакого изображения или статуи, но оставляют каждое вещество... в сосуде или в калебасе». Ниендаль называет идолом фетиш — предмет, наделяемый в воображении верующих сверхъестественными свойствами.
В Бенине как дальнейшее развитие тотемизма распространена была зоолатрия. Почитались священными птицы-стервятники, пожиравшие трупы и нечистоты, различные рептилии, особенно змеи и рыбы,— все они запечатлены в скульптуре Бенина. Однако зоолатрия связывалась и с представлениями о загробном существовании. У племен Южной Нигерии были распространены верования, будто души умерших предков, впредь до нового воплощения в людей, пребывают в облике птиц, змей, ящериц, лягушек, рыб. Как воплощения предков, они пользовались культовым почитанием.

По данным конца XVIII в., могилы предков были местом культа. Здесь возводили глиняные алтари, на которые ставили деревянные головы и слоновые бивни с резными ритуальными изображениями.
Предки царского рода в Бенине обожествлялись, и культ покойных царей, превратившихся в воображении подданных в богов, был государственной религией Бенина.
Как похоронный, так и поминальный ритуалы культа царей включали жертвоприношения. Кроме плодов и домашних животных, приносились специальные царские жертвы — леопарды и люди.
Бенин называли городом крови. Смакование подобных ужасов имело определенную цель: оправдать разгром и захват Бенина — последнего самостоятельного государства Верхней Гвинеи.
Однако в Бенине, как и во многих ранних государствах не только Африки, но и всего мира, действительно совершались жертвоприношения людей. По О. Дапперу, в Средние века на похоронах и поминках царя приносили в жертву по 400–500 человек; как указывает Даппер, это были «преступники, которые заслужили смерть и которые в тюрьме ожидали казни до траурных торжеств». По сведениям, собранным английским капитаном Рупеллем во время карательной экспедиции, разгромившей Бенин в 1897 году, в жертву всегда приносили преступников — убийц и колдунов. С течением времени число жертв все уменьшалось. Последний царь Бенина — Оверами, справляя поминки по своему отцу Адоло, принес в жертву «всего» 12 человек, сидевших в тюрьме в течение года и содержавшихся там до траурного дня.
В государственном культе Бенина значительное место занимал тайный союз Окерисон. По свидетельству английского информатора Сирила Панча, жившего в Нигерии в 80-х годах XIX в., члены этого союза «обходили ночью город и убивали всех, кого встречали... Когда кто-либо из них насчитывал 14 человек убитых и мог это доказать царю, он награждался титулом и должностью, приличествующей знатным... В Окерисон входили царские родичи, и таков был путь к получению ими подобающего положения и должности». Очевидно, союз Окерисон был в Бенине одной из форм устранения рядовых подданных и рабов, формой, облеченной в ритуальную церемонию.
Таким образом, становится понятно, откуда пошли корни более поздних тайных обществ Западной Африки...
Особенный взрыв активности общества леопардов наблюдался в Нигерии в округе Калабар в 1945–1947 годах. В разных местах были обнаружены тела более чем пятидесяти жертв, у которых были вскрыты яремные вены. В течение долгих лет в этой стране не слышали об обществе леопардов — и вот страшный первобытный культ возник снова.
Рядом с изуродованным телом каждой из жертв находили отпечатки лап хищника. И снова полиция оказалась не в силах отличить жертву, павшую от когтей зверя, от жертвы людей-леопардов. Три белых офицера и около двухсот констеблей-африканцев участвовали в борьбе с членами тайного общества. За головы убийц обещали большие награды, был введен комендантский час. Сельским жителям предписывалось не покидать своих хижин после четырех часов пополудни, поскольку все убийства совершались обычно в сумерках. Однако же «леопарды» настигали свои жертвы даже в непосредственной близости от полицейских патрулей и, похоже, сделали одного из констеблей своим соучастником. У некоторых убитых жертв вынуты сердце и легкие. Другие тела выглядели так, словно их действительно грыз зверь. Среди погибших оказалось много маленьких детей.
Были произведены сотни арестов, в конце концов восемнадцать человек приговорили к смертной казни через повешение. Сначала предполагалось, что казни будут публичными, чтобы показать народу, что люди-леопарды никакие не сверхъестественные существа. Однако затем власти решили, что на казнях могут присутствовать только вожди местных племен.
— Поистине странная и жуткая история, — завершает свой рассказ Л. Грин. — Белые, долгое время прожившие в Западной Африке, со всей серьезностью уверяли меня, что на церемонии посвящения между каждым новым членом общества и настоящим леопардом действительно устанавливается «кровная» связь. Когда этот человек умирает, находят мертвым и леопарда, и наоборот. Вещь, казалось бы, неправдоподобная, однако отрицать все это не просто, если вы долго прожили в тех местах, находились под воздействием всей той обстановки. Гриффит, хладнокровный и трезвомыслящий судья, говорил: «Я побывал в разных лесах, но нигде мне не было так жутко, как в западноафриканском буше».
Нелицеприятная история эта, живописно переданная Л. Грином, на самом деле еще более сложна и трагична. Она уходит корнями в сам быт и древние верования африканцев, и для того чтобы разобраться в пей, придется совершить дополнительные экскурсы в самые разные географические регионы и различные области науки.
Большое таинство прута
Путешествие в африканские дебри связано с преодолением не только тысяч километров пространства, но и с возвращением в ту эпоху, когда кругом царили мрак суеверий, вера в духов, фетишизм, культовые оргии и всевозможные «табу». Жители лесов как верили, так и верят в сверхъестественные силы, для них не существует законов природы, связывающих между собой все события в мире. Каждое явление они воспринимают как одиночный факт, как следствие действия какой-либо одной силы. Стремление познать эту силу, нейтрализовать ее там, где она вредит, усилить там, где она приносит пользу, научиться применять ее в своих интересах для получения власти над людьми и событиями характеризует тот мир представлений, в котором, подобно всем первобытным пародам, живут африканцы.
Обитатель девственного тропического леса испытывает постоянный страх перед силой злых духов, которые могут быть вызваны колдовством для причинения ему вреда. В качестве оберега он пользуется фетишем, служащим для него защитным средством от злых духов умерших, от злого волшебства людей и от враждебных сил природы. Этот фетиш может состоять из птичьих перьев, зубов леопарда или старого куска металла. Чтобы фетиш обладал особо действенной силой, к нему присоединяется осколок человеческого черепа, причем человек может быть умерщвлен даже специально для этой цели.
Представления о табу еще более увеличивают страх африканца. К вещи, на которую наложили табу, не разрешается прикасаться, на нее нельзя даже глядеть, не рискуя навлечь на себя несчастье или смерть. Произошел случай, когда одному мальчику-туземцу в качестве табу было запрещено есть бананы и даже прикасаться к сосудам, в которых они находились. Однажды его товарищи сообщили ему, что он ел рыбу из горшка, в котором находились остатки бананов. И что же? Спустя несколько часов мальчик в тяжелых мучениях умер.
В этих условиях настоящим бичом иногда могут стать многочисленные тайные союзы, приводящие в ужас население целых районов. Одним из таких непонятных союзов и было общество людей-леопардов.
Однажды на прием к молодому врачу пришел старый Бойма-Куи, почтенный вождь западноафриканского племени гола и спросил его, можно ли по трупу, найденному в джунглях, определить причину смерти человека, в частности установить, убит ли умерший леопардом или умер по другой причине. Существует подозрение, продолжал он, что под смерть от нападения леопарда маскируются путем подделки следов от зубов леопарда убийства, совершаемые людьми. Соблазненный возможностью заняться судебной медициной в девственном лесу, врач согласился обследовать случай на месте...
На циновке перед деревенским домом вождя доктор нашел обезображенный труп пятнадцатилетней девочки. На ее шее были видны многочисленные раны от укусов и когтей, таз был совершенно разбит, кишки вырваны. Возле туловища лежали чисто обглоданная бедренная кость и часть голени. На первый взгляд так изуродовать тело девочки мог только хищный зверь. Однако печень была столь тщательно отделена от диафрагмы, а на груди виднелись столь странные двухсантиметровые порезы, что это поневоле рождало подозрения. К тому же обнаружились части кишечника, носившие явные следы разреза, а не разрыва. Чтобы удостовериться в правильности своих предположений, врач подстрелил обезьяну и подбросил ее домашним леопардам вождя, разорвавшим свою жертву совершенно иначе. Стало быть, речь шла об ужасном предумышленном убийстве с попыткой инсценировать смерть от нападения леопарда.
Туземцев охватил ужас. Никто с наступлением темноты не выходил больше из хижины. Лишь узнав о новом случае нападения леопарда на восьмилетнего мальчика из отдаленной деревни, они вздохнули свободнее: по крайней мере на месяц «идол» утолил голод. Однако спустя три недели прежний страх вновь вернулся: было совершено третье убийство — на этот раз старой женщины, а затем и четвертое — восемнадцатилетней женщины... Страх перерос в панику. Вожди потребовали помощи. Была образована комиссия во главе с Бойма Куи.
В течение месяца ничего не происходило. А затем, можно сказать на тазах односельчан, был убит пятый человек, на этот раз двадцатилетий мужчина. На его шее обнаружили совершенно очевидные следы укусов хищного зверя, позвоночник был сломан. Врач недоумевал, но для Бойма Куи уже больше не было сомнений.
Без колебания он вызывает ближайших родственников убитого и, заставив их произнести страшную клятву, устраивает им допрос. Однако они ничего не знают. Их подвергают пытке, что ни к чему не приводит. Тогда Бойма Куи назначает на следующий день Большое Таинство Прута. Это таинство врач описал во всех подробностях.
На открытой площадке перед домом собраний, где заняли свои места на маленьких резных стульях вожди племени в окружении боязливо настроенных обитателей деревни, появилась фантастически разукрашенная женщина лет сорока. Подобно большинству местных женщин этого возраста, она было очень худа и костлява, хотя и обладала сильной мускулатурой. Ее небольшая голова с почти мужскими чертами сидела на жилистой шее. Пронзительные глаза были запрятаны в глубокие глазницы. Она опустила перед собой наклонно к земле длинный прут. По бокам от нее присели на корточках две другие женщины. Перед ней неподвижно застыли четверо мужчин и одна женщина — родственники убитого. По знаку Бойма Куи одна из сидящих на земле женщин начала медленно и ритмично постукивать маленькой палочкой по пруту колдуньи. Мертвая тишина на площади производила непривычное для обычно шумной деревни тягостное впечатление. Африканка неотрывно смотрела на свой прут, зажатый в неподвижно вытянутых руках. Темп ударов палочкой по пруту все усиливался. Руки и тело колдуньи как бы окостенели. Она закатила глаза и начала в такт бить руками и прутом по земле. Чем громче и сильнее был стук палочки, тем быстрее и судорожнее становились удары прута по земле. Дикие судороги свели сильное тело женщины, она упала на бок и покатилась по земле, продолжая бить прутом в глубоком гипнотическом трансе. Окружающие в страхе отпрянули назад, увлекая за собой и пятерых обвиняемых, взиравших на все это широко открытыми от ужаса глазами. Словно ожидавшая этого момента колдунья полу-прыжком настигла сидевшую рядом с четырьмя мужчинами женщину и, словно обезумев от жестокости, начала наносить ей неистовые удары прутом до тех пор, пока бедная жертва с криком не упала на землю, а мужчины как от змеи не отскочили от нее в сторону.

Под непрестанными ударами несчастная женщина успела что-то выкрикнуть, после чего несколько односельчан набросились на рассвирепевшую колдунью и грубо оттащили ее от жертвы.
Между тем мужчины бесцеремонно схватили избитую и изуродованную женщину и потащили ее к вождям. Находясь в каком-то диком возбуждении, женщина постоянно выкрикивала одни и те же слова: «Это была я! Я знаю!» Произнести что-либо иное она была не в силах. Врач достаточно насмотрелся на все эти средневековые ужасы и был очень озабочен судьбой этой, вероятно, невинной женщины, которую ожидала смерть.
И тем не менее эта женщина оказалась виновной. Ее сопротивление было сломлено, и она выдала около 30 членов общества леопардов, к которому принадлежала и сама. Неизвестным остался один лишь главарь. Быть может, он общался с ними через посредников, которых еще не поймали?
Однако вскоре удалось поймать и его.
Однажды ночью молодой парень из деревни расставлял в лесу ловушки. Там его застала сильная гроза, от которой он укрылся в небольшой лесной хижине. Хижина оказалась очень маленькой и наполненной всяким хламом, ящиками и орудиями. Парень очень устал и хотел спать, но никак не мог найти места для ложа. Осматривая хижину, он заметил наверху, под самой крышей, стропила с несколькими досками и постланной на них циновкой. Он взобрался туда и устроился на ночлег.
Вдруг — он уже не знал, как долго спал, — его разбудил шорох. Внизу послышались шаги. В хижину проникла какая-то темная фигура, ориентировавшаяся здесь, видимо, как дома, и зажгла керосиновую лампу. Парень едва смел дышать — он различил внизу мужчину. Тот открыл ящик, и у парня мороз пошел по коже: в ящике лежали шапка из леопардовой шкуры, сделанные из железа когти леопарда, копья, ножи и огромные щипцы. Человек внизу что-то взял, тщательно запер ящик и вновь исчез среди мрака и дождя.
Наверняка это были орудия убийства, принадлежавшие леопардовому обществу! А сам человек, владелец хижины, и есть главарь этого общества! От возбуждения сердце у парня чуть не выскочило из груди. Не помня себя, он выбрался из хижины и сломя голову помчался к вождю Бойма Куи.
Главой общества леопардов оказался негр-миссионер, пришедший из Басаленда, что южнее либерийской столицы Монровии. Он владел фетишем-талисманом, имевшим больший магический эффект, нежели другие чудодейственные силы. Он также обладал способностью передавать людям, принадлежавшим к его магическому кругу, власть над другими людьми. Он обращал их в леопардов и требовал в качестве жертвы кровь, но не куриную, не бычью, а человеческую. Поэтому-то, собственно, фетиш и имел такую силу. Тот, на кого падал выбор, должен был принести в жертву самого себя, собственную кровь, поскольку в жилах его матери, се сестер и братьев и их детей текла та же кровь, она могла быть принесена в жертву взамен с тем же успехом.
Бойма Куи знал о свойствах фетишей, поэтому он и распорядился устроить Большое Таинство Прута только над кровными родственниками убитого.
Решив принять нового члена в общество, «леопарды» незаметно примешивают в его питье «чудотворный» напиток, приготовленный в человеческом черепе на крови убитого. После того как напиток выпит, вновь принятому сообщается о его принятии в общество. Никто не возражает против этого. Новому члену дается поручение завлечь кого-нибудь из своих родственников в качестве жертвы, что он выполняет. Остальные между тем приводят себя с помощью возбуждающих напитков в состояние дикого экстаза и, вообразив себя настоящими леопардами, в безудержной жажде крови нападают на жертву и терзают ее. С помощью сделанных из железа когтей и зубов леопарда труп обезображивается, а на шее убитого огромными щипцами, сделанными по образцу леопардовой челюсти, оставляются характерные следа укусов.
Кровь приносится в жертву «фетишу» — темному восковому шару, диаметром примерно в 15 сантиметров. Неужели это и есть бог, который выпил кровь столь многих людей? Внутри воскового шара находится маленький пучок тесно сплетенных листьев и другие мелкие частицы засушенных животных и растений, образующих ядро, которое, собственно, и является носителем магической силы. Толстая восковая оболочка должна только защищать чудодейственную силу. При большой жаре она, естественно, сморщивается и трескается, что означает требование новой жертвы, новой крови. Этим и объясняются периодические ритуальные убийства в сухое время года с трех-четырехнедельными перерывами.
Вехи истории: вакханалия смерти
Впервые о так называемом обществе леопардов европейцы узнали лишь в 1854 году, когда было документально засвидетельствовало, что в городе Порт-Локко, расположенном на территории небольшой африканской страны Сьерра-Леоне, был заживо сожжен колдун за то, что превращался в леопарда и по ночам убивал людей.
В 1892 году деятельность этой секты была поставлена вне закона в Сьерра-Леоне, а полиция ее столицы Фритауна на одной из пресс-конференций, устроенных для местных и иностранных журналистов, даже продемонстрировала одеяние члена тайного общества — леопардовую шкуру и обувь, изготовленную в виде лап зверя. Однако, несмотря на официальный запрет, секта продолжала существовать и развиваться. С 1907 но 1912 год в Сьерра-Леоне от «леопардов» погибло такое количество людей, что власти решили предпринять радикальные меры: было арестовано более 400 человек, в том числе — несколько вождей племен.
Сначала следствие по делу общества леопардов зашло в туник: сектанты ни в чем не признавались, а свидетели, опасаясь за свою жизнь, боялись давать показания. Но со временем все же удалось собрать уникальный материал, легший в основу процесса над убийцами в леопардовых шкурах.
Некоторые свидетели, в конце концов преодолев страх, рассказали о своем посвящении в члены общества леопардов. Специальными иглами им наносили знаки, которые походили на внешне незаметные, случайные царапины, полученные в густых зарослях.
Судебные преследования лишь на время остановили вакханалию смерти. Сектанты перебрались в другую африканскую страну и в середине сороковых годов XX века вновь напомнили о себе. Так, в местечке Калобора в Нигерии с 1945 по 1947 год леопардами было убито около ста ни в чем не повинных людей.
Рядом с каждым изувеченным телом полицией были обнаружены следы лап леопарда. Три белых офицера и двести констеблей-нигерийцев начали энергичную кампанию против людей-леопардов. Были назначены высокие награды, введен комендантский час.
Нигерийская полиция обыскала все джунгли и выловила несколько сотен сектантов. Восемнадцать из них, являвшихся адептами кровавого культа, власти решили казнить. Предполагалось, что казнь будет публичной, дабы доказать местному населению, что люди-леопарды никакие не сверхъестественные создания. Но в итоге на это мероприятие пригласили лишь вождей племен.
А на следующий день, когда вернувшиеся с казни домой вожди успокаивали народ, говоря, что члены культа леопарда вовсе никакие не сверхъестественные существа, а самые обыкновенные люди-убийцы, невдалеке от места казни были обнаружены восемнадцать тел мертвых леопардов! Это как бы подтверждало легенду о том, что между членом общества леопардов и настоящим леопардом во время церемонии посвящения устанавливалась кровная связь. Когда человек умирал, то находили мертвым и животное — и наоборот.
Сектанты вновь затаились и в очередной раз заявили о себе уже в девяностых годах. В 1994 году в отделение Международного Красного Креста одного из провинциальных либерийских городков неизвестные люди тайно доставили восемь зверски растерзанных тел женщин и детей. Двое — женщина и ребёнок — были ещё живы, но, объятые ужасом, ничего не рассказали. Весь местный персонал госпиталя, увидев характер ран на трупах, немедленно разбежался. Хирург из Коста-Рики, осмотревший с помощью одного из местных санитаров трупы, обратил внимание на явные следы человеческих зубов.
Пока Р. Буркатти, представитель Красного Креста, связывался с полицией, женщина, оставшаяся живой, из палаты исчезла, а оба медика, принимавшие участие во вскрытии изуродованных тел, были зверски убиты. На месте происшествия полиция обнаружила следы... леопарда!
Дело приобрело международную огласку. В страну прибыла бригада сыщиков Интерпола, специалистов по борьбе с террористами. Полгода интерполовцы искали пятнистых братьев, но их и след простыл. Вернее, они растворились среди нормальных людей, какими они и были вне людоедских церемоний и ритуалов своего тайного общества.

Представление у вождя Ахо
Знаменитый американский врач и писатель Гарри Райт, долгое время путешествовавший по Черному континенту, сделал однажды в дневнике такую запись: «Дагомея известна по трем причинам. Исторически она приобрела мрачную известность как центр работорговли в Западной Африке. Здесь также процветало общество леопардов — секретная секта зверопоклонников, которым приписывалась способность обращаться в зверей. Отсюда берет свои истоки культ вуду — культ поклонения мертвым».
Однажды Гарри Райт был принят местным вождем по имени Ахо и провел в его резиденции несколько дней.
Первое, что бросилось в глаза врачу,—барельеф леопарда, вырезанный на деревянной панели в жилище вождя. По мнению Райта, дом принадлежал... секретному обществу леопардов, обрядовые церемонии которого относятся к числу самых зловещих в Африке. Гостеприимный хозяин уселся на шкуре леопарда, и врач это тоже отметил. Вождь для начала посоветовал заснять на кинопленку ритуальные пляски Бенина. Он понимал, что белые предпочитают прежде всего экзотику, и сам принялся рассуждать о власти фетишей, среди которых наиболее могущественными по воздействию являются части тела человека, а также о том, как определяет фетиш менталитет африканца.
В один из дней вождь предупредил Гарри Райта, что покажет ему одно из самых редких зрелищ в Африке — перевоплощение человека в леопарда. «Это был тот самый древний ритуал, о котором мне столько приходилось слышать, — пишет врач. — Так называемая ликантропия, форма помешательства, когда участник ритуала воображает себя каким-либо животным, копируя некоторые его характерные внешние черты и привычки».
— Ахо прошептал мне, что если зверь появится из-за кустов (видимо, это будет леопард), я ни в коем случае не должен его касаться. Нельзя также пытаться убежать. И то и другое является грубым нарушением ритуала и вызовет гнев леопарда... На площадку вбежала, почти вспорхнула девушка. Ее нагота не была прикрыта ничем, если не считать бус из раковин каури на шее и такого же пояса на талии...
Неожиданно девушка остановилась и огляделась, затем произнесла несколько слов низким музыкальным голосом. Барабаны стихли, только последний звук, казалось, еще дрожал в воздухе. Вдруг Ахо схватил меня за руку.
— Смотрите! — прошептал он в каком-то экстазе. — Видите двух леопардов рядом с нею?
Луна поднималась над деревьями, заливая светом темноту за пределами костра. Девушка была всего в нескольких шагах от меня, я никаких леопардов не видел, но глаза зрителей следили не только за девушкой, но и за пространством рядом с нею, как будто там было что-то видимое только им.
Ахо продолжал сжимать мою руку.
— Смотрите, там за нею — пять леопардов!
Я не понял, говорил ли он всерьез или издевался надо мной. Но когда он неожиданно скомандовал: «Отойдите на шаг, или вы его коснетесь!» — я понял, что это не шутка. Что бы ни происходило на самом деле, принц Ахо видел леопардов.
Главный жрец фетиша начал петь еще громче, чем раньше. Барабан снова стал бить звучно и быстро. И вдруг мне показалось, что глаза у меня сейчас вылезут на лоб: сразу за девушкой, на границе мерцающего света, я увидел тень животного. Я не успел выразить своего удивления, как передо мной появился взрослый сильный леопард. Это могло быть моим воображением.
Если так, то, значит, я обладал большим воображением, чем считал прежде. Еще два леопарда появились позади девушки. Они величественно прошли через площадку и все трос исчезли в тени деревьев. Больше всего меня поразило то, что я совершенно отчетливо видел в зубах одного из леопардов цыпленка.
— Вы видели их! — с триумфом воскликнул Ахо, повернувшись ко мне. Я не смог ответить. Я молчал. Я не знал, видел я что-нибудь или находился под воздействием массового гипноза. Если это был гипноз, то гипноз сильнейший, ибо во всем остальном я чувствовал себя превосходно.
До сих пор я не знаю, что же я видел. Я думаю, что это был леопард или, точнее, три леопарда. Но если нет, то что-то удивительное, похожее на леопардов.
Из картотеки необъяснимого: мана
С магией, а также и с фетишизмом связано одно представление, которое существует во всех африканских религиях, хотя в языках и диалектах разных народностей оно выражается по-разному. У догонов, мандинго и других народов Западного Судана оно именуется пьяма, у фангов Камеруна — эвур, у пигмеев — мегбе, у народностей Северного Конго — элима, у лоби — келе, у народностей Уганды — жок, у курумба — аду бей, у балуба (лу-луа и касаи) — мойо, у зулусов — у мой а и т.д. Большинство этих выражений отличается многозначностью и расплывчатостью, что не раз давало повод ко всяким спорам и вокруг скрывающегося под ними представления. Под этими терминами африканцы, как считают этнографы, подразумевали некую сверхъестественную, непостижимую для разума способность, которая в той или иной мере, вечно или временно, может быть присущей всему в мире, от предметов неживой природы до духов и богов, сказываясь и проявляясь в свойствах растений, поведении животных, судьбах людей. По воззрениям африканцев, эта внушающая страх или благоговение сверхъестественная способность может быть благодетельной и вредной, она может передаваться от одного носителя к другому; от нее зависят жизненность, устойчивость, прочность ее временного или вечного носителя. Всюду с ней связывают магические свойства культовых объектов, фетишей, масок, алтарей и ритуальной утвари, сверхъестественные способности вождей, колдунов, жрецов, а также все экстраординарное, озадачивающее в повседневной жизни, как, например, рождение близнецов или альбиносов, необыкновенная удача на охоте, несчастный случай...
Зарубежные специалисты иногда интерпретируют это понятие как «жизненную силу». Некоторые африканисты готовы даже усмотреть в этом представлении и специфическую особенность всех африканских религий, позволяющую объединить их в одну религию под общим названием витализма или динамизма.
В действительности, как обнаруживает внимательное изучение фактов, мы здесь имеем дело с присущим всем без исключения религиям представлением, которое известно под наименованием «мана». Термин этот впервые применил миссионер и крупный этнограф Р. Кодрингтон. В своем фундаментальном труде о меланезийцах он характеризует представление о мане у меланезийцев (из языка которых взято самое слово) как «невидимую силу, которая вызывает все эффекты, превосходящие понятие меланезийцев о правильном течении природы, и присутствует в духовной части живых людей или в духах умерших и сообщается ими их именам и различным вещам, связанным с ними, как камни, змеи и всякого рода предметы». Отличительную черту малы Кодрингтон усматривал в приписывавшейся ей меланезийцами, по его словам, текучести, в ее способности переходить и передаваться от одного объекта к другому. По утверждению Кодрингтона, вся религия меланезийцев сводится в основном к вере в ману и стремлению заполучить ее, чтобы использовать сверхъестественное действие этой силы в интересах общества и его членов.
Опираясь в основном на труды Кодрингтона, английский богослов Р. Маретт в своем труде «Порог религии» истолковывал ману как сверхъестественную безличную силу; наполняющую будто бы весь мир, способную переходить от одного носителя к другому и проявляющуюся во всяких явлениях и предметах, внушающих мистический страх и трепет, поражающих своей мощью и таинственностью, своей необычностью и экстраординарностью. На таком понимании маны Маретт построил свою теорию преанимизма (т.е. «доанимизма») или аниматизма (т.е. всеобщей одушевленности или оживотворенности), согласно которой «минимумом религии» является не анимизм, как утверждал Тайлор, а вера в ману; во всепроникающую, всеодушевляющую жизненную силу, которая будто бы древнее, чем вера в души и духов.
Однако многочисленные исследования, проведенные у разных народностей после Кодрингтона относительно маны и родственных ей представлений, показали, что интерпретация маны, данная Мареттом, не подкрепляется фактами. «Я утверждаю, — совершенно справедливо замечает американский этнограф П. Радин, — что из того фактического материала, который мы имеем, никак не вытекает такой ответственный вывод, будто существует вера в некую сверхъестественную силу, имеющую безличный характер». Весь накопившийся огромный материал свидетельствует о том, что в мане меланезийцев, как и в ее вариантах у разных других народностей, мы имеем дело не с каким-то флюидом, не с «жизненной силой» и вообще не с какой-либо мистической субстанцией, якобы существующей вне конкретного носителя, духа, человека, животного или просто неодушевленного предмета. Самое слово «мана» грамматически и семантически — не имя существительное, оно многозначно: слово «мана» может быть и существительным, и прилагательным, и глаголом, оно может обозначать и предмет, и качество, и действие, во всех случаях оно подчеркивает мистический, сверхъестественный аспект предмета, качества или действия. Оно обозначает, как удачно выразился немецкий религиовед К. Леман, «сверхъестественный потенциал», действенно проявляющийся в любом предмете или явлении, поражающем и подавляющем человека своей необычностью и мощью.
Мана — это атрибут сверхъестественного, или, точнее, марка, печать, знак, указывающие, что данный предмет (например, кровь), данное качество (например, изменчивая окраска хамелеона), данное действие (например, нападение на человека под видом леопарда) всегда таит в себе сверхъестественное.
Представление о мане неразрывно связано с самой верой в сверхъестественное, с тем, что является самой спецификой религии. Носителями маны выступают разные объекты, но самое существо, самая природа этого представления всюду одинаковы.
К этой же категории религиозных представлений принадлежат и ньяма, элима, умойа и тому подобные представления африканцев. Это все та же мана, проявления которой африканцы видят не только в действиях, приписываемых богам, духам, религиозным обрядам, но и во власти вождей и старейшин, в преуспеянии отдельных людей, в благополучии семьи, в удачливости охотника и воина, в урожайности посевов, в плодовитости скота. Ньяма, элима и др. могут таиться в одних носителях в большей степени, в других — в меньшей, один и тот же человек может приобрести их путем разных колдовских и умилостивительных манипуляций и потерять в результате вольного или невольного нарушения каких-нибудь табу или козней какого-нибудь колдуна.

Из досье африканистов: термины
Anioto — вариант написания латиницей наименования людей-леопардов Конго и Нигерии.
Anyoto — вариант написания латиницей наименования людей-леопардов стран Гвинейского залива.
Bagenge — наименование людей-леопардов Камеруна.
Wahokohoko — наименование людей-леопардов Уганды и Бенина.
Пардусы — название клана людей-леопардов, проживающих в Сент-Луисе (США).
Из статьи А. Онгаро, Дж. Марольдо «Интервью с леопардами»
— Ты, может быть, слышал, что у народов Черной Африки есть тайные общества, и у каждого общества есть своя цель. От этой цели зависит выбор символа, священного животного. Те люди, которые призваны следить за всем, что связано с деньгами и имуществом, зовутся людьми-змеями, потому что змея—это символ богатства. Люди, призванные охранять реки и плывущие по ним лодки — следить за тем, чтобы обмен товарами на берегу был справедливым, зовутся людьми-крокодилами, потому что крокодил — хозяин реки. Те, кто выполняет волю Мбока, зовутся людьми-леопардами, потому что леопард — самый сильный и быстрый зверь африканских лесов, он сам символ силы, а значит, и власти. В других местах... где самым сильным считается лев, люди тайного общества зовутся симба, то есть люди-львы...
Тайных обществ в этой части света действительно много: люди-леопарды, люди-змеи, люди-крокодилы, люди-львы и т.д.
В доколониальной Африке подобные структуры играли роль своеобразной тайной полиции в руках вождей и шаманов племени, с помощью которых «решались» различные спорные вопросы. Есть мнение, что они также осуществляли «мафиозные» функции — от единичного устранения неугодных правителю персон до выколачивания налогов из целых областей. Или запугивания селений одного вождя для того, чтобы они перешли «под руку более достойному», который может обеспечить безопасную охоту в лесу для мужчин и спокойную работу на полях для женщин.
Исторически так сложилось, что членов этих религиозно-политических организаций европейцы привычно и скопом причисляют к оборотням. Особенно ярким примером такого европоцентричного обращения с понятиями являются люди-леопарды, наиболее известные у нас как аниото. Практически каждая вторая статья, посвященная оборотничеству, после вводных слов о том, что «превращение человека в животное — очень распространенный факт в мифологиях разных народов мира», в свободном порядке дает перечисление персонажей, которые уже считаются классическими оборотнями: европейские волколаки и вервольфы, северные оборотни-медведи (здесь обязательно поминают о берсерках), китайские лисы, разные японские хэнгэ (кицуне, тануки, бакенэпо и т.д.), и африканские люди-леопарды по имени аниото. Характерно, что если относительно подавляющего большинства всех этих существ имеется более или менее подробная информация, описывающая и подтверждающая их оборотническую природу, то о людях-леопардах все материалы исчерпываются тем, что аниото — «в поверьях коренного населения Конго и Нигерии оборотни-леопарды».
Между тем есть мало оснований считать людей-леопардов поголовно «полноправными» оборотнями, т.е. теми, кто физически принимает иной облик. Здесь было бы правильно говорить о наличии теснейшей связи между человеком и зверем, об их побратимстве. Д-р Филинт Маргоша предложил использовать данный термин для описания такой связи между субъектами, при которой смерть одного вызывает безусловную смерть другого.
Один африканский священник попытался следующим образом объяснить «звериную» суть людей-леопардов:
— Четыре элемента присущи всем: это тело, сердце, дыхание и тень. Пятый же элемент — привилегия только колдунов, и зовется он У... Именно У дает человеку возможность общаться с дикими животными. Только человек, который обладает У, может стать побратимом лесного зверя... Стоит побратиму позвать зверя, как тот тут же явится, прибежит, приползет, прилетит — в зависимости от того, что это за животное. Африканцы уверены, что, если зверя убить, умрет и человек... Отсюда, кстати, и родилась легенда, согласно которой человек, обладающий У, может физически превратиться в животное. Происходило это оттого, что животное порой демонстрировало такую сообразительность, что люди невольно начинали думать о чудодейственных метаморфозах... Человек при этом впадает в состояние транса: немудрено, что про него говорят, будто он исчез, превратившись в животное. На самом же деле человек лежит недвижный, обессилевший от колоссального напряжения; он лежит в состоянии комы где-нибудь в углу хижины, прячась от всех; поскольку в эти минуты он беззащитен...
Как мы видим, здесь имеет место некий феномен, близкий к нагвализму, описанному Карлосом Кастанедой на базе латиноамериканского субстрата. Причем близкий именно нагвализму, а не тотемизму, так как имеет место постоянная и персональная (человеческая личность плюс звериная особь), а не регулярная и родственная (ритуально возобновляемая со зверем-прародителем или хранителем) связь. К тому же отсутствует характерный для тотемизма обряд вкушения плоти своего тотема. Вместо этого наблюдается принятие пищи животного, например, человеческой плоти, как это делают люди-леопарды.
Из досье африканистов: тотемизм
Наиболее архаической формой африканских религий является тотемизм, сохранившийся либо в отчетливом виде, либо только в пережитках у всех народов Африки. Тотемизм — это совокупность представлений, мифов, обрядов и обычаев, связанных с верой в фантастическое сверхъестественное родство между людьми, с одной стороны, и животными или растениями (реже неодушевленными предметами) — с другой. Тотем (слово, взятое этнографами из языка североамериканских индейцев оджибвеев) —это порода животных или вид растений, которые служат как бы обозначением, символом данной группы кровных родственников, в первую очередь рода. Тотем — объект сакрального почитания, с которым связан ряд строжайших религиозных запретов — табу: членам рода запрещено убивать и употреблять в пищу тотемное животное или растение, вступать в брак с лицом той же тотемной группы. Данная группа не только считает себя связанной с тотемом узами кровного родства, общим происхождением от мифического предка в образе получеловека-полуживотного-полурастения, но и видит в своем тотеме покровителя.
Тотемы у африканских народов передаются либо по материнской линии (у народов с матриархальным родом), либо по отцовской. Даже те пароды, у которых тотемизм сохранился в пережиточном виде, считают, что нет человека без тотема. «Животное и человек — близнецы», — говорят догоны. «Позади каждого человека сидит тотем», — утверждают кпелле. Тотемы отличаются разнообразием в зависимости от местных условий. У бушменов мифы о предках полулюдях-полуживотных изображаются в наскальной живописи и воспроизводятся в их магических церемониях. У мандинго (Западный Судан) тотемными животными служат питон, крокодил, черепаха и т.п. У йоруба (Нигерия) роды носят названия слона, обезьяны, барана и т.д. У многих народов банту, например у басуто (Басутоленд), до сих пор сохраняются пищевые табуации, например запрет есть вместе мясо и молоко, употреблять в пищу куриное мясо и яйца и т.п.
С распадом родоплеменного строя тотемизм сохраняется в пережиточных формах. Так, широко распространено представление, что души умерших воплощаются в змей. Особый характер приобрели пережитки тотемизма в классовых обществах Африки. Некоторые животные считаются связанными с вождями, царями: это слон, лев и прежде всего леопард. В государствах Межозерья и Гвинеи подданным вменялось в обязанность приносить шкуры всех убитых леопардов правителю, а пользоваться леопардовым мехом имели право лишь царь и его семья.
Разумеется, многие тотемические представления и мифы африканцев ныне забыты или переосмыслены, однако связанные с ними суеверия и обычаи держатся в быту и в наши дни.
Но, как бы то ни было, большинство африканцев совершенно серьезно говорят о том, что некоторые люди способны превращаться в леопардов. Такие возможности считают присущими в первую очередь старым шаманам и потомкам «брачных» связей между человеком и богом-леопардом. Видимо, под руководством таких персон и простые люди могут становиться оборотнями. По крайней мере лидеры тайных обществ зверей-оборотней претендуют на то, чтобы с помощью определенных трав и кореньев, а также некоторых магических процедур превращать своих последователей в животных.
Вера в осуществление этого на практике широко распространена среди той части африканских племен, которые практически не встречаются со львом. Для них самый опасный хищник — леопард. И не без оснований. Думается, именно леопарды — хищники, которые охотятся не только на земле, но и на деревьях, — скорее являются природными, естественными врагами наших предков-обезьян. Поэтому глядя на пантеру или леопарда (или на того, кто может в них обернуться), человек должен испытывать буквально экзистенциальный, нутряной ужас. Более животный, нежели перед львом, медведем или волком.
Сравните ареалов распространения льва (Panthera Lео) и леопарда (Panthera pardus), наложенных на карту Африки, дает нам почти все западное побережье Центральной Африки — от Сьерра-Леоне до Республики Конго и даже Уганды. Показательно также, что вся эта территория населена племенами нигеро-конголезсиой языковой семьи группы А (к которой в данном случае следует отнести и северную часть бантуязычных африканских племен). Известные региональные наименования людей-леопардов укладываются в обозначенное пространство: Вахокохоко — Уганда и Бенин; Багенге, ньенгват или баймам — Камерун; Аниото — Конго (бывший Заир) и Нигерия. Последнее на языках группы башу обозначает леопарда и представляет собой самое известное наименование людей-леопардов.
Роман «Тарзан и люди-леопарды» Эдгар Берроуз написал буквально по горячим следам событий 1933–1934 годов, которые не на шутку взбудоражили администрацию Бельгийского Конго (современная Демократическая Республика Конго). Причиной шумихи послужил целый ряд подозрительных смертей, которые оказалось невозможно списать на обыкновенное нападения леопардов. Казалось бы, все указывало на дикого зверя: нападения происходили ночью, тела были найдены со следами клыков и когтей леопардов, места преступлений были отмечены отпечатками лап этой большой кошки. Однако количество смертей (их число перевалило за две сотни) и выбор жертв (сотрудничавших с белыми властями или лояльно к ним относившихся) заставили тщательнее искать. Так мир узнал об аниото.
Покров тайны, сопровождавший аниото, обеспечивался, как и у любого тайного общества, анонимностью его членов, мистериальным характером собраний, ночным временем их преимущественной активности и тотальной маскировкой под леопарда. Главным приспособлением, служившим «подстраиванием» под леопарда, выступали специальные кастеты. При открытой ладони лезвия, призванные имитировать когти леопарда, скрывались за пальцами. Когда ладонь была сжата в кулак, лезвия выступали между пальцами. Этими кастетами аниото буквально разрывали тела своих жертв, уделяя особое внимание шее и груди. Кроме того, использовались специальные щипцы-клещи для имитации укуса леопарда.
Еще аниото имели с собой палки, окончания которых обтачивались как подушечки лап леопарда. С помощью таких палок оставлялись следы зверя на окровавленной земле; там же для большего правдоподобия могли оставить и несколько шерстинок из натуральной леопардовой шкуры. Специальные горшки помогали имитировать рев леопарда, а наряды из леопардовых шкур — маски и что-то типа туник — наглядно демонстрировали случайному свидетелю натуральный леопардовый окрас хищника. Правда, леопардовые шкуры часто заменяли коровьими с нарисованными леопардовыми пятнами или травяными циновками, соответствующим образом закамуфлированными (иногда аниото ограничивались и просто окрашиванием телом).
Помимо таинственности, окутывавшей деятельность аниото, существовала аура страха, которую, как и в случае с событиями в Сьерра-Леоне, питали слухи не просто о каннибалистическом характере их тайных собраний. Все знали, что поедание человеческой плоти являлось неотъемлемой частью ритуала посвящения в полноправные члены общества леопардов. Особые чувства, вероятно, вызывало то обстоятельство, что в качестве первой жертвы вновь посвященному назначался один из его ближайших родственников. Это, понятно, должно было не только сплотить людей-леопардов между собой, но и сообщить им некоторые сверхъестественные способности. Для того же использовались и растительные галлюциногены, применявшиеся с той целью, чтобы лучше «войти в роль» зверя. Еще одним непременным аксессуаром мистерий аниото был своего рода «кровавый кувшин», куда собиралась кровь жертв. Такой горшок-фетиш был у каждого руководителя общины аниото. Считалось, что он требовал постоянного кровавого приношения, дабы росла его магическая мощь.

Из досье африканистов: современные тайные организации
Рождение тайных организаций в студенческой среде Нигерии и стран Африки в целом восходит к годам антиколониальной борьбы. Первое из них под названием «Пиратское братство» было создано писателем, лауреатом Нобелевской премии Воле Шойинкой в 1952 году в Ибаданском университете. По словам Воле Шойинки, оно должно было помогать студентам в борьбе против всех форм угнетения. После достижения независимости произошло перерождение обществ, многие из которых стали отождествляться с терроризмом в студенческих городках.
Ныне в объединениях студентов верховодят в основном дети богатых, влиятельных родителей. Некоторые из них числятся в студентах по 10 лет. В манере поведения, одежде и даже лексиконе проглядывается влияние фильмов о мафиозных группировках. Обряд посвящения проходит обычно ночью в лесу. Кандидаты должны проявить бесстрашие и стойкость в ходе испытания, а вернее, избиения под названием «Поездка во Вьетнам». Название церемонии вступления в тайное общество — «Омерта» — заимствовано у сицилийцев.
Как отмечает нигерийская пресса, высшие учебные заведения Нигерии на протяжении многих лет были гордостью не только страны, но и всего Африканского континента. Их выпускники получали дипломы как за знания, так и за высокие моральные качества. Но со временем тайные студенческие общества превратили университеты «в сборища погромщиков, насильников и убийц», — пишет нигерийская газета «Гардиан».
В докладе генерального директора спецслужб Нигерии Сообщалось, что в нигерийских университетах создано свыше 20 тайных обществ. Их члены терроризируют студентов, заставляют преподавателей ставить им оценки без сдачи экзаменов и т.п.
Еще в 1989 году был принят правительственный декрет, предусматривающий тюремное заключение сроком до 5 лет или крупный денежный штраф за участие в студенческих тайных обществах. Однако на практике он оказался малоэффективным. Несмотря на привлечение виновных к судебной ответственности и исключение из университетов, число тайных союзов не уменьшилось. Только в 1994 году 15 студентов, членов тайного общества, университета в Порт-Харкорте, были приговорены к различным срокам тюремного заключения за совершенные преступления; из политехнического колледжа Лучи в штате Эдо исключили 170 студентов, членов тайного общества «Черный топор».
Первенство по количеству тайных обществ принадлежит Бенинскому университету. Самые агрессивные — «викинги» и «пираты» — укоренились в Нигерийском университете в городе Неукка, а также в университете города Энугу. Спасаясь от наказания, они нередко переходили в Лагосский университет, крупнейшее учебное заведение Нигерии. В начале 1990-х годов сотни студентов, преподавателей и сотрудников этого университета были убиты, искалечены и изнасилованы членами тайных студенческих обществ.
Один из преподавателей Лагосского университета, Питер Омолуаби, заявил, что в основе этого явления лежат многие причины, в том числе социальные, моральные, психологические. Молодежь стремится к самоутверждению в рамках тайной организации, выражая протест против установленных порядков, и т.п.
Трудность борьбы с этими организациями состоит в том, что многие члены тайных обществ связаны родственными узами с высшими чинами администрации университета, которые в свое время также состояли в тайных студенческих обществах.
Одна из основных функций тайных обществ — помогать и содействовать членам своего союза, защищать их от чужаков. Нередко это выражается в таких областях, как вынесение судебных приговоров. Отмечаются случаи, когда судья при вынесении приговора руководствуется желанием защитить членов своего тайного общества вопреки объективной ситуации. Высокопоставленные чиновники нередко оказывают содействие и отдают предпочтение членам своего братства при получении выгодной должности и т.п., что напоминает масонские организации Европы и США.
Отношение к тайным союзам, как и к другим традиционным институтам Африки, в обществе неоднозначно. Одни считают их устаревшими, архаичными образованиями, которые не вписываются в современную общественно-политическую жизнь африканских государств. Другие, и среди них значительная часть африканской интеллигенции, довольно высоко оценивают тайные общества как институты, сохраняющие многовековые культурные традиции, национальные обычаи, духовные ценности.
Важным психологическим моментом, способствующим сохранению тайных обществ, является осознание силы и единства общества, чувство преданности друг другу и соблюдение при этом жесткой дисциплины.
Кроме того, тайные общества оказывают большое влияние на жизнь общины в целом. Установление тайным обществом норм, правил, а также табу, предписывающих определенное поведение, оказывает в целом, как считают черные патриоты, положительное воздействие на моральную атмосферу и поведение всего общества.
Несомненно, корни полусекретных организаций следует искать в тех самых, уже известных нам, обществах, в том числе и «братствах леопардов».
В Либерии люди-леопарды стали известны с начала XX века. Так, например, есть заметки про одно общество леопардов, лидером которого был миссионер из Басаленда, что южнее Монровии. Он владел фетишем-талисманом большой магической силы. Талисман мог обращать людей в леопардов. Однако его необходимо было подкармливать человеческой кровью.
Действия людей-леопардов давно перекочевали в Новый Свет. В частности, в Сент-Луисе процветает достаточно многочисленный клан пардусов — оборотней-леопардов. К сожалению, власти смотрят на это вполне спокойно. Бывают единичные случаи их появления и в других городах. Например, один такой был зарегистрирован в 80-х годах прошлого века в Новом Орлеане. Там обнаружилась пара представителей древнего рода оборотней, которые после секса с людьми превращались в леопарда. Чтобы принять обратно человеческий облик, необходимо было убить человека. По результатам расследования этого дела даже сняли фильм с Настасьей Кински в главной роли.
ВУДУ: ПЕРЕШАГНУВШИЕ ЧЕРЕЗ ОКЕАН
В декабре 1492 года перед взором неустрашимого генуэзца, будущего адмирала Христофора Колумба, во время его первого плавания к берегам Америки открылась дивная по своей красоте земля. Вот уже двенадцать дней его маленькая флотилия из трех парусников — «Санта-Мария», «Нинья» и «Пинта» — движется вдоль побережья этого большого острова, но глаз от него никто оторвать не в силах. Один великолепный пейзаж сменяет другой и кажется, что нет земли прекраснее.
Колумб назвал этот остров в честь Испании — Эспаньола. «Он станет самой драгоценной жемчужиной в короле испанских королей», — решил первооткрыватель Америки. То был остров Гаити.
С группой смельчаков мореплаватель высадился на незнакомом острове. Однако впечатления Колумба и его спутников тотчас поблекли, когда они увидели перед собой в густых джунглях страшную картину: повсюду валялись отрубленные руки и ноги, человеческое мясо лежало в глиняных горшках вперемешку с кусками разрубленного на части попугая, на шесте рядом болталась человеческая голова.
Так Европа узнала о чудовищном обычае, бытующем в Вест-Индии и открытом Колумбом, — каннибализме. Но пройдет сотня-другая лет, и ей придется удивляться, содрогаясь, рассказам о магической религии — вудуизме, которая была завезена на Гаити из Африки рабами-африканцами. Вот уже пять столетий вудуизм будоражит воображение европейцев, заставляя их замирать от ужаса.
Из картотеки необъяснимого: вудуизм
Это особая система колдовства, распространенная среди креолов, мулатов и негров Северной Америки и Вест-Индии. Она прежде всего отличается тем, что использует различные непонятные символы и амулеты, прибегает к заклинанию змей, а в своих наиболее исступленных формах не брезгует человеческими жертвоприношениями и каннибализмом. Наиболее яркими особенностями культа вуду, роднящего его с так называемой черной мессой, являются причащение человеческой кровью и обряд свального греха.
Для многих слово «вуду» ассоциируется с черной магией и знаменитыми «куклами вуду», а также со страшными зомби. Л если кто-то и пытается «копнуть» глубже, он тут же сталкивается с целым рядом сложностей; к примеру, с недостатком информации на русском языке, посвященной этой теме. Еще одна проблема возникает в связи с путаницей, возникшей у многих авторов из-за схожести различных афро-карибских религий: сантерии, макумбы и вуду.
Слово это напоминает о Вест-Индии, Карибском море и чернокожих невольниках... Невольниках откуда? Вот в этом-то и вопрос. Вуду ведет свое происхождение из Дагомеи, которой сегодня даже нет на карте. Вместо нее имеется независимое государство Бенин. Собственно, слово «вуду» происходит от дагомейского «воду», что на языке фон, одного из наречий Дагомеи, означает «дух, божество». В креольских языках Нового Света это слово имеет много различных написаний и читается как «воду» или «водун». В английском языке оно трансформировалось в «вуду» или «худу». Вуду — не единственная наследница дагомейской религии. Ныне производные от нее традиции могут быть обнаружены в Доминиканской Республике, Пуэрто-Рико, на Кубе, в Бразилии, Гане, Гаити и Того. На Гаити это вуду, на Кубе — сантерия (ифалукуми), в Бразилии — макумба.
Королевство Дагомея (ныне территория Бенина), располагавшееся в регионе, находящемся между современными государствами Того (на западе) и Нигерией (на востоке), было основано в XVII веке и просуществовало до конца XIX столетия.
Происхождение Дагомеи восходит к прибрежному королевству Аллада, которое было населено народами аджа. По преданию, в XII—XIII веках часть народа аджа переселилась в район Аллады (расположенный в 32 км от побережья) с западного берега реки Моно. Аллада стал столицей государства Большая Ардра. Затем, с течением времени, аджа продвигались далее на север и расселялись среди людей народности фон (по другой версии, фон произошли от смешения продвигавшихся в глубь континента аджа с местными йоруба, или наго).
В начале XVII века в Большой Ардре возник спор о наследии престола, в результате которого сыновьям короля Кокпона пришлось покинуть Алладу (говорят, что трон получил старший сын, а два других уехали). Уехавшие сыновья создали собственные государства — Малую Ардру (на юго-восточном побережье; ныне это город Порто-Ново) и Абомей на севере. По другой версии, доминирование народа аджа над фон привело к тому, что однажды правитель аджа объявил себя королем всей объединенной территории, со столицей в городе Агбоме (откуда и пошло слово «дагомея»), расположенном в 80 километрах от побережья. Здесь было создано мощное и централизованное государство.
Существует легенда, согласно которой королевство Дагомея было основано Тадо, дочерью короля йоруба, которая встретилась в лесу с духом леопарда. От их союза родился Агасу, предок всех фон. Потомки Агасу основали святой город Аллада. По другой легенде, дагомейцы считаются детьми леопарда, поскольку король аджа Аджахуто был леопардом в человеческом обличье. Детей аджа называли «кнови» — детенышами леопарда.

В период 1716–1740 гг., проиграв в войне с йоруба, Дагомея стала данником Ойо, хотя относительная независимость и, была сохранена. Дагомея выплачивала ежегодную дань Ойо вплоть до 1820 года.
Даже будучи зависимым государством, Дагомея продолжала расширяться до тех пор, пока не была захвачена Францией в 1892 году. Правда, в 1750 году Дагомея столкнулась с сильным государством Ашанти на севере (основанным народом акан и представлявшим собой в XVII—XIX веках большую часть современной Ганы со столицей в городе Кумаси), и согласилась ограничить свое влияние районом Атакпаме (на территории современной Республики Того).
Такой небольшой экскурс в историю Западной Африки показывает, что народы, которым предстояло принять участие в формировании афро-карибских верований (и в частности, вуду), взаимодействовали на протяжении многих веков, еще до того, как нашли вторую родину в Вест-Индии. Поэтому их культуры, обычаи и традиции имели много общего еще до эпохи рабства. А это в свою очередь подготовило великолепную почву для процесса формирования новых, смешанных религий в условиях Карибского бассейна, где люди, доселе разделенные границами и межплеменной враждой, оказались «по одну сторону баррикад».
В период с 1513 года до 7 октября 1886 года около 1,3 миллиона рабов были доставлены из Африки в Новый Свет. Именно тогда и начался новый период истории вудуизма, связанный с Американским континентом.
Собственно вуду, в наиболее узком ее понимании, сложилась на острове Гаити, в среде чернокожих невольников.
С самого начала вуду формировалась как смешанная религия. Поклонение «черным» богам не одобрялось рабовладельцами, и потому рабы поклонялись богам своих предков, воплощенным в статуях... католических святых. Стоит ли удивляться, что рабы, официально называющие себя христианами, по ночам проводили различные обряды, привезенные со своей далекой родины? Нередки были случаи, когда владельцы плантаций находили у себя в комнатах разного рода странные вещи: мешочки, наполненные непонятными смесями, гвозди, вбитые в порог, и тому подобное. Даже те из рабов, кто в религиозном отношении принял христианство, подчас пользовались магическими приемами своих предков.
Как известно, на острове Гаити ныне расположены два государства: Гаити и Доминиканская Республика. В каждом из них существует своя уникальная ветвь вуду; и хотя между гаитянской вуду и вуду Доминиканской Республики есть много общего, имеются и некоторые отличия.
Гаитянская вуду происходит от нескольких племен: наго, населявших в основном север Гаити; ибо, прибывших около 1762 года из Юго-Восточной Нигерии и проживавших преимущественно на юго-западе Гаити; эве и фон, живших в различных районах Западной Африки и обосновавшихся на Гаити; мандинго, обитавших на севере в районе Кап-Гаитьен; арада, населявших северо-восток от Порт-о-Пренса, а также равнины Кюль-де-Сак; конго, проживавших между долиной Артибонит и северо-западом и на юге, в долине Жакмель.
В формировании вуду приняли участие и другие племена: жители Сенегала волоф и серер, фульбе и хауса Северной Нигерии, жители Анголы, Ливии, Эфиопии, даже мальгаши. Однако, несмотря на большое количество различных народностей, внесших свой вклад в становление гаитянского вуду, ключевая и наиболее значительная роль в этом, без сомнения, принадлежит народам эве и фон, происходящим из Дагомеи, а также йоруба.
Из досье африканистов: жрецы порождают духов
Гаитянская ветвь вуду имеет два основных пантеона богов —Рада и Петро. Рада (креольский термин для Аллада) — пантеон, происходящий из Дагомеи. Петро — пантеон, имеющий корни в Конго, но состоящий отнюдь не из одних духов конголезского происхождения.
Надо отметить, что в то время как в целом вуду считается консервативной религией, не существует никакой исключительной или категорической ее формы. В вуду не существует центральной религиозной власти, а залогом единства традиции являются неписаные обычаи и такие же традиции и законы. Поэтому на Гаити существует поговорка, что «каждая мамбо и хунган (жрица и жрец) — глава их собственного дома». Есть и другое высказывание: «Сколько жрецов — столько и духов». Различные детали ритуалов вполне могут разниться от храма к храму.
Большое влияние на формирование культа на территории Гаити оказало получение этим государством независимости в результате революции, произошедшей в 1804 году под руководством Лувертюра, что привело к изоляции нового независимого государства от стран Европы и предоставило религию самой себе.
Особое развитие культ получил с приходом к власти в 1957 году диктатора Франсуа Дювалье, более известного на Гаити как Папа Док. Согласно представлениям гаитян, этот человек являлся одним из сильнейших колдунов вуду за всю историю Гаити. Это было время расцвета культа. В его честь Дювалье даже заменил в национальном флаге синюю полосу на чёрную. До сих пор на Гаити верят, что именно Папа Док убил американского президента. В период правления Джона Кеннеди отношения Дювалье с США, некогда бывшие довольно теплыми, стали портиться. Тогда Папа Док сделал восковую куклу и утыкал ее иголками. А вскоре произошли печальные события в Далласе...
На конец XX века культа вуду на Гаити придерживалось около 5 миллионов человек, хотя официально 98% гаитян исповедуют христианство. Истинное же положение дел прямо противоположно официальной статистике: вуду на Гаити исповедует около 90 % населения. Причина такого разброса в цифрах уже была названа выше: большинство жителей Гаити одновременно являются и вудуистами, и христианами.
Основное отличие доминиканского культа вуду от гаитянского состоит в их территориальном размежевании.
Что же касается пантеона, то пантеон доминиканского вуду; именуемого иногда Sanse, состоит из так называемого 21 дивизиона. Кроме того, все лоа (мистерии) могут быть разделены на три главных группы (а не на две, как в гаитянском): белые, черные и индейцы (Blanca, India, Negra). Бланка лоа соотносятся, как правило, с Рада-пантеоном гаитянского вуду, Негра лоа — с Петро-пантеоном.
Некоторые лоа, почитаемые в доминиканском вуду, не пользуются уважением на Гаити, и наоборот. Доминиканская вуду испытала большее влияние католичества. Проявляется это, в частности, в том, что здесь широко используются католические статуи и изображения, свечи, масляные лампы, цветы и напитки, музыка.
Сформировавшись на островах Вест-Индии, вуду постепенно стала распространяться за их пределы. Так, важнейшим центром вуду стал город Новый Орлеан.
Появление вуду на южном побережье Соединенных Штатов связано с крупной миграцией рабов, привозившихся сюда с островов Вест-Индии в XVIII и начале XIX века.
По некоторым данным, в обрядах вуду здесь принимает участие около 15 % жителей города. Однако многие последователи культа сохраняют свою принадлежность к нему в тайне. «Большинство верующих практикуют вуду в одиночестве — они боятся негативной энергии, исходящей от других людей с нечистым сердцем», — рассказал журналистам жрец вуду Джон Мартин. Многие американцы воспринимают вуду как кровавый (в жертву приносится немало животных) и опасный культ. Поэтому далеко не все вудуисты согласятся признать за собой этот «грех». Кроме того, для вудуиста нет ничего предосудительного в том, чтобы быть христианином. И причина, как уже отмечалось выше, отнюдь не в оппортунизме, а в синкретичности самого учения. Даже Мари Лаво, новоорлеанская королева вуду (как ее называют сами вудуисты), которой эта религия обязана своей популярностью в этом городе, была также набожной католичкой.
Многие вудуисты регулярно посещают католические церкви. Тем не менее в Новом Орлеане имеются и собственно вудуистские храмы. Крупнейший из них — Voodoo Spiritual Temple. Хотя вуду и появилось здесь вместе с рабами-африканцами, привозимыми с островов Вест-Индии, в последнее время наблюдается все большая заинтересованность культом среди белого населения Нового Орлеана. Сегодня белых вудуистов едва ли не больше, чем черных.
Из всех направлений вуду его новоорлеанский вариант дальше любого другого ушел от представлений первоначальной дагомейской религии. В новоорлеанской вуду заметно большее смешение с католичеством и спиритизмом, чем в каком-либо другом из направлений. Помимо католичества, большое влияние на новоорлеанскую вуду оказали верования индейцев. Так, в Новом Орлеане вудуисты почитают, помимо традиционных духов вуду, коренных американских, например Черного Ястреба.
С годами вудуизм перестал быть религией, связанной исключительно с Карибским бассейном, и в последнее время он все больше и больше распространяется за его пределы.
Естественно, распространенность вуду во всем остальном мире несравнима с его популярностью в бассейне Карибского моря. Для большинства населения планеты оно остается чем-то страшным, непонятным, таинственным и даже мерзким. Последователей же вуду можно отнести к одному из двух родов: либо это пресытившиеся традиционной религией любители экзотики, либо интеллектуалы, ищущие в вуду путь к познанию мира, обретению мудрости и гармонии (кстати, такой же процесс в свое время наблюдался в отношении восточных религий).
Что касается России, то, по данным Русской православной церкви, число российских вудуистов оценивается не более чем несколькими десятками, хотя, пожалуй, вернее будет говорить о сотнях. Последователи вуду в нашей стране — это, как правило, одиночки, реже — небольшие группы.
По социальному статусу это прежде всего учащиеся вузов. Однако не следует закрывать глаза и на возможность существования более крупных законспирированных организаций, созданных по образу и подобию гаитянских тайных союзов-бизанго или же марокканских чернокожих музыкантов гнауа, предками которых были выходцы из Сенегала и соседних стран Западной Африки.
Важной вехой в истории российского вуду стал 2006 год, когда последователи этой религии в России попытались создать объединенную сеть вудуистских общин. Эта идея поддерживается Мириам, верховной жрицей храма вуду С ее же благословения в 2001 году был освящен храм астраханской общины вуду Сегодня астраханская община вуду является наиболее многочисленным в России носителем новоорлеанской ветви этой экзотической религии.

Из картотеки необъяснимого: зомби
Кто побывал на Гаити, наверняка видел на острове странных людей: у них остекленевший взгляд, медленная походка, движения замедленны, словно человек находится в полусне. Голосу такого человека глухой, доносящийся как бы изнутри, как у чревовещателей, и он все время негромко произносит: «Гие-де!». Так зовут духа смерти в религии «вуду».
Эти несчастные люди — зомби, и от этого названия у многих ползут мурашки по спине. На языке индейского племени аравак это слово означает «дух». По расхожей версии, зомби — ходячие мертвецы. Эти люди фактически когда-то умерли, их смерть зафиксирована местными властями и врачом.
Существует предположение, что с помощью особых магических вудуистских средств тела мертвых можно вернуть к жизни, и они способны жить еще в течение нескольких месяцев или даже лет, но пребывать словно в летаргическом сне. Если колдуну с помощью тайных сил удается оживить мертвеца, то его новому существованию не позавидуешь. Такой зомби может двигаться, говорить, принимать пищу, слышать окружающих, но он теперь неспособен думать и ничего не знает о своем нынешнем новом состоянии.
Более реален другой сценарий. Некие злоумышленники незаметно подкладывают в пищу человеку сильный нервно-паралитический яд, например тетрадоксин, выделяемый из одного вида рыб. В результате у человека наступает состояние, сходное с клинической смертью. Родственники, не зная об этом, полагают, что человек умер, и его хоронят. А колдуны откапывают его потом, приводят в чувство, и вот перед ними человек с поврежденной психикой — он ничего не помнит, ничего не знает о своей прошлой жизни. Это — зомби. Вот из такого зомби может получиться послушный раб или Dice исполнитель «черных» замыслов, поскольку система его ценностей (что есть хорошо, а что есть плохо) — девственно чиста. Он помимо своей воли подчиняется практически любым приказам тех, кто его ввел в это состояние, кто его зомбировал.
Почему же колдуны на Гаити занимаются таким странным «воскрешением» мертвых? А потому, что на них есть большой спрос. Зомби — это почти дармовая рабочая сила. Его можно нещадно эксплуатировать, использовать на самой тяжелой, грязной работе. Он послушен своему хозяину, никогда не протестует и очень непритязателен в еде.
Страх превратиться после своей мнимой смерти в зомби наполняет души многих гаитянцев. По сути дела, они ничем не могут защититься от колдунов.
Если семья не желает своему умершему родственнику такой горькой участи после смерти, у нее, по сути дела, есть только два выхода, как гласит предание, — либо умертвить труп во второй раз, то есть задушить его или застрелить, чтобы лишить тем самым колдуна возможности его воскресить, либо, оставив умершего в таком виде, в каком он есть, вложить ему в руку нож или кинжал, чтобы он мог отогнать или убить колдунов, вздумавших прервать его вечный покой.
Колдун оживляет труп, превращая его в зомби, и за деньги отдает хозяину; который может делать с ним все что угодно, но соблюдая при этом только одно непременное условие — он никогда не должен давать своему рабу-зомби соли. Стоит тому проглотить щепотку соли, как зомби впадает в такую ярость, что может разнести в клочья все вокруг, только чтобы отомстить хозяину за свое положение. К нему возвращается память, и он запросто может убить хозяина и вдобавок уничтожить всю его собственность.
Зомбирование — это поразительный аспект вудуистского искусства. Но у магии на Гаити есть и обратная сторона медали — когда колдун по заказу может убить человека. В средневековой Европе, когда колдун намеревался причинить какому-то человеку вред или навести на него порчу, он делал его восковое или глиняное изображение и накалывал его острыми иглами.
На Гаити подобное происходило иначе. Получив такой заказ, колдун садился перед ведром с водой, бормоча при этом заклинания, способные затащить дух этого человека в воду. Как только он замечал в ведре ненавистное ему отражение, он наносил ему сильнейший удар ножом. Вода тут же окрашивалась в красный цвет.
Но все-таки такое гаитянское колдовство — палка о двух концах. Колдуну после совершения магического обряда постоянно приходится опасаться мщения со стороны родственников убитого, которые, если узнают о происшедшем, не оставят колдуна в покое до самой смерти.
Колдун может применить и другой способ — просто наслать на жертву духов смерти или порчу. Жертва вдруг начинает худеть и хиреть. Несчастному ничего другого не остается, кроме как отправиться на поиски другого, более могущественного колдуна, который сумеет изгнать из него вошедший в пего злой дух смерти. Станут работать такие заклинания или нет — зависит от внушающего всем ужас Барона Субботы, повелителя мертвецов. Совершающий церемонию трижды ударяет ножом по алтарю, посвященному Барону, и трижды громко выкрикивает его имя. В него сразу вселяется дух Барона и через священнослужителя требует в качестве жертвоприношения принести ему на кладбище ровно в полночь корзинку с фруктами. Клиент должен сообщить, сколько духов смерти он желает наслать на свою будущую жертву. Он должен иметь при себе по пригоршне земли для каждого из духов и высыпать ее там, где обычно ходит ненавистный ему человек. Как только тот, ничего не подозревая, наступит на брошенную пригоршню земли, дух смерти, для которого она предназначена, вселяется в жертву.
С этой экзотической религией шла ожесточенная борьба с 1896 года, когда епископ второго по величине города на острове Kaн-Этьен организовал «Лигу по борьбе с вудуизмом». Впрочем, у противников этой магии ничего не получилось. Вопрос о зомби на Гаити далеко не праздный. Власти не раз занимались этой проблемой, и в результате даже была добавлена к Уголовному кодексу статья, по которой «деяния человека, вызывавшего своими тайными средствами снова к жизни мертвеца, считаются уголовно наказуемыми преступлениями». Но такая угроза не остановила «хунганов», жрецов вуду.
Религиозные церемонии вуду происходят обычно ночью в мрачных тропических лесах под монотонные звуки тамтамов. Появляется сосуд с жертвенной кровью, и жрецы смазывают ею лица всех присутствующих. Если в жертву приносят цыплят, то каждый, дарящий его богу, откусывает ему голову. Перед горящим костром стоит деревянный ящик, в котором лежит или предполагается, что лежит, Зеленая змея, этот главный объект фанатичного поклонения. Плотная, висящая над головами темнота ночи, отблески пылающего огня, монотонные удары барабанов, выпитая вперемешку с возбуждающими зельями кровь постепенно доводят танцующих до исступления, до экстаза, после чего религиозная церемония превращается в самый откровенный разгул. Эта жуткая вакханалия продолжается всю ночь, покуда все ее участники от невероятного перевозбуждения в изнеможении не упадут как подкошенные и не заснут тяжелым пьяным сном. Кстати, такие поражающие воображение сцены можно наблюдать даже средь бела дня в больших городах и даже в столице страны—Порт-о-Пренсе. Приходится только удивляться, что джаз и танго обязаны своим происхождением культу вуду.
(Использованы материалы Л. Каневского)
Для того чтобы лучше попять всю глубину проникновения вудуизма в жизнь сразу нескольких народов по обе стороны Атлантики, стоит познакомиться с трудом о вудуизме, который принадлежит Альфреду Метро, французскому этнологу, долгое время прожившему на Гаити. Он впервые описывает зловещие культы вудуизма — религии, родившейся на стыке африканских и индейских верований. (Большая часть этого исследования на русском языке не публиковалась.)
Из книги Альфреда Метро «Зомби — ожившие мертвецы»: хунганы и боко
Гаитяне, желая оградить вудуизм от обвинений, которые часто на него обрушиваются, противопоставляют культ духов лоа и собственно магию. Различить их можно, если только слову «магия» придавать ограниченный смысл колдовства или черной магии. Иными словами, вудуизм следует рассматривать как «магический» в его обрядах, направленных во зло, с участием духов или без их помощи. Этот критерий, в основном моральный, мы не станем рассматривать. Будем считать магическими все проявления оккультных сил, всякое применение сверхъестественных свойств или возможностей предметов и живых существ, любые обряды, с помощью которых потусторонний мир может быть использован или направлен в чьих-то личных интересах.
В этом смысле магия запутанно переплелась с тем, что в мире обычно называют «религией вуду». Публичные ритуалы обращения к духам всегда несут в себе элементы, напоминающие известную нам симпатическую магию, и это сходство не удается замаскировать ни молитвами, ни дарами, ни жертвоприношениями. Скорее всего именно магия привнесла в традиционную религию часть своего ритуала и изменила сам смысл обращения к культу духов лоа. Действительно, теперь самые почитаемые духи требуют для свершения желаемого «действия» применения особых магических обрядов. Имеющее хождение среди хунганов (колдунов) выражение «петро есть магия» указывает, что искусство колдовства имеет уже неразрывную связь с этим классом духов.
Великим мастером в чародействе и колдовстве является дух Легба-петро, известный также под именем «Хозяин перекрестка» или просто «Перекресток». Действительно, место встречи дорог служит обычным «рабочим местом» колдунов, а горсть земли с перекрестка входит составной частью во многие снадобья, как направленные на добро, так и зловредные. Некоторые лоа, например Симби, покровительствуют белой магии, другие помогают черным колдунам. Так лоа Эзилируж, Тижан, Китадеманбре мало чем отличаются от собственно «злых духов».
Колдовские чары по законам магии должны действовать автоматически. Однако они достигнут цели, если предварительно не было получено одобрение «Хозяина кладбища», Барона-Самди (Субботы); самый могущественный колдун не способен погубить намеченную жертву, пока Барон не «обозначит контуры ее могилы».
Врачевание хунганов (колдунов) также несет в себе эту двойственность. Предварительный процесс состоит главным образом из бесконечных молитв, обращений к духам-защитникам и подношений, то есть актов, природа которых в высшей степени «религиозная», но собственно лечение, напротив, своими сложными предписаниями, ритуалом изгнания болезни происходит из самого обычного колдовства.
Таким образом, в действительности не существует никакой жесткой границы между религией и магией, а роль священнослужителя-хунгана мало отличается от роли колдуна. Колдун боко — это тот же хунган, только он «работает руками», это «негр mazimaza» (человек с двумя лицами), который, выполняя свои прямые обязанности, не колеблясь прибегает, если понадобится, к «купленному лоа». Инстинктивно чувствуя запах наживы, он «незаконными» методами усугубляет степень вины своих клиентов, а также раздувает их мстительность. Хунганы владеют всеми знаниями о технике колдовства, потому что жертвы колдунов часто обращаются к ним, чтобы развеять чары, но они из моральных соображений не позволяют себе ими пользоваться во вред людям. Они также избегают всяких «коммерческих» отношений с вредоносными духами лоа-диаб, отступая от своих принципов, если только это требуется для защиты клиента, которому угрожает колдун, или для наказания преступника.
Хунган, насылающий порчу на вора или убийцу, не навлекает на себя то бесчестье, которое падает на его коллегу, погубившего теми же средствами невинного человека. Короче говоря, не знания и методы действий отличают хунгана от колдуна, а цели, в которых они используются. Хунган, как «магазин, —у него много разного товара...».
Остров Гаити заслуживает эпитета «волшебный», которым его наградил журналист и оккультист Уильям Сибрук, не только за свои прелести уголка тропического рая, но и потому, что это страна колдунов и духов. Кровавые истории, собранные писателем, мало согласуются с веселым и приветливым нравом местных крестьян, с их непередаваемым чувством юмора и любовью к веселым праздникам. Однако Сибрук ничего не выдумывал. Так живо описанные им обряды черной магии, таинственные смерти, волнующий мир боко, оборотней и зомби, о которых он упоминает, находят отражение в историях, которые и сегодня можно услышать в сельской местности и в бедных кварталах Порт-о-Пренса. Он черпал свои сведения полными горстями из глубины местного фольклора — неиссякаемого источника преданий подобного рода. Однако фольклорные верования и обряды не всегда являются просто безобидными суевериями. Для многих и многих людей они стали источниками серьезных волнений и причинами больших расходов. Простые люди не сомневаются в эффективности магии, они уверены, что колдовские чары вносят разлад в отношения между родственниками и соседями, раздувают ненависть, а иногда приводят даже к смерти. Жители Гаити убеждены, что среди обыкновенных по виду людей, которых они встречают каждый день, некоторые ведут двойную жизнь — одну нормальную и мирную, а другую демоническую и преступную. Даже христиане, а это в большинстве своем наиболее образованные крестьяне, не подвергают сомнению существование вредоносных сил, которыми сам сатана наделил некоторых из их сограждан.
Полная беззащитность подавляющей части крестьянской массы и городских бедняков вынуждает их обращаться к помощи магии и верить в игру потусторонних сил. С самого раннего возраста гаитянина окружают рассказы об оборотнях, злых духах и колдунах, насылающих порчу на человека.
Даже те, кто старается до конца не поддаваться этим суевериям, сомневаются в глубине души: а не кроются ли за всей этой дьявольщиной древние неразгаданные тайны Черной Африки, которые и делают хунганов и боко столь популярными? Предоставленные сами себе, не имея возможностей получить образование, расширить горизонты своих знаний, крестьяне оказываются запертыми в мире, где мистические силы могут вмешиваться в их жизнь на каждом шагу.

Правда, многие противопоставляют этим суевериям или достаточно скептическое отношение или, по крайней мере, равнодушие. Не отрицая само существование колдовства, они не придают ему особого значения. К несчастью, в крестьянской среде к этому явлению относятся с большим вниманием и беспокойством, и люди часто просто запуганы тем, что любая болезнь может быть проявлением злой воли, что несчастный случай окружен подозрительными обстоятельствами, а смерть явилась результатом неестественных причин.
Угроза сглаза и порчи
В обычной жизни угроза сглаза, колдовства или порчи является только дополнительной заботой в ряду засух и болезней на банановых и кофейных плантациях. Кажется даже, что колдовство есть меньшее из этих зол, по крайней мере человек не так беззащитен перед ним, как перед силами природы. Против злых чар можно защищаться амулетами, заклинаниями, а также прибегая к помощи духов-лоа, которые следят за своими преданными слугами и предупреждают их, если против них кто-нибудь замышляет «что-нибудь дурное», например колдовство.
Конечно, культурное наследие Африки нашло на острове благодатную социальную почву. Но, отдавая должное Африке, не будем забывать и о вкладе Франции в развитие магии и колдовства на Гаити. Большое число обрядов в этом искусстве, которым приписывается африканское происхождение, имеют нормандские, пикардийские или лиможские корпи! Мир колдунов в Европе мало чем отличался от подобного в Африке. Поэтому с такой легкостью чернокожие колдуны перенимали знания и технику колдовства от своих белых собратьев. Тем более что европейское колдовство было более эффективно.
Престиж французского колдовского искусства остается высоким и на Гаити. Большим уважением пользуются в народе, особенно среди городских жителей, книги «Большой и маленький Альберт» и «Черная курица».
Именно из этих книг, привезенных из Франции, хунганы берут часть своих познаний в магии. А писатель Жак Румен, попавший по политическим мотивам в тюрьму Порто-Пренса, не мог получить книгу У. Сибрука «Волшебный остров», так как офицер охраны боялся, что пленник, прочитав се, воспользуется знаниями, содержащимися в ней, для побега.
Краткий справочник по практической магии, помещенный в конце книга Сибрука, был обнаружен американскими морскими пехотинцами на теле одного из убитых повстанцев в 1920 году. Правда, чтение этого произведения оставляет довольно разочаровывающее впечатление. Оно не несет почти никаких сведений о таинственном искусстве гаитянских боко: это лишь цитаты из произведений о местных народных верованиях и колдунах.
До пересмотра Уголовного кодекса в 1953 году практика использования колдовства наказывалась на Гаити по статье 405-й, которая существовала в следующей редакции:
«Все, кто использует уанга, капрелата, вуду, компедр, макандаль и другие колдовские искусства, наказываются тюремным заключением на срок от трех до шести месяцев и штрафом от 60 до 150 гурдов, а в случае повторения заключением в тюрьму на срок от 6 месяцев до 2 лет и штрафом от 300 до 1000 гурдов, если в результате колдовства или при совершении обряда пострадавшему не были нанесены более серьезные повреждения или не наступили другие вредные последствия.
Всякие танцы и другие действия, которые могут вызвать у населения мысль о колдовстве и суевериях, должны рассматриваться как колдовство и наказываться соответствующим образом».
Вторая часть этого документа, вступившего в силу с 1864 года, часто применялась к практике вуду, но по замыслу ее составителя имела, конечно, в виду колдовство. С колониальных времен оккультная сила местных чародеев сильно преувеличивалась. Но все же не приходится сомневаться, что еще и сегодня множество людей на Гаити предаются черной магии.
Мистические обряды, которые можно часто увидеть на перекрестках дорог, следы таинственных церемоний на кладбищах, удостоверения оборотней и другие мистические предметы, найденные в уединенных хижинах хумфо в периоды кампаний против суеверий, а также время от времени появляющиеся сообщения о странных, необъяснимых преступлениях доказывают, что если огромное число случаев насылания порчи является плодом воспаленного воображения, то само существование практики черной магии от этого является реальным. Хотя этот вид преступлений и заслуживает наказания, но он все же предпочтительнее убийства.
Лучше сглазить кого-нибудь, чем его зарезать. Небольшое число убийств на Гаити обязано именно верой в силу колдовства. Человек, который направил против своего врага действие сверхъестественных сил, часто этим и удовлетворяется и не предпринимает ничего другого, что могло бы вызвать более серьезные последствия.
В досье истории гаитянского колдовства следует внести один документ, имеющий большую достоверность. Это рассказ о попытке убийства трехмесячного ребенка с помощью магических методов. Автор рассказа не кто иной, как сама жертва: «Я часто слышал от матери и бабушки необычную историю о моем первом контакте с оборотнем, историю, которая могла для меня закончиться трагически.
Мне тогда исполнилось только три месяца. Мои родители были очень обеспокоены состоянием здоровья моей старшей сестры Мадлен, заболевшей коклюшем, да так сильно, что никакими усилиями не удавалось се вылечить. Однажды, около четырех часов утра, молодая служанка, которая была приставлена смотреть за мной, прогуливала меня по галерее позади дома. Вдруг родители услышали мой пронзительный крик. Моя мать, мгновенно впадающая в панику, когда речь шла о ком-нибудь из детей, поспешила узнать у няни, что случилось. Та ответила, что ничего страшного, но ее настойчивые усилия меня успокоить ни к чему не приводили. Моя мать возразила: «Этот крик не может быть беспричинным. Он не похож на обычный плач ребенка. Посмотрите, не колет ли его какая-нибудь булавка. Вон сколько у вас на платье воткнутых булавок». Служанка продолжала утверждать, что у нес нет никаких булавок или иголок.
Тогда моя мать взяла меня у служанки и распеленала. На моей груди она увидела головку воткнувшейся булавки. Мой отец без промедления бросился за врачом, который жил неподалеку от нас. Доктор не смог сразу вытащить булавку, которая очень глубоко вошла в мое тело. Я продолжал кричать и дергался так сильно, что доктор, опасаясь, что игла переместится и уколет в сердце, решил прямо на месте сделать срочную операцию, используя подручные средства.
Допрошенная служанка призналась, что один хунган заявил ей, что ему к новогоднему празднику нужен «ангелочек». И она попыталась сначала отравить мою сестру Мадлен. Но после того, как ей не удалось довести это преступление до конца из-за постоянного внимания, которым окружила маленькую больную моя мать и родные, она, увидев, что время уходит, принялась за меня.
Никакого официального преследования против нее не было предпринято, но моя мать приказала служанке немедленно покинуть наш дом».
Хорошо известен на Гаити классический способ насылания порчи на человека с помощью куклы или другого предмета, символизирующего жертву. Но он иногда принимает необычную форму. Колдун ищет момент, чтобы заманить к чану с водой того, кого ему заказали убить. Как только он видит в воде отражение жертвы, колдун бьет ее ножом. Если удар удался, вода немедленно окрашивается в красный цвет. Также можно навлечь смерть на человека, если проделать некоторые магические обряды над вещами или предметами, ему принадлежащими.
По этому поводу мне рассказали следующую странную историю. Кюре одного из сельских приходов был срочно вызван к одному больному крестьянину. Однако умирающий оказался боко, жизнь которого была сплошной чередой преступлений. Раскаявшийся колдун признался священнику, что незадолго до своей болезни он наслал на него смерть, заколдовав его орарь.[11] Колдун описал своей жертве место, где он спрятал заколдованный предмет, и посоветовал найти его как можно быстрее, так как по его расчетам заклятие должно было подействовать в тот же день. Кюре выслушал признание старого колдуна до конца, отпустил ему грехи и поспешил отправиться на поиски ораря. Он умер в тот самый момент, когда нашел орарь и у него появилась надежда отвести чары. Но для этого необходимо было вмешательство хунгана, даже сам автор заклятия часто не может остановить его действие.
Самоубийство на Гаити также не рассматривается как полностью добровольный акт, а скорее как следствие умопомешательства в результате действий какого-нибудь колдуна.
Число преступлений, совершенных с помощью колдовства, несомненно, значительно, но оно не так велико, как его рисует общественное мнение. Тот, кто сам занимается колдовством, должен с опаской относиться к подобному умению других. Эти соображения, несомненно, остановили немалое число злоумышленников на их преступном пути.
Магическая кухня
Некоторые предпочитают колдовству с немедленным летальным исходом более растянутые во времени способы колдовского воздействия, которые хотя и преследуют те же преступные цели, но не похожи на явное убийство. Этот тип колдунов прибегает к помощи магических «ядов», вызывающих болезни. Есть и такие, кто может соразмерять тяжесть нанесенного вреда со своим желанием и удовлетворяются иногда тяжелой болезнью, несчастным случаем или разорением.
«Работа» колдунов проходит в тайных уединенных местах — хумфо, на пустынных перекрестках дорог и у подножия могильных крестов на кладбищах. Завеса тайны, окружающая колдовство, не мешает многим людям считать себя хорошо информированными о мельчайших деталях колдовского искусства и приготовлении самых вредоносных «ядов». Ведь не столько знания, сколько сам процесс колдовства является секретом боко.
Я сам никогда не присутствовал при акте колдовства или насылании порчи. Те несколько ритуалов, свидетелем которых я был, относились к белой магии. Всеми сведениями я обязан своим добровольным информаторам, среди которых были и крестьяне, и жители городов. О многих случаях мне рассказали друзья, принадлежавшие к буржуазным слоям населения Гаити. Думаю, нам не стоит углубляться в такие технические и достаточно скучные детали, как перечисление ингредиентов, входящих в состав колдовских снадобий. Сведения такою рода легко может найти человек, заинтересовавшийся магической кухней.
Самой глубокой тайной окружают свои дела колдуны, которые, как настоящие наемные убийцы, принимают заказы на уничтожение невинных жертв. В их колдовском арсенале сеть много способов совершить убийство.