Тем ,кто увлекается рунами.

Архаичные письменности

В древности люди обычно испытывали трепет, благоговея перед сакральными символами и эмблемами (50.с110,198), и, в том числе, перед знаками письма, поскольку и буквы, и числа имели божественное происхождение и обладали магической силой. К примеру, в Древнем Египте первый иероглиф изображался в виде ибиса, т.е. бога Тота (демиурга, бога мудрости, изобретателя письменности). В Месопотамии же каждый бог соотносился с определённым числом, нередко заменявшим при письме его наименование (например, «30» - «Син»; «7» - «Энлиль»). Евсевий, пересказывая Филона Библского, отмечал, что при изобретении знаков священного письма, ханаанский бог Таавт (Тот) изобразил буквы, связав их вид с образами неба и богов некоего «одного поколения». Согласно «Сефер Ецира», Бог Цаваот, создавая алфавит, вдохнул в буквы дух Божий.

В архаичные времена любые «письмена понимались как сакральные знаки, которые связаны с высшими и тайными смыслами» (В.Н. Топоров «Письмена». 1992 г.). Так, в иудаизме «буквы - эмблемы для (выражения) определенных тенденций и сил» (раввин А. Штайнзальц. Творящее слово. Инет. 2007 г.). При этом форма, начертание, букв являет собой лишь одну из сторон «их метафизического значения». К примеру, буква "алеф", начало еврейского алфавита, - самая священная из всех еврейских букв. Она (буква "алеф") обычно редко произносится, ибо считается обозначением Божественного («Не произноси имени Господа, Бога твоего, всуе»). Как правило, она адекватна (рав А. Штайнзальц) некой безликой «силе, не ограниченной никаким конкретным аспектом бытия». Существует «выражение, что мир был создан при помощи буквы «алеф» («И сказал Бог...»). Очевидно, что поскольку в монотеизме «сила», инициировшая «создание мира» - нечто уникальное, исходящее только из одного источника, то буква "алеф", обозначая эту «божественную» силу, тем самым должна обозначать и Творца (в случае евреев, это имя - Элоhим Цаваот).
Насколько акт письма, само обращение к знакам письменности (алфавиту), являлось священным деянием (у месопотамцев, помимо Энки, были боги письма Нисаба и Набу, а у египтян - богиня Сешат), вероятно, может продемонстрировать название первых пяти букв алфавита (см. ниже): "алеф" - символизировал (обозначал) божественность («рога сияния»); буква "бет" - "дом (храм)"; "гимель" - "милость"; "далет" - "дверь", и "hей, hай" - "жить". И тогда, само наименование набора (репертуара) букв, обозначенное позднее как "алфавит", вполне могло мыслиться, как сокращённое (краткое) благословление в молитве своего деяния (письма) писцом, приступающим к этому виду богослужения (начертанию вида богов в форме их эмблем), например: «Божий дом (явит) милость (свою писцу, открывающему) дверь (буквам) и (дающему им) жить».

«Письмо представляет собой фиксацию человеческой речи... с помощью системы начертательных обозначений» (И.М. Дьяконов), т.е. различных рисунков (в широком смысле). Ныне известно более 400 видов письменности.

Образцы изобразительного искусства первобытных времён обнаруживаются во всей Ойкумене. Последний этап развития палеолитического искусства и его кульминационная фаза - «мадлен» (XX/XV-X тыс. лет до н.э.). Период «средний мадлен» принято полагать эпохой расцвета палеолитического искусства. В эту пору изображения, встречающиеся, в частности, в Европе, отличаются заметной тщательностью исполнения. Так, в живописи достигается точность отображения, глубокий реализм (натурализм), за счёт наработанной техники показа контуров фигур животных и объектов (предтечи пиктограмм), их тщательной прорисовки (а также использования оттеночно-цветовой вариации окрашиваемой поверхности). При ведущей роли контурного рисунка такие детали, как нюансы внешнего вида и позы животного, его положение относительно намеренно изображаемых окружающих объектов, усиливали общую выразительность картины и позволяли донести до зрителя её смысл, однозначно «прочитать» рисунок.

В мезолитическом (IX-VIII тыс. до н.э.) искусстве появляются более сложные, чем в эпоху верхнего палеолита, изобразительные композиции сюжетного, повествовательного характера. В особенности широко они представлены в позднекапсийской культуре Восточной Испании и Северо-Западной Африки. «Здесь мы видим по преимуществу обширные многофигурные композиции повествовательного характера, строго продуманные стройные сцены, в которых участвуют люди и различные животные, объединенные единством сюжета и действия. Каждый рисунок, каждая такая композиция представляет собой целый рассказ в красках, с конкретной фабулой, всегда пронизанной определенным чувством, всегда эмоционально окрашенной... Появляются изображения, передающие более сложные, глубокие и отвлечённые понятия» (А.П. Окладников).

Очевидно, что в древности сюжет любого художественного творения (и рисунка, и изделия) был инициирован определёнными сакральными мифологическими мотивами, ибо всевозможные верования пронизывали тогда все стороны бытия («искусство было неотделимо от веры и ритуала» (И.М. Дьяконов)). Так, сложнейшие композиции пещеры-святилища Lascaux (Леско) излагают методом «рассказ в картинках» (датировка изображений - XVIII-XV тыс. до н.э.) культово-мифологическое содержание обряда древнейшего «священного брака» (см. выше).

Примитивные образцы письменности демонстрирует и рисунок (XIII тыс. до н.э.), найденный на скале у входа в мадленскую пещеру Ла Пасьега (северная Испания). Этот рисунок - «надпись» совершенного иного назначения, чем «рассказ» из пещеры Леско; и она интерпретирована (способ чтения - слева направо) как календарная пометка «4 января, 1 мая, декабрь (тектиформа плюс 4 черты, следы животного плюс одинарная черта, квадратный знак)». Г. Иенсен, историк письменности, описывает этот рисунок так: «Слева вверху, по-видимому, изображена внутренняя часть пещеры, две человеческие ступни справа рядом, вероятно, символизируют понятие "идти в пещеру", а неизвестный знак в самом правом углу может обозначать запрещение либо приглашение входить в пещеру» (в определённые дни года).

Таким образом, способ изложения содержания какой-либо фабулы (мифа) или сообщения (напоминания) не путём устного пересказа, но изобразительными средствами рисунка (пусть и не фиксирующими речь), вполне правомерно полагается разновидностью рисуночного письма, предтечей (первые опусы) последующих форм подобной письменности («рисовать» - «pictus», лат.; отсюда и термин «пиктограмма» - контурное, схематическое изображение объектов и/или явлений). Как разновидность архаичного способа передачи информации, упомянем и употребление «предметных» сообщений. К примеру, широко известен рассказ Геродота о послании скифов персам сообщения в виде набора из нескольких предметов с символическим значением. Применялись также палки с зарубками и верёвки с узлами.

Поскольку выражение «рисуночное письмо» обладает широким содержанием, отличают рисуночное письмо в более узком смысле, - когда рисунок символизирует тот предмет, который и изображает (пиктография); от письма идей, - когда рисунок символизирует уже некое свойство или явление, (идеография). Характерным для пиктограммы (языка рисунка) является отсутствие всякой связи между изображением и звуками какого-либо одного, конкретного, разговорного языка (к примеру, понимание современных дорожных знаков (образец рисуночного письма) любой страны не требует от иностранцев знания её языка; то же можно сказать и о рассказах в картинках Х. Бидструпа).

Абстрактные символы встречаются уже в период «средний мадлен» (стоянка в пещере Эль Кастильо, Кантабрия), а в «поздний мадлен» к контурным рисункам (контурам) добавляются орнаментальные формы, свидетельствующие о возникновении «квазиабстракционистского» течения в искусстве того времени (пещера Ла Пальега, Кантабрия). На завершающем этапе эпохи «поздний мадлен» нарастающее упрощение прорисовки форм, вплоть до кажущейся (нашему современнику) «беспредметности», привело к замене схематических изображений объектов и явлений «абстрактными» знаками и символами, отражающими лишь их основные, базисные, признаки или свойства (например, изображения птиц на табличке из Диспилио; см. ниже).
Геометрическими знаками, в частности, покрыты многочисленные гальки IX тыс. до н.э., а отдельные знаки (такие как угол или треугольник) встречаются гораздо ранее. Некоторые учёные трактуют подобные знаки как «протописьмена». К примеру, Фл. Питри предположил, что прототипом алфавита могли послужить не столько картинки, изображающие что-либо предметное, сколько абстрактные и геометрические знаки (фигуры, метки). «Ясно... что реалистический стиль с самого начала возникновения живописи и письма шёл рука об руку со стилем символическим, условным» (А.М. Кондратов «Книга о букве». 1975 г.).

Так, влияние разнородных по характерности изображения сакральных символов из Гёбекли Тепе (XI-IX тыс. до н.э.) обнаруживается в письменности (идеограммы) города Урука (надписи выполнены на глиняных плитках и датируются 3300 г. до н.э.). Существуют также и очевидные параллели между знаками тэртэрийских табличек (Tartaria) и древнешумерскими знаками письма. Заметим, что наиболее ранним памятником шумерского письма считается табличка из города Киша (ок. 3500 г. до н.э.).

Табличка из Киша

К середине III тыс. до н.э. клинопись, использовавшаяся в шумерском и аккадском языках, развилась в достаточно стабильную лого-силлабическую (словесно-слоговую) систему письма, включавшую ок. 600 знаков, позднее сокращённую аккадцами до 300 (клинопись, наряду с идеограммами, содержала несколько сот силлабических знаков, которые передавали как согласные, так и гласные, а также детерминативы).

Рисуночное письмо из Ура


Широкое распространение шумеро-аккадской культуры и аккадского языка (как языка межнационального общения) обусловило приобщение различных народов к клинописи. Так, в Эламе, пока не переняли и адаптировали шумерскую систему письма, использовался лишь набор разрозненных пиктограмм (протоэламское письмо - III тыс. до н.э.). Систематически использовали шумероаккадскую систему письменности (адаптировав её) также хетты, хурриты и урарты. Следует отметить, что теория моногенезиса логографического письма, которой придерживались, в частности, И. Гельб, Ф. Гоммель и Х. Хенсен, выводила из шумерской письменности не только египетскую, но даже китайскую (через протоиндийское письмо).

Шумерские идеограммы




Надпись из Урука (3500-3200 гг. до н.э.)


Письмо египтян тоже было изначально пиктографическим. Самые ранние египетские иероглифические надписи датируются ок. 3300 г. до н.э. (Г. Дрейер). Однако древнеегипетское письмо (600/700 знаков) нельзя назвать полностью идеографическим, поскольку наряду с идеограммами в число иероглифов входят слоговые знаки (среди которых содержатся 24, являющиеся графическими эквивалентами для чистых согласных звуков, как бы «алфавит»).

Односогласные знаки египетской письменности

Иератическое письмо (форма древнеегипетской скорописи, возникшая в период 3000-2853 гг. до н.э.) - консонантное с логографическими элементами. Вначале иератика отличалась от иероглифики только по внешнему виду знаков, позднее появляются некоторые отличия в способе их начертания (в зависимости от назначения текста).
Демоти́ческое письмо возникло из курсивной иератики (ранняя демотика - сер.VII в. до н.э.- конец IV в. до н.э.), широко распространилось (количество знаков сократилось до ок. 270, а число слов, написанных «алфавитными» знаками, заметно возросло) и вытеснило иератическое письмо из административных и правовых документов.
Характерно, что и у египтян, и в шумерской клинописи каждый знак мог иметь как логографическое или силлабическое значение, так и быть детерминативом. Обычно древние египтяне писали горизонтальными строчками, справа налево, иногда - слева направо. Писали они и вертикальными столбцами сверху вниз. В Шумере же писали исключительно справа налево и сверху вниз - от чистого (что справа) к нечистому (что слева) и от высокого к низкому.
В 1905 году археолог сэр Уильям М. Флиндерс Питри обнаружил на Синае, вблизи Серабит эль-Хадем т.н. «протосинайские» надписи, - несколько камней, покрытых знаками. Время существования письменности, посредством которой выполнялись подобные надписи, - по-видимому, ок. 1725-1350 гг. до н.э., а язык письма - один из диалектов ханаанейской группы языков. Считается, что эти и другие аналогичные надписи (обнаружено ок. 25 кратких, сильно поврежденных надписей) представляют собой пиктограммы (данная письменность содержит предположительно - 27/31 знак рисуночного характера). Позднее сходные надписи были обнаружены и в Израиле, причем, некоторые из них (из Гезера, Лахиша и Шхема) древнее «протосинайских». Так, древнейший (XVIII-XVII вв. до н. э.) из остраконов (черепок глиняного сосуда с нанесенными на него надписями) был найден в Гезере и содержит лишь три буквы. Данные надписи делались справа налево горизонтально или вертикально (иногда бустрофедоном, т.е. с построчным изменением направления письма).

Знаки протосинайской письменности

А.X. Гардинер («Египетское происхождение семитического алфавита». 1916 г.) определил протосинайское письмо как консонантное (консонантное письмо - силлабическое письмо, состоящее из знаков, каждый из которых выражает один определённый согласный с произвольным или нулевым гласным (огласовка отсутствует)), как предтечу алфавита, образующегося по акрофоническому принципу (когда знак символизирует не изображаемый предмет, а первый звук соответствующего ему слова на конкретном языке, т.е. знаки, сохраняя стилизованное пиктографическое начертание, используются фонетически).

Ещё семитологом В. Гезениусом была выдвинута теория о том, что наименования знаков протосинайского письма были образованы от названий предметов (объектов) «первоначально изображавшихся соответственными знаками». Этой же точки зрения придерживались Зете и Дюнан (последний полагал, что «ни одно название не является произвольным»).

Различные учёные относят протосинайские надписи к разным историческим периодам, поскольку на Синае, в тех местах, где были найдены надписи, находились древнеегипетские рудники по добыче бирюзы, разработка которых особенно интенсивно производилась при XII династии (XVIII в. до н.э.), в эпоху гиксосов (XVII-XVI вв. до н.э.) и при XVIII династии (XV в. до н.э.).
Ряд артефактов (например, маленький каменный сфинкс с протосинайской надписью между лапами) свидетельствует в пользу датировки протосинайских надписей периодом гиксосов. О создателях протосинайской письменности, а также времени её возникновения академик В.В. Струве («Происхождение алфавита». 1923 г.), в частности, пишет следуюшее: «Вероятно, в гиксосских канцеляриях... и было создано то письмо, образцы которого сохра­нились на Синае». К эпохе гиксосов относят эти надписи также и такие выдающиеся учёные, как Питри, Зете и Бауэр.
Суждения по поводу происхождения графем протосинайской письменности довольно разноречивы. Наиболее обоснованной является точка зрения, согласно которой в протосинайской системе письма большая часть знаков (изображения знаков, но не их значение и название) взята из египетской иероглифики, или из скорописных (иератических) форм знаков. И темнее менее, И.М. Дьяконов по этому поводу замечает: «характер предметов, изображаемых знаками финикийского алфавита», прототипом многих из которых послужило протосинайское письмо, «в большинстве случаев остается неясным».
Наименования (и порядок) знаков протосинайского письма определены, в основном, лишь на основе древнееврейской традиции, сохранившей архаичный алфавит иврита (наиболее ранний памятник, содержащий 22 буквы древнееврейского алфавита, расположенные в традиционном порядке, отосится к XI-X вв. до н.э.). Тот факт, что данный порядок знаков существовал и в середине II тыс. до н.э., засвидетельствован также угаритскими «азбуками».
Таким образом, есть причина полагать, что первым знаком репертуара протосинайского письма является графема под названием «алеф», изображающая голову быка.

В значении «бык» известны, в частности, следующие слова (термины): санскритское «го» (индоевропейское «gu-ou»), «ко» - на одном из современных дравидийских языков («каннада»), шумерское «гу(д)» (дикий бык у шумеров - «рим»), баскское «idi»; а также семитские: ассирийское - «шуру», еврейское - «шор» и «пар», финикий­ское - «шор» и аккадское («бык, вол») - «alfum, alpum». Поскольку на современном нахском (ранее хурритском) языке термин «хьал» означает «бык, корова», то не исключено, что, аккадское слово «alfum, alpum» заимствовано у хурритов (близко к «хьал») и адаптировано. Следовательно, буква «алеф» протосинайского письма носит аккадское название.
Буква "алеф" соотносилась и с созвездием Тельца, главного знака Зодиака в эру Тельца (50.), созвездием, в котором с 4490 и по 2330 год до н.э. находилась точка весеннего равноденствия.
Известно, что палеолитический стиль изображения фигуры быка (зубра) полностью (целиком) был модифицирован анатолийцами в стилизованную голову с рогами, а затем и просто в рога (Чатал Хююк). Образ быка первоначально связывался с культом бога-отца, а позднее: у шумеров - с культом Наннара, у аккадцев - Сина (у евреев Син соотносился с создателем алфавита библейским Богом Цаваот, см. Кн. I), у ханаанеев - с культом Илу (позднее Баал-Цафона), у хурритов - с культом бога грозы Тешшуба, у древних египтян, со времён эпохи доминирования в стране лунной религии (94.), - с почитанием фараона, как земного бога.
Поскольку знак тельца в протосинайском письме носил аккадское название «алеф», то его изображение должно было напоминать гиксосам-хаабиру (см. Кн. III) о Сине, главном боге империи Третьей династии Ура. И посему стилизованная пиктограмма «бык» должна стоять первой в перечне (репертуаре) знаков письма, в создании которого активно участвовали хаабиру (отсюда и истоки того, что демиург Цаваот - «алеф»).
Пиктограмма «голова быка» протосинайского письма нескольно отличается (форма морды и рогов более сложная) от подобной из рисуночного письма Ура (и заметно - от аналогичного египетского иероглифа). Очевидно, что буква «алеф» надписей Абдо (XVII в. до н.э.), Шафатбаала (XVII-XVI вв. до н.э.), Азрубала (XIV в. до н.э.), а также финикийского письма и иврита образована путём упрощения пиктограммы из Ура (сектор заменён его дугой, а последняя выпрямлена). Следует отметить, что позднейшее упощение (изменение) знаков протосинайского письма (если судить исходя из вида 18 знаков репертуара раннефиникийской письменности) произошло под влиянием формы глифов гораздо более древней винчанской письменности (см. ниже).
Третья графема перечня (репертуара) протосинайской письменности получила наименование «гимель», которое (наименование) в натоящее время интерпретируется (переводится) как «верблюд». Однако слово «верблюд» у евреев и арабов звучит как «гамаль» (нередко входит в состав арабских имён), но не как «гимель». Различие этих слов не только фонетическое, но и смысловое (этими словами обозначались разные представления).

Знаки раннефиникийской письменности




Знак «гимель» Протосинайской письменности изображается в виде уголка вершиной вниз (угол тупой, правая сторона (луч) которого параллельна земле; углы, символически связанные с Великой богиней, - острые, равнолучевые). В данной графеме вполне можно усмотреть следующую пиктограмму: равнина (основание горы) плавно (справа налево) переходит в склон горы. Начертание буквы «ג» (гимель) в иврите также напоминает правый склон горы с частью вершины и стилизованным основанием.
Любопытно, что название одной из самых священных гор индусов звучит почти также - «Гималаи» (Ги-мал(ь)-аи, Ги-ма-(е)л-аи). Ивритское же слово «ги-мел(ь)» и аккадское выраже­ние «gi-mil, gi-mi-el-lum», которое (аккадское) в переводе означает «(божья) милость» (53.), фонетически (за исключением окончания), совпадают с наименованием гор(ы), а это может указывать на анатолийское или средиземноморское его происхождение.
С другой стороны, графема (глиф) финикийской буквы «гимель» (в раннефиникийском алфавите, в надписях Ахирама (конец XIII в. до н.э.) и Аби-Ваала (конец X в. до н.э.) из Библа, а также в тексте Меши (IX в. до н.э.)) более похожа на заступ, мотыгу. Уместно отметить, что нахское (ранее хурритское) слово «гам» переводится как «мотыга, скребок» (а «гомалла» - как «кривизна»). Согласно шумеро-аккадским мифам, изобретение мотыги Энлилем («Великой Горой») произошло не на много позже творения человека. Принимая также во внимание и шумерскую цель создания людей, можно предположить, что стоящее в выражении «gi-mi-el-lum» слово «gi-m(i), гим, гам, гом» в значении «мотыга» было заимствовано (и адаптировано) «черноголовыми» у убейдцев (от хассунцев), как и сама мотыга (важнейшее сельскохозяйственное орудие).
Так как и «Гора» (как один из синонимов имени бога Энлиля, - например, Эл-Шаддай), и мотыга объединены в единой фабуле об изобретении мотыги и даровании её людям, то выражение «gi-mi-el-lum» - «(божья) милость» может быть интерпретировано как: «мотыга бога (el-Шаддая)» или «мотыга - (милость) Вегикой Горы»). При этом наименование и вид (глиф) знака «гимель», видимо, отражают содержание мифа (графема и изображает бога Энлиля, и называется «мотыга бога», тем самым демонстрируя милость, оказанную им (наславшим Потоп) человечеству) и вполне могли быть установлены (форма и название) «черноголовыми».
В качестве знака протосинайского письма под названием «далет» фигурирует изображение «рыбы» (рисунок легко узнаваем), которая «плывёт» горизонтально слева направо, хвостовой плавник - треугольник; рисунок выполнен упрощённо, только прямыми линиями. Сопоставление этой пиктограммы со знаком «рыбы» из рисуночного письма города Ура (здесь контуры рисунка плавные, линии закруглённые) указывает на их «генетическое» сходство (по сравнению со схематическим урским изображе­нием, «рыба» египетских иероглифов гораздо более тщательно прорисована). Представляется, что пиктограмма «рыба» из Ура была стилизована в духе ранневавилонского письма (где «рыба» изображена в виде квазитреугольника).
Если предполагать, что «черноголовые» желали запечатлеть в знаках протосинайского письма своих главных богов (Син - «алеф», Энлиль - «гимель»), то тогда изображение рыбы должно было носить название, связанное с богом Энки, но явно не с дверью («далет»).
Очевидно, что со временем графема этого знака настолько упростилась, что от «рыбы» остался один плавник (треугольник, форма которого отвечала духу и характеру винчанских графем). Постепенно забылось (или намеренно заменено) и первоначальное содержание (а, следовательно, и наименование) данной пиктограммы. Соотнесение же гафемы «треугольник» с дверью, входом, по-видимому, возникло под влиянием сакральных представлений, заложенных в письменностях из Лепеньски Вир и Винча.
В поселении Лепеньски Вир (VII тыс. до н.э.), как упоминалось, отверстия в виде треугольников делались в полах святилищ жилых домов, под которыми (вблизи алтарей) лежали останки родичей. Очевидно, что и в Лепеньски Вир, и в иных регионах Ойкумены, в которых со времён палеолита верили в посмертное возрождение, знак треугольника воспринимался (позднее просто в силу устоявшейся традиции) как эмблема входа-выхода, двери, в возрождающее чрево Великой богини-матери (а также и как обозначение женского лона).
По-видимому, носители культуры «лепеньски вир» унаследовали местное, палеолитическое, ярко выраженное поклонение богине-матери, поскольку известно, что с распространением граветтской культуры, непосредственным продолжением которой считается культура «лепеньски-вир», связывается большинство женских фигурок («палеолитических Венер»), вырезанных из бивня мамонта, кости или камня (Энциклопедия Кольера). В обширной области распространения винчанской культуры (с центом в поселении Винча; VI тыс. до н.э.), заместившей «лепеньски вир», также наиболее почитаемым божеством считалась богиня с наименованием «Жива» (раннее название - «Дева»), т.е. тоже Великая богиня-мать (В.А. Чудинов «О книге Антича и Винчанском письме»). В частности, в южном районе «Винчанского» мира также обнаружены искусно выполненные статуэтки, изображающие женщин. Заметим, что греческая «дельта» имеет вид треугольника вершиной к верху, который вполне может трактоваться и как стилизованная крона дерева (символика Великой богини).

Семантику буквы «далет» обычно принято обосновывать аргументами архитектурно-строительного характера. В архаичные времена, когда дома строились, в основном, из необожжённого кирпича (или прямоугольных каменных блоков), при возведении перекрытия дверного проёма клали каждый последующий ряд кирпичей с небольшим напуском. И тогда, дверной проём завершался (вверху) треугольным отверстием, которое со временем сделалось символом входа в дом, - символом двери. Считается (57.с85), что вследствие такого строительного приёма в критском письме и сформировался иероглиф в виде треугольника, который обозначал дверь. В финикийском же письме этот, такой же по форме знак (ранее «рыба»), мог быть переименован в «дверь» («далет») под влиянием репертуара критской письменности (как следствие оформления документов при торговых сделках критян и финикийцев).
Знак под названием «каф» показан в протосинайском письме как пиктограмма, изображающая четыре широко расставленных пальца руки (ладонь не показана). Сопоставление этой пиктограммы со знаком «ладонь, рука (с пятью пальцами)» из шумерского рисуночного письма (Э. Добльхофер «Знаки и чудеса». 1963 г. с.38), в котором графема «ладонь» (по-шумерски - «шу») нарисована, практически, в таком же виде, как знак «каф» (к отрезку прямой проведено пять линий (крайние из которых соединены с концами этого отрезка), из них четыре прямые перпендикулярны к более длинному отрезку-ладони (который в два раза длиннее перпендикуляров-пальцев), а крайняя пятая линия (большой палец) - более длинная (чем остальные четыре), изображена в виде дуги выпуклостью вовнутрь (и здесь ладонь не показана)), говорит об их «генетической» близости (последовавший далее клинописный знак - «четырёхпалый»). Со временем пиктограмма (отрезок дуги (выпуклостью вниз) с идущими вертикально из неё линиями) этого знака была упрощена. Так, в надписях Абдо (XVII в. до н.э.) и Шафатбаала (XVII- XVI вв. до н.э.) знак «каф» напоминает трёхпалую ладонь (отрезок дуги, преходящий в прямую линию, и с прямой внутри дуги). В иврите от исходного знака остался только отрезок дуги, концы которого переходят и две прямые (двупалая «ладонь»). В надписях из Библа, например, глифы имеют вид острого угла, лучи которого исходят из середины короткого отрезка прямой. В некоторых семитских надписях одна из половин отрезка прямой не изображалась.
Итак, можно полагать, что графема протосинайского знака «каф» введен хаабиру (у древних египтян сходный по содержанию знак изображался в виде вытянутой ладони правой руки с прижатым большим пальцем). Поскольку на иврите слово «каф» означает «ладонь», и по чеченски (хурритское) «ладонь, рука» звучит почти также - «ка/ке» («рука» - «куьг»), то, по-видимому, наименование этой протосинайской графемы - слово, входящее в ханаанейский язык общения гиксосов (предположительно, угаритский диалект ханаанейского языка, см. Кн. III).
Знак «ламед» (отрезок вертикальной прямой линии, вверху переходящий в незамкнутое кольцо (у которого нет четверти дуги окружности). Два иероглифа по начертанию отдалёно напоминают этот знак (один из них - «кусок сложенной ткани»). И тем не менее, наиболее близка по начертанию к протосинайскому знаку «ламед») древнешумерская (3100-2600 гг. до н.э.) идеограмма (здесь у кольца нет половины дуги окружности).
В иврите буква «ламед» имеет числовое значение 30 и пишется (корень слова [лмд]) так же, как и слово «учил». У «черноголовых», как известно, число 30 - эмблема (синоним) бога Луны Сина, имя которого по-староаккадски - «Зуэн, Суэн», где «Зу» - «Знающий; Тот, кто знает» (а тот, кто знает, тот и учит). Таким образом, просматривается связь протосинайского знака «ламед» с культом шумеро-аккадского бога Сина.
Прямой крест, как культовый знак, встречается уже среди мезолитических наскальных росписей из пещерных святилищ Анатолии. На северо-западном Кавказе - на махошкушхских гальках (VIII тыс. до н.э.). В Европе прямой крест и крест в круге известны уже среди т.н. «азильских знаков» (пещера Мас д’Азиль в Пиренеях, VIII тыс. до н.э., финальная стадия «мадлен»; рисунки на речной гальке). Найдены изображения крестов в Эламе (IV тыс. до н.э.) и в Месопотамии (III тыс. до н.э.).

В эпоху раннеземледельческой культуры крест (любой конфигурации) воспринимался как культовая эмблема Великой богини Неба, чему существует достаточно свидетельств (57.). Однако уже в постнеолитических верованиях, к примеру, Аккада и Вавилонии, крест служил эмблемой солнечного (мужского) божества (57.с98), т.е. всё так же связывался с небом, но в ином символическом значении.

Знак под наименованием «тав» представлен в протосинайской письменности как пиктограмма прямого креста (горизонтальная перекладина почти в полтора раза короче вертикальной и расположена от верха креста на расстоянии, равном половине перекладины). Изображение данного знака в виде прямого креста встречается также в надписях Шафатбаала (XVII-XVI вв. до н.э.), Азрубала (XIV в. до н.э.), Ахирама из Библа (конец XIII в. до н.э.) и в Кипрской надписи (вторая пол. VIII в. до н.э.), а в виде косого креста - в раннефиникийском и иных семитских алфа­витах.

В ранних шумерских пиктографических письменах клинописным знаком в виде креста обозначалось (98.с296) место «высокого пересечения» (на небосводе) орбит Земли и планеты Нибиру (а также и сама Нибиру). Эта графема в семитских языках превратилась в букву «тав», что на иврите (и, по-видимому, аккадском) и означает «знак (Нибиру)». Следовательно, знак «тав» протосинайского письма и его наименование могли быть введены хаабиру, основывающимися на воспоминаниях о месопотамской действительности, хотя и разнообразные прямые и косые кресты - не редкость в иероглифике.

Пиктограмма знака протосинайского письма «тет» являет собой прямой крест (знак «тав»), вписанный в круг (т.е. «тет» - модификация знака «тав»). Точно таким же образом образованы знаки «тет» и в иных письменностях, упомянутых выше при описании знака «тав» (соответствующий прямой либо косой крест вписан в круг).

В свете сакральной символики эмблема: знак «тет» - «крест в круге» (здесь «крест» - «знак») может быть прочтена как «знак (пересечения) на небосводе», которая могла быть введена (и ранее) с целью конкретизации представлений (для однозначности обозначения): «планета Нибиру» - знак «тав» (просто крест), а «место «высокого пересечения» на небосводе» - знак «тет» (видимо, беженцы-хаабиру, тоскуя по своей родной земле, ожидали обещанного возвращения планеты Нибиру, на которой жили их боги, как позднее евреи - прихода Мессии).

Графема «голова человека», встречающаяся среди иероглифов, вполне могла навести на мысль о целесообразности введения подобного знака и в протосинайское письмо. У египтян голова (иероглифы) показана в фас, без головного убора (и волос), яйцевидной формы, с растопыренными ушами и довольно большими глазами (закрашенные эллипсы), нос и рот изображены чёрточками. На протосинайской пиктограмме голова человека нарисована в профиль (вид слева), видны только часть лба, нос (уголком) и глаз (точка), затылок - прямая линия. Наиболее характерная деталь этого рисунка - шапочка типа «шумерка», которой покрыта голова. В таком случае изображение знака «реш», семит. («голова») могло быть внесено в протосинайское письмо «черноголовыми».
Сходство (совпадение) названий некоторых букв протосинайской письмен­ности, финикийского и еврейского алфавитов со словами на вайнахском языке нахчи было уже давно подмечено учёными (Н.А. Павленко «История письма». 1987; Арби Вагапов «Чеченский язык и финикийский алфавит». Инет).
Так, в перечне (репертуаре) знаков протосинайской письменности графема под наименованием «вав» выглядит как вертикальная прямая линия (стержень), заканчивающаяся небольшим (около трети длины линии) вертикально расположенным кольцом. Известен иероглиф в виде отрезка прямой линии, заканчивающейся разомкнутым кольцом (крюк), пропорции те же. В шумерском пиктографическом письме (3100 г. до н.э.) также использовался подобный знак (типа «булава», - стержень заканчивается диском (шаром), диаметром, равным трети длины стержня). В этом же, согласно названию, знаке («вав»), но раннефиникийского алфавита, кольцо на вершине заменено (влияние письма из Винча) тупым углом (его стороны исходят симметрично вверх из верхнего конца линии).

На иврите (и ханаанейском) слово «вав» означает «крюк, крючок», в то время как термин «ов» на чеченском (нахском) означает «вертел» (протосинайская графема похожа на шампур). И тогда, наименование графемы «вав» протосинайского письма, могло быть, предложено хурритами (первоначально же она могла называться «ов») либо ханаанеями (менее вероятно), а её вид (глиф) - хаабиру.
Знак с наименованием «шин, син» представлен в протосинайском письме как пиктограмма женской груди (два соединённых полукружья). Известен и подобный ироглиф, образованный двумя полукружьями с широким и очень коротким отрезком прямой внутри (ближе к концу) одного из них. В таком виде (два полукружья) знак ешё встречается в надписи Шафатбаала, но далее буква «шин, син» уже изображена в виде двух уголков-зубцов (обычно в графемах (57.) два уголка, соединённых остриями вниз, символизируют облака (грудь богини Неба) либо грудь женщины).
Поскольку в чеченском (нахском) языке слово «шин» означает «вымя», а в курдском («sine»), иранском («sain») и в древнеханаанейском (протоханаанейском) - «грудь», очевидно, что «шин, син» (в выше означенном значении) - слово из хатто-хурритского праязыка. И тогда наименование графемы «шин, син» протосинайского письма введено хурритами (более вероятно) либо ханаанеями.
Хотя и данная пиктограмма упростилась без изменения её символи­ческого подтекста, но сакральное содержание этого знака, очевидно, было утрачено (ли­бо переосмыслено). Как известно, на аккадском, иврите, арамейском и арабском языках слово «шин, син» означает «зуб», что, быть может, обусловлено тем, что глиф в виде двух уголков-зубцов весьма напоминал острые зубы. Ассоциация (изображая знак, рисуем зубы) могла закрепиться только при условии постоянного, многократного использования гиксосами-хаабиру протосинайской письменности (практически, все тексты гиксосов были уничтожены), а прежний шумерский термин, обозначающий «зуб, зубы; зубец; шип» - «zú», шум., по-видимому, был вытеснен.
Прототипом пиктограммы протосинайского письма с названием «бет», представляющей собой изображение (план) обычного для того времени однокомнатного дома (показано очертание прямоугольного каркаса) с проёмом для входа (левый край предней стены), - вероятно, послужил египетский иероглиф (прямоугольник с проёмом в центре передней стены; он и обозначался при письме как «дом» - «пер», древнеегип.). Последующее изменение формы этого знака обнаруживается уже в надписях Абдо, Шафатбаала и Азрубала. В последней хорошо видно, что в исходной пиктограмме «бет» линия передней стены плана каркаса дома (которая из-за изображения проёма короче задней) загнута (повёрнута) до соединения с задней стеной (линией), что и образовало треугольник. В надписях Ахирама (каменный саркофаг) и Аби-Ваала из Библа, а также в Кипрской надписи буква «бет» уже изображена в виде треугольника (вершиной к верху) с небольшой дугой (рудимент рисунка проёма), исходящей из правой вершины при основании, повёрнутой во внутрь (сведение изображения дома (прямоугольника), практически, к треугольнику, видимо, обусловлено сакральным влиянием винчанской письменности, зкаки которой преимущественно символически связаны с образом Великой богини, весьма почитаемой и в Ханаане).
Ханаанейское, на иврите и арабское слово «бет, бейт, байт», а также ассировавилонское «бит(у)» имеют значение «дом, жилище». Нахское (хурритское) же «ботт, буатт» (транскрибируется и как «бэт» (А. Вагапов)) означает «коробка (корпус), каркас дома». И тогда наименование графемы «бет» протосинайского письма (изображён каркас) могло быть введено хурритами (либо хаабиру).
Древние египтяне при письме часто использовали довольно реалистичные изображения (пиктограммы) людей в различных позах, сопровождаемых разнообразными жестами (в том числе и с поднятыми руками).
Манера исполнения рисунка человека из протосинайского письма (знак под названием «hей, hай», семит. - «жить (живой)») совершенно не присуща иероглифике. Здесь человек изображён в стиле «человечка» из детских рисунков, - прямыми линиями (ноги-уголок идут от вертикальной линии-туловища; а поскольку руки-линии человека (идущие от горизонтальных линий-плеч) направлены к верху то, возможно, он возносит богам благодарственную молитву за жизнь или просто выражает радость), и лишь голова - круг (кольцо).
Примечательно, что сходная манера исполнения рисунков людей ранее зафиксирована в пещере-святилище Lascaux (Леско), в пещерах Анатолии (мезолит), а также на колоннах и стелах Гёбекли-Тепе (головы не изображены).

Знаки из пещер Анатолии



Так, среди мезолитичеких наскальных росписей из пещер Анатолии встречаются графемы, изображающие людей точно в таком же стиле (лишь линии заметно утолщены): головы в виде (не замкнутых) колец, ноги - уголки, в руках-линиях (от «плеч»), опущенных вниз или вытянутых горизонтально, находятся какие-то небольшие предметы. Одна фигурка - с фаллосом (уместно отметить, что в пещерах (-святилищах) Анатолии обнаружены также и рисунки треугольников). В Невали Чори, в анатолийском поселении докерамического неолита, найден горельеф, на котором показаны две человеческие фигуры (одна стоит, другая - сидит), между которыми стоит человекоподобное существо. На лицах людей (или богов) изображена радость (рот растянут в улыбке, обе руки (ладони полностью раскрыты) высоко подняты и разведены (у существа руки подняты), предположительно, в знак приветствия (выражения радости) при (неожиданной либо долгожданной) встрече.
Сходство (аналогия) протосинайской графемы «hей» с изображениями из пещер в Анатолии, а также из Гёбекли-Тепе и Невали Чори вполне может указывать на потомков архаичных анатолийцев - носителей древних сакральных традиций, как на создателей пиктограммы этого знака протосинайского письма, т.е. на хурритов или ханаанеев.
Знак «куф, коф» протосинайского письма изображён в виде цифры «8» (двух кругов), причём, нижний круг в полтора-два раза больше верхнего. Существует иероглиф, похожий на знак бесконечности и напоминающий данный протосинайский знак (иероглиф образован каплеобразными вытянутыми «эллипсами» (верхний перетекает в нижний), при этом нижний в почти два раза меньще верхнего и горизонтально «перечёркнут» тремя отрезкапи параллельных прямых). Гораздо более близок по форме к графеме «куф, коф» протосинайского письма один из знаков (в виде цифраы «8» из двух равных кругов), изображённых на махошкушхских гальках (Северо-западный Кавказ, VIII тыс. до н.э.). Подобный же знак (типа «снеговик», цетральная переходная часть не изображена, круги равны) встречается на родовых тамгах адыгов, абазин, абхазов и убыхов (потомков хатти).
Поскольку в перечне (репертуаре) знаков протосинайской письменности круг (кольцо) уже употреблён в значении «голова, навершие» два раза: в пиктограммах знаков «hей» (голова человека представлена в виде круга) и «вав» («головка» вертела (шампура) показана в форме замкнутого кольца), то вполне возможно, что и верхний круг (кольцо) графемы «куф, коф» также может (должен) изображать голову («головку») какого-нибудь существа или предмета (пиктограмма головы человека - знак «реш»). Заметим, что близкий по содержанию (смыслу) идеограммы знак встречается в ашуйской письменности (Западный Кавказ, III тыс. до н.э.): три четверти ромба (как голова) переходят в дважды больший, слегка приплюснутый, круг.
Слово «коф, куф (коп, куп)» на иврите (и ханаанейском) означает «обезьяна». На древнеиндийском «обезьяна» - «kapi»; чеченское (нахское) же слово «киеп» переводится как «слепок, изображение; выходка», а выражение «киепаш лиело» - как «изображать, гримасничать» (А. Вагапов). И тогда термин «коп, куп» - слово из лексикона хатто-хуритского праязыка (корень - [кп]).
Наименование и глиф знака вполне могут говорить о нём как о пиктограмме сидящей обезьяны (силуэт вида спереди), внесённой хурритам. Иероглифы, на которых реалистично показаны сидящие или стоящие обезьяны (вид сбоку), известны.
Поскольку знаки «вав» и «hей» - предположительно предложены хурритами либо ханаанеями (менее вероятно), то не исключено, что и пиктограмму «куф, коф» ввели в протосинайское письмо гиксосы-хурриты.
Легко видеть, что в качестве прототипов ряда графем протосинайского письма использованы (выбраны) иероглифы, представляющие собой односогласные (например, для бет, мем или нун) или двусогласные (передают два согласных знака, а звуковых сочетаний могут передавать несколько) знаки (к примеру, для «йуд»).
Алогичен по виду египетской идеограмме «юг, южный» знак «цади»; у евреев (в иврите) «цад» - «сторона», а «правая сторона» - обозначение юга. В протосинайской графеме «самех» из четырёх поперечных отрезков иероглифа-прототипа оставлено только три, а сам знак повёрнут на 90 град.. Знак «айин»: от иероглифа «глаз» оставлен только эллипс, круглый зрачок заменён черточкой (у шумеров иная идеограмма). Знак «пе»: египетская пиктограмма рта в виде двух соединённых коротких горизонтальных дуг, преобразована в изображение кривой линии (одной губы), повёрнутой выпуклостью вправо почти на 90 град..
Иероглиф-прототип знака «мем - пиктограмма в виде частых зубьев пилы (очевидно, что несколько углов, соединённых в единый сакральный символ, являются «изображением поверхности воды» («маим», семит. - «вода»)). Легко видеть, что число «зубьев» в подобном же протосинайском изображении сокращено до четырёх. В библских надписях Аби-Баала и Ахирама буква «мем» уже изображена как волнистая вертикальная линия. Данная пиктограмма, согласно принятой интерпретации графем (57.), может быть прочтена, как «высокая, небесная вода, изливающаяся в виде дождя».
Примечательно, что шумерский цифровой ранг бога вод Эа (Энки, Абба) - 40, в точности совпадает с числовым значением (40), присвоенным древними евреями (Энки, Абба - бог-этноним племени «Абраам») букве «мем, маим» (Энки связан с хтоническим миром как бог земных недр, хотя и хтоническое число 40, в основном, соотносится с богиней Неба, см. Кн. I).
Протосинайский знак письма, называемый как «хет» (этимология которого не ясна), изображён в виде двух прямых параллельных линий, соединённых внутри этих отрезков перпендикулярными им тремя параллельными прямыми. В раннефиникийском алфавите внутренние линии уже сдвинуты, и знак повёрнут на 70-75 град., а в надписях из Зинджирли (конец IX-VIII вв. до н.э.) изменено лишь положение самого знака - он повёрнут на 90 град.. В надписи Ахирама и в финикийском алфавите этот знак приобрёл вид вертикально расположенного прямоугольника, с горизонтальной линией внутри, делящей его пополам.
Существует иероглиф, весьма близкий к протосинайскому знаку «хет», различие лишь в том, что две крайние внутренние линии иероглифа несколько расходятся к низу (наклонены). Известны также подобные иероглифы, но с двумя (а не тремя) внутренними линиями (два вида иероглифов - у одного внутренние линии перпендикулярны основанию, у другого (детерминатив «орошаемая земля») - перпендикуляры наклонены влево). Характерно, что у древних египтян (этногенез которых не обошёлся без участия анатолийских мигрантов) в графеме «орошаемая земля», как и в Гёбекли Тепе, верхняя и нижняя линии символизировали Небо и Землю, соответственно (здесь связаны косыми струями дождя - наклонными линиями). Не исключено, что знак «хет» символизировал прочную (тройную), непрерывно творящую жизнь, связь Неба и Земли. У шумеров сходная пиктограмма имела вид горизонтального прямоугольника, разделённого на три квадрата (четыре вертикальных отрезка).

Если рассмотреть «хет», восьмую букву ханаанейского алфавита в свете сакральной символики (изображена в виде прямоугольника, разделённого поровну на верх и низ), то, согласно принятой интерпретации неолитических графем, она должна символизировать бога земли и её недр. Тот факт, что «хет» - восьмая буква (а число 8 - атрибут символики богини Неба), указывает на позднейшую модернизацию ханаанейского алфавита, произведённую в тот период, когда уже многие раннеземледельческие культовые представления позабылись: число знаков алфавита к XI в. до н.э. свелось с 24 до 22 (24 - это 12 и 12; что согласно неолитической символике обозначает амбивалентную связь алфавита с небосводом, в то время как 22 (сумма цифр - 4) - простая связь с богиней Неба). Сами же финикийцы полагали, что их письменность изобретена (сформирована) в два этапа (возможно, первый этап - создание письменности под влиянием протосинайского письма, и второй - изменение (замена) существующих знаков на основе письма из Винча).
Знак «нун» и у египтян, и в репертуаре протосинайской письменности изображает змею (большого червя), а в раннефиникийском алфавите - стилизованную (использованы только прямые линии) змею (57.). Фонетически близкое к ханаанейскому (и на иврите) термину «нун» нахское (чеченское) слово «нIан» (нан) означает «червь» (заметим, в частности, что иранское «karm» означает и «червь», и «змея» (А.Вагапов)). Не исключено, что первоначальное (хурритское) звучание данного слова такое же, как и в протосинайском письме, - «нун» (ибо «Нун» - ещё и наименование египетского божества, олицетворяющего первозданный водный хаос, а бог вод Нила - змея). Таким образом, весьма вероятно, что данная пиктограмма («змея»), являет собой иероглиф, которому дано хурритское название.
Прототипом пиктограммы с наименованием «заин» также мог послужить иероглиф: две короткие параллельные прямые у египтян, наклонные (30 град. к вертикали), трансформированы в протосинайском письме в горизонтальные (две короткие параллельные прямые, зазор между которыми невелик). В раннефиникийском алфавите буква «заин» уже модифицирована: внутри параллельных прямых, через их середины, проведён перпендикуляр, соединяющий обе линии. Такой вид знак «заин» имеет в надписях Шафатбаала (XVII-XVI вв. до н.э.), Азрубала (XIV в. до н.э.), в надписях из Библа (XIII в. до н.э.) и из Зинджирли (конец IX-VIII вв. до н.э.).
Поскольку слово «заин» на иврите означает «фаллос», возникает вопрос: что (какой элемент рисунка) в данной идиограмме представляет это понятие? Обратимся к ранее сделанному предположению о том, что одна из форм «буквы Н», - сакральногого знака, изображённого на колоннах в Гёбекли Тепе, и по виду идентичного графеме «заин» раннефиникийского алфавита, может символизировать постоянную жизнепорождающую связь (богини) Неба (верхняя линия) и (бога) Земли (нижняя) посредством фаллоса, - здесь перпендикуляра между этими параллельными линиями (эмблема фаллоса). Подобное, ещё мезолитическое, представление вполне объясняет наименование, присвоенное букве «заин». Но тогда протосинайская идеограмма, имея иной вид, носила и другое (неизвестное) название, не связанное с культом фаллоса.
Итак, протосинайское письмо, как и принято полагать, было создано под очевидным влиянием египетской письменности: почти у половины знаков протосинайского письма прототипы - иероглифы. Однако графемы большинства знаков оригинальны и задуманы гиксосами - хурритами (5-6 знаков) и хаабиру (8-9 знаков). Заметим, что оценить точно тот или иной вклад в создание протосинайского письма фактически невозможно, по­скольку «египетские иероглифы были так многочисленны и имели столь много вариантов, что случайное сходство их с отдельными буквами [знаками] неизбежно» (Д. Дирингер «Алфавит». 2004 г.).
Уместно предположить, что ханаанейский язык протосинайских надписей поры от XVIII в. до н.э. и позднее, всё ещё удовлетворительно не расшифрованных, - это язык, в лексиконе которого число слов из изначально хатто-хуритского диалекта языка автохтонных протоханаанеев, по-видимому, всё ещё соизмеримо с количеством адаптированных к XVIII в. до н.э. семитских аморейских слов (протосинайские надписи могли быть сделаны на угаритском диалекте ханаанейского языка того времени).
Показательно, что начальные (первые) знаки репертуара протосинайского письма связаны с именами шумеро-аккадских богов, порядок следования которых соответствует их (богов) рангу в Третьей империи Ура (Син - «алеф», Энлиль - «гимель», Энки - «далет»). Если предположить, что и знак «бет» введён «черноголовыми» (а не хурритами), то тогда он может символизировать главный храм (дом бога) в Уре или Ниппуре (и четвёрка первых знаков сакрально однородна).
Хорошо изучены тексты на ханаанейском (древняя форма), аккадском и хурритском языках, выполненные угаритским письмом. В части технического исполнения (форма знаков) угаритское квазиалфавитное письмо во многом соответствует месопотамской клинописи (но угаритское письмо - не лого-силлабическое, хотя и могло из него развиться); направление письма - слева направо. Древнейший образец этого письма, найденный в Угарите, датируется ок. 1450 г. до н.э. и представляет собой глиняную табличку с нанесенными на нее 32 клинообразными буквами. Следует отметить, что в Рас-Шамре открыта древняя «азбука» (И. Гельб «Западносемитские силлабарии»), порядок следования знаков в которой совпадал с порядком следования знаков в «алфавитах» более поздних западносемитских письменностей (финикийской, древнееврейской, южноаравийской и др.). Характерно, что в угаритском письме не было ни идеограмм, ни детерминативов. В алфавите угаритцев в начале насчитывалось 30 знаков, пять из которых были необходимы для передачи согласных звуков в хурритских словах, например, введён знак для звука «ж»; кроме того, вместо одного «алеф» имелось три знака для обозначения сочетания «алеф» с основными гласными «a», «i» и «u». Позднее, под влиянием финикийского письма, число знаков в данном алфавите было сокращено до 22. Из употребления угаритское письмо вышло к началу I тыс. до н.э..

Угаритский алфавит


Несомненно, полагает И.М. Дьяконов, что в основе угаритского клинописного «алфавита» (имеющего общий с финикийским порядок перечисления букв), финикийского и южносемитского, а также, возможно, синайского письма лежит общий слоговой прототип (внутренняя структура угаритского письма весьма близка к структуре письма семитских народов). «Построение угаритского алфавита наводит на мысль, что создатели его были знакомы с финикийским алфавитом или же, что тот и другой алфавиты являются ответвлениями какого-то более древнего», - отмечает В.А. Истрин («Развитие письма». 1961 г.). Существует мнение (Бауэр) и о том, что угаритский алфавит был изобретён и предназначен для несемитского языка.
На постгиксосский период XV-XIV вв. до н.э. в Угарите (время создания алфавита) артефакты указывают как на пору расцвета нома (2.с185); причём, в это время население Угарита становится двуязычным, - доминируют ханаанейский (как семитский) и хурритский языки. Административные тексты из Рас-Шамры удостоверяют, что ещё в Амарнский период семитские имена преобладали в угаритских дворцовых хозяйственных документах, в то время как хурритские имена доми­нировали в военной, дипломатической и официальной переписке правителя Угаритского нома (107.с480). Следовательно, угаритский алфавит придуман (разработан) для государственных нужд чиновников из обеих групп населения (вероятно, опять-таки совместно хурритами и хаабиру - потомками гиксосов, помнящих об изобретении их отцами протосинайского письма и сохранившими порядок следования его знаков).
Итак, реализовывалась естественная последовательность разви­тия форм (систем) письма, возникших из изображений конкретных объектов или явлений и абстрактных знаков: картинки со временем эволюционировали в пиктограммы, а затем и в идеограммы (в числе последних использовались и абстрактные знаки). В общем случае, развитие письменности прошло лого-пиктографический и лого-силлабический этапы, а затем через силлабическое письмо развилось в алфавит (в буквенно-звуковую письменность).
Предвестники (либо ранние формы) письменности обнаружены среди изображений сделанных на внутренних Т-образных колоннах и стелах анатолийских святилищ храма в Гёбекли-Тепе (ХI-Х тыс. до н.э.). Некоторые из этих рисунков весьма напоминают знаки письменности (найдены пиктограммы/идеограммы священных эмблем мужской и женской ипостасей Двуединого божества): круг, полумесяц (у шумеров, в частности, использовалась подобная пиктограмма), змеи, головы быка, миниатюрные фигурки лисы и овцы, волнистая решетка и др.; а также абстрактные знаки - «буква» Н, «буква» Н, повёрнутая на 90 град., причём, что весьма существенно, в некоторых случаях эти знаки образуют строки: так, обнаружены две отдельные строки из таких графем. «Это еще нельзя назвать письменностью, это доисторические иероглифы или, скажем осторожнее, праиероглифы» - предполагает Клаус Шмидт, нашедший эти строки. «Строители Гёбекли-Тепе пользовались сложной символикой для составления сообщений и передачи их другим людям». По мнению учёного, «очевидно, [что] надпись содержит какое-то послание, понятное только людям той эпохи» (К. Шмидт считает «Они строили первые храмы». 2006 г.).

Протописьмо из Гёбекли-Тепе

Факт обнаружения именно двух строк, по всей вероятности, обусловлен религиозными воззрениями (амбивалентное видение образа Двуединого божества), аналогичными тем, которые побудили установить в середине каждого святилища комплекса по две Т-образные колонны (выявляются и иные признаки двоичности). Представляется, что обе эти строки (содержание каждой из них), подобно ипостасям Двуединого божества, должны дополнять друг друга.
В одной из этих рассматриваемых строк изображены (справа налево): две (стилизованные) пчелы, у первой из которых каждое из крыльев состоят из 3 уголков (остриями к низу), у второй такой же - из 4 уголков (символика, связанная с богиней Неба и дождём). Великая богиня в облике пчелы - подательница благополучной, сладостной как мёд, жизни («Ничто не дорого, кроме сладостной жизни» (Из "Поучений Шуруппака")), но карающая (больно жалящая) за неправедные деяния. Далее, - почти без зазоров расположены горизонтально (как бы параллельно) друг над другом 5 ползущих (по 4 изгиба у каждой, головы треугольные) слева направо змей (хтоническая символика, здесь связанная с Великой богиней); затем - эллипсовидное кольцо (эмблема дневного небосвода), волнистая решетка (эмблема дождя) и две (о символике этих знаков см. выше), причём, у первой «буквы Н» наружные вертикали (столбы) соединены эллипсом (богиня-мать), а у второй - широкой линией (бог-отей).
В другой строке представлены: жертвенная овца, две стилизованные головы быка (символика бога-отца), полумесяц (возможно, здесь как эмблема ночного неба), повёрнутая на 90 град. «буква» Н (три линии одной ширины), три вертикально расположенных змеи (подобные описанным, но головами книзу, вероятно, символизирующие сильный, убийственный ливень). В этой строке показана и лиса - животное, которое, согласно одного шумерского мифа (где она - посланница бога Неба Ану к богине-матери), обладала даром убеждать и договариваться. Быть может, к лисе обращались с просьбой уговорить Великих богов внять людским молениям.
Отметим, что идеограммы вида «решётка», «буква Н» (прямая и повёрну­тая), «полумесяц», «круг (кольцо») встречаются, в частности, в подунавских письменностях.
В частности, «буква Н», изображена на колоннах святилищ Гёбекли-Тепе в двух видах: один являет собой две равные, широкие вертикальные полосы (как бы проекция двух колонн), соединённые по середине более узкой горизонтальной полосой (колонной); в другом - горизонтальная полоса заменена эллипсовидным кольцом. При этом «буква», изображённая верти-кально (типично), - квадратная, в то время как повёрнутая на 90 град. (без кольца) - прямоугольная, вытянутая по вертикали. В свете сакральной символики эти эмблемы (типично изображённые «буквы» Н) должны символизировать животворящее единение женского и мужского начал Двуединого божества (в первом случае - фаллос (колонна), во втором - женский половой орган (кольцо)). «Буква» Н, повёрнутая на 90 град. (внутри вертикальная полоса, по ширина равная боковым) может символизировать постоянную жизнепорождающую связь Неба и Земли (параллель к связи кроны дерева (неба) и его корней (земли и её недр) посредством ствола-фаллоса, см. Кн.I).
Если обе строки (по семь знаков в ряд в каждой, а это, несомненно, не случайность и связано с символикой Земли - числом «семь») всё же являются надписями, то тогда в них может (должно) содержаться (предполагаемая интерпретация) моление о даровании благополучной жизни, обращённое к богине-матери и богу-отцу, о постоянном, неугасающем жизнетворящем единении (символика «буквы» Н) божественных женского и мужского начал (как и в пещере Леско), о нерушимости связи Неба и Земли, о неизменной смене дня и ночи, об обильных дождях (но не ливнях), без которых жизнь угасает. За всё за это люди обещают богам регулярно приносить обильные жертвы.
Рассмотрим эти две строки как единый текст. Поскольку моление должно начинаться с обращения к Великой богине, то первой читается строка, начинающаяся с эмблем, её изображающих, - с пиктограмм «пчёлы», т.е. справа налево. Вторая же строка должна читаться слева направо, так как только в таком случае сакральные знаки текста оказываются заключенными между эмблемами богини-матери (две пчелы) и эмблемами бога-отца (две головы быка), а весь текст естественно заканчивается изображением жертвенного животного (овцы).
Если это письменность, то её можно классифицировать как логоидиографичекое письмо с набором знаков, состоящим из пиктограмм/идиограмм, абстрактных и геометрических символов.
Примечательно, что символы (знаки), такие же, как и на колоннах святилищ Гёбекли Тепе, обнаруживаются при раскопках различных древних поселений. Так, аналогичные зигзагообразные линии, а также изображения кругов и змей найдены на маленьких кам­нях из мягкого минерала (процарапаны) в поселении Джерф-эль-Амар (Северная Сирия, берег Евфрата; «мурейбетская» культура «докерамиче­ского неолита A»), которое существовало в период 9600-8500 гг. до н.э..
Ок. 6500 г. до н.э. жители поселения Саби-Абияд (100 км к югу от Гёбекли Тепе) запечатывали кувшины и горшки печатями со знаками (символами), напоминавшими стилизованные изображения паука, змеи, быка и кабана из Гёбекли-Тепе. «Я бы сказал, первое, что подумалось: на этих печатях мы вновь видим иконографию Гёбекли Тепе»,- поведал Клаус Шмидт. Такие знаки как голова быка, круг (кольцо), серп Луны (рога), а также «буква Н» (прямая и повёрнутая) получили широкое распро­стране­ние.
Наиболее впечатляющей особенностью инвентаря археологической культуры азильского времени (по сравнению с предыдущим, мадленским), являются т.н. «раскрашенные гальки». Открывший в 1887 г. эти «азильские» знаки (IX-VIII тыс. до н.э.) Э. Пьетт (более 200 таких галек, диаметром ок. 5 см, найдено в пещере Mac-д'Азиль, Пиренеи, юг Франции) полагал, что эти знаки, приведённые, в частности, в известной работе Д. Дирингера «Алфавит» (линии, кресты, круги (круг с точкой в центре в дальнейшем - идеограмма), полукружья, «ветки папоротника», «расчёски» с тремя «зубцами» (линиями с одной стороны основания), звёзды (например, шесть лучей, внутри эллипс), абстрактные знаки и т.п., нарисованные на гальках, на каждом камешке, в основном, по одному знаку; составных знаков нет) служили не в целях магии или гадания, а были неким древним письмом. Аналогичные (той же культуры) «геометрические знаки» на гальках обнаружены также и в мезолитических пещерах Верхних Пиренеев (де ла Круазад, де ла Турасс, де Гурдан и др.), в Кантабрийских горах (пещера Риета), в Швейцарии (в пещере Бирзек обнаружено 225 таких же галек, которые были расположены отдельными скоплениями (группами), возможно, представлявшими собой отдельные слова либо законченные фразы; большинство галек было намеренно разбито ещё в древности, т.е. уничтожалась некая важная и опасная информация). На неолитических дольменах Альвао (Португалия) также найдены знаки, подобные азильским (В.А. Истрин «Развитие письма». 1961 г.). Любопытно, что определённые черты сходства с азильскими памятниками Западной Европы имеют памятники Крыма («Всемирная История», Т1). Так, к примеру, на Крымской Яйле найдены гальки, покрытые тонким резным узором в виде прямых и зигзагообразных линий, а также чёрточек, напоминающие азильские гальки с таким же схематическим узором.

Азильские знаки

К IX-VIII тыс. до н.э. отнесены также и знаки (гравированные рисунки) на галечных камнях, открытых П.У. Аутлевым недалеко от Майкопа в 1983 г. (ок. 90 таких галек найдено в гравийном карьере Махошкушха). На этих гальках изображены мамонт (которого, естественно, нет на азильских гальках), слон, олень, дикая лошадь и бык, стилизованные фигурки людей («человечки»), а также геометрические (в частности, знаки в виде буквы «Н» из Гёбекли Тепе) и абстрактные символы - ок. 135 (Р.И. Даур «Черкасская каллиграфия». 2011 г.). При непредвзятом рассмотрении вариаций абстрактных знаков возникает ощущение «разгула» фантазии, но не случайности (стихийности) их возникновении. Группы знаков на гальках расположены горизонтально в виде строк. Последние отделены друг от друга горизонтальными линиями (представлены образцы с одной и четырьмя разделительными линиями). Это - наиболее ранние образцы деления поверхности письма. По поводу характера махошкушхских знаков археолог П.У. Аутлев полагает, что это - «письменность... [котороя] носила не «светский», а сакральный характер».

Знаки из Махошкушха

По-видимому, «азильские» знаки созданы «южанами», а «махошкушхские» - «северянами» (изображение мамонта на галечных камнях северо-западного Кавказа). При сопоставлении глифов этих знаков (для рассмотрения доступно ок. 60 азильских знаков, из которых не повторяющихся - 39-40) совпало 6 глифов (распостранённые - такие, как отрезок прямой, угол, кресты) и близких по начертанию оказалось также такие, как 6 (такие, как круг с точкой в центре, стрела, знак небесной воды, «гребёнка с тремя зубьями»).
Заметим, что такие знаки, как косые кресты, уголки или уголки с лучом из вершины наружу, нередко встречаются на камнях, на костях и оленьих рогах эпохи верхнего палеолита. Более того, знак «уголок», как считается, известен со времён граветтской культуры (28-20 тыс. лет до н.э.), а знак в форме треуголника - ещё ранее: «начиная с мустьерского периода среднего палеолита (от 100 до 40 тыс. лет назад) над захоронениями стали устанав­ливать камни треугольной формы» (М. Гимбутас). Один из ранних геометрических орнаментов хорошо сохранился на овальном амулете эпохи XV-XII тыс. лет до н.э. («мадлен»), найденном в Ля Рош, Франция.
Своеобразная протонеолитическая культура Лепеньски Вир (Восточная Сербия) знаменательна (см. выше), в частности, «появлением в VIII-VI тыс. до н.э. элементов протописьма». Число знаков этой письменности (открытие сделано в 1985 г.) составляет 48 (по Радивое Пешичу). Среди них: различных графем, образованных отрезками прямых (в т.ч. одной линией или пересекающимися) - 9; графем, образованных уголком и его комбинациями (в т.ч. и с отрезками прямых линий) - 33; и образованных треугольником и его комбинациями - 6.

Знаки протописьма из Лепеньски Вир

Как неоднократно упоминалось, в соответствии с архаичной сакральной символикой, угол или два соединённых угла остриями вниз символизировали облака (грудь богини Неба), а подобные знаки из двух (или трёх) углов, повёрнутые на 90 град. (поставлены по вертикали), означали дождь. В поселении Лепеньски Вир широко применялся и знак треугольника (как знак возрождаю­щего лона (вульвы) Великой матери). Любой крест (две пересекающиеся прямые) в эпоху раннеземледельческой культуры также служил эмблемой Великой богини Неба (57.). Следовательно, не исключено, что при выборе вида графем данного протописьма сказалось преимущественное поклонение богине-матери, процветавшее среди носителей культуры Лепеньски Вир.
Таким образом, вполне возможно, что развитие (изобретение) письменности и «было обусловлено длительным использованием графических символов [в качестве сакральных эмблем], существовавших [тысячелетия] в рамках все более усложнявшегося культа Великой богини» (М. Гимбутас «Цивилизация Великой Богини: Мир Древней Европы», 2006), а ранее - Двуединого божества; и, позднее, культа бога-отца (например, первые знаки протосинайского письма).
Любопытно, что в число знаков (репертуар) протописьма из Лепеньски Вир входит графема, образованная наложением одного равностороннего треуголь­ника на другой, перевёрнутый (эмблема удвоенного плодородия), - шестилучевая звезда (т.н. «Щит Давида»). По-видимому, данная графема из Лепеньски Вир - одна из самых ранних среди подобных.
Следует отметить, что все линии в глифах - только прямые. Кресты косые, и их только два (вертикальный (как буква «Х») и горизонтальный (как буква «Х» повёрнутая)), треугольники исключительно равносторонние, а углы острые с лучами равной длины.
Проявление двоичности (дань культу Двуединого божества) в данном репертуаре знаков протописьма (по Р. Пешичу) выражается в том, что почти все знаки попарно зеркально симметричны. Поскольку знак и его «двойник» имеют одинаковый глиф (лишь повёрнутый), то в наборе знаков (репертуаре) протописьма из Лепеньски Вир не 48, а всего 25 не повторяющихся глифов.
При внимательном рассмотрении начертания абстрактных знаков репертуара этого протописьма просматривается наличие системы в знакообразовании: последовательное усложнение элементарного. Складывается впечатление, что знаки протописьма из Лепеньски Вир образованы искусственно, выдуманы человеком с хорошим «геометрическим» складом ума. Представляется, что в качестве базисного (исходного) компонента знакообразования выбран простейший геометрический элемент - отрезок прямой линии: в данную совокупность (репертуар) знаков входят как одиночный (вертикальный или горизонтальный) отрезок прямой, так и два пересекающихся отрезка - кресты (применены наклонные линии), а также иные варианты пересечения линий. Далее автор, усложняя задачу, соединяет отрезки: попарно (два луча образуют острый угол) и по трое - три луча, исходящих из одной точки (две пары различных комбинаций знаков). Затем, замкнув угол, образованный двумя равными отрезками, таким же третьим, изобретатель графем получает треугольник. После чего он комбинирует с углами и треугольниками, для разнообразия добавляя отрезки прямых (графемы из соединения углов и треугольников отсутствуют).
Обратимся к «Тэртэрийским» знакам, которые появились, как считается, в первой четверти VI тыс. до н.э.. Предположение о том, что «Тэртэрийские» знаки являются одной из форм письма (протописьменностью), было сделано Марией Гимбутас. Характерной чертой этой протописьменности являлось использование в одних и тех же надписях (совокупностях знаков) одновременно и пиктограмм, и геометрических и/или абстрактных символов.

Таблички из Тэртэрии

Первые археологические находки предметов с графическими знаками, подобными тэртэрийским, были сделаны в 1874 г. при раскопках Турдаша (Трансильвания), раннего поселения винчанской культуры. Собственно тэртэрийские таблички (5500 г. до н., С-14; находка Николая Влассы) - это три необожжённые глиняные таблички, обнаруженные в 1961 г. близ румынского села Тэртэрия (Tǎrtǎria) среди которых две прямоугольные и одна - круглая, причём, в двух из них просверлены отверстия (т.е. носились как обереги). Поле для нанесения знаков у круглой таблички (диаметром несколько больше 6 см и с отверстием для шнурка), разделено двумя взаимно перпендикулярными прямыми на четыре почти равные части (сектора), каждая из которых содержит от двух до пяти геометрических и абстрактных знака (четыре столбца). Среди прямоугольных табличек одна (размером ок. 3х6 см, с отверстием) разделена (подобно «строкам» на махошкушхских гальках) линиями также на четыре (символика Великой богини) части и содержит около десятка (столбцы) пиктограмм/идеограмм (опознаются ветви деревьев, человеческая голова, голова осла, сосуд) и несколько геометрических и абстрактных знаков, причём, и те, и другие (вместе) применены в каждой из четырёх частей таблички; другая (размером ок. 4х5 см) - содержит только три пиктограммы (козёл, клюющая птица и ветка «папоротника»).
В настоящее время известно много артефактов, на которые нанесены (процарапаны) тэртэрийские знаки (горизонтальными или вертикальными рядами). Отметим, к примеру, круглую мемориальную плиту, найденную в Gradešnica (северо-западная Болгария), текст на которой разделён горизонтальными линиями на четыре строки. Подобное, нередко встречающееся, разделение поверхности письма применялось и в винчанской письменности.
Подунайские письменности были востребованы во многих районах Ойкумены: артефакты с соответствующими знаками, датированные VI-V тыс. до н.э., были обнаружены не только в Румынии, но и в Португалии, Греции, Сербии, Венгрии, Молдавии и на Украине.
Хотя и считается, что тэртэрийская письменность вышла из употребления к началу бронзового века, однако, ещё в начале II тыс. до н.э. на скалах Синайского полуострова были обнаружены надписи, выполненные «полурисуночным», смешанным (пиктограммы, различные знаки и символы) письмом (не иероглифами).
Примечательно, что тэртэрийские знаки повсеместно демонстрируют постоянство (но не буквальность) формы (животные или «ветки деревьев» перемежаются с абстрактными символами в виде крестов, свастик, шевронов и т.п.). Однако во времени форма некоторых знаков тэртэрийской письменности, видимо, всё же менялась. Так, при сравнении пиктограммы «птица» на табличках из Тэртэрии и Диспилио (разница во времени - ок. 500 лет; см. ниже) выявляется весьма значительное упрощение графемы (эволюция пиктограммы от реалистичного изображения клюющей птицы к стилизованному, до предела упрощённому, силуэту птицы летящей).
Помимо использования тэртэрийских знаков («графических символов») в сакральных целях, когда соответствующие «тексты» (формулы посвящения божеству) наносились на предметы культа (к примеру, - на обереги и фигурки, - вотивные, а также посвящавшиеся по обету богине-матери); предметы с подобными «текстами» также обнаружены и под жилищами, т.е. «тексты» закапывались как охранительные при закладке домов); вполне возможно, что какие-то определённые сочетания тэртэрийских знаков выражали (несли в себе) и некое хозяйственное содержание, ибо и дом, и всё в нём было «в руках Божьих» (глиняные черепки со знаками найдены на свалке).
По-видимому, представление библейских евреев о том, что в знаках письма (сакральных, как и иные знаки) содержится «дух Божий» (частичка божества), было присуще и другим народам Ойкумены. И тогда можно предположить, что когда по воле бога ломался (разрушался) не угодный ему предмет, на который был нанесён некий «текст» (упорядоченный набор священных символов) или одиночный знак, то сакральность такого предмета утрачивалась, ибо дух Божий покидал знаки осквернённого предмета, и тогда они (знаки) «умирали», а такой предмет (обломки) выбрасывался как мусор.
По мнению M.M. Winn, знаки на горшке (отдельные знаки или группы знаков часто наносились на днища горшков) могли представлять собой как ритуальную маркировку (горшки могли служить в качестве культового инвентаря определённого божества), так и нести в себе магическую символику.
Поскольку почти шестую часть Тэртэрийских графем составляют знаки, напоминающие «гребни» с разным (от 2 до 6) числом «зубьев» (линиями, перпендикулярно проходящими через отрезок прямой), возникла догадка (М. Гимбутас), что они (эти знаки) вполне могут отображать числа (размещались, в основном, у основания изделия).
С целью выявления возможной связи (близости) некоторых древних письменностей (заимствование сакральных знаков - не редкость), сравним графическую форму знаков их репертуаров (наборов используемых при письме знаков). С точки зрения статистики, целесообразно сопоставлять такие наборы знаков, глифы которых не повторяются (т.е. если несколько знаков надписи/текста и ориентированы в плоскости письма по-разному, то, поскольку поворот (вокруг «оси») не меняет глифа (начертания) знака, при сравнении будем принимать такие знаки за один). Заметим, что оценить значимость (не случайность) поворота графемы в надписи на некий (по крайней мере, не кратный прямому) произвольный угол не представляется возможным. Однако, следует отметить, что изменение ориентации (поворот вокруг «оси») глифа знака при письме нередко может влиять на его значение (повёрнутый знак письма может отображать другой слог или иную букву, т.е. (как и в общем случае символики) изменять сакральное содержание знака. Так, два соединённых (в ряд) угла, в зависимости от их ориентированности представляют собой эмблемы различных сакральных представлений. К примеру, в угаритском алфавите (30 букв) первый, третий, четвёртый и шестой глифы повторяются (изображаются в плоскости таблички для письма двумя способами - горизонтально и вертикально) и являют собой 8 различных букв (знаков письма).
Возможно, «азильские» и «махошкушхские» знаки на гальке, которые отнесены к IX/VIII тыс. до н.э. (пиктограммы, геометрические и абстрактные знаки), и являются хронологически наиболее ранними, а протописьмо из Лепеньски Вир (геометрические знаки) - появилось несколько позднее - в VIII/VII тыс. до н.э..
Как показало сравнение, абстрактные геометрические графемы протописьма из Лепеньски Вир среди знаков на азильских гальках, практически, не встречаются (совпавшими являются вездесущие отрезок прямой и угол).
При сравнении «махошкушхских» знаков с репертуаром письма из Лепеньски Вир выявилось совпадение 7 глифов и близкое сходство - для 1. Следует заметить, что вид совпавших и близких по начертанию знаков (знак «песочные часы», знак «буква Ж», уголки с лучом анутри и наружу, равносторонний треугольник) более свидетельствует о заимствовании (руководствовании примером) из систематизированного, однородного по характеру начертания графем, репертуара Лепеньски Вир, чем наоборот. Но, тогда не исключено, что набор «махошкушхских» знаков образован позднее, нежели создан репертуар знаков из Лепеньски Вир; и идея, заложенная при создании последнего, могла быть воспринята изобретателями абстрактных глифов «махошкушхских» знаков (т.е. датировка «махошкушхских» знаков нуждается в уточнении).
При сопоставлении азильских знаков с тертерийскими (в расчёт принимались глифы знаков табличек из Тэртэрии и Диспилио, а также текстов на португальском могильнике и камне из Лепеньски Вир (см. ниже), - всего 63±1 азильских знака) выялено совпадение для 12 знаков и близкое сходство - для 4 знаков. Сравнение махошкушхских знаков с тертерийскими показало совпадение для 14 знаков и близкое сходство - для 5 (при этом сравниваемых махошкушхских знаков почти в два раза больше, чем азильских).
Таким образом, вхождение азильских и махошкушхских знаков в состав репертуара тертерийского протописьма несомненно.
В Лепеньски Вир найден (M.M. Winn. 1981) круглый камень, на который был нанесён текст (The Old European Script. Further evidence. «Virtual museum of inscriptions». www.prehistory.it.), выполненный одной из подунавских разновидностей письма (в частности, родство тэртерийской и винчанской письменностей считается установленным (M.M. Winn)). Данный текст состоял из 34 знаков, в числе которых только 11 глифов не повторялись (текст содержал, в частности: 8 косых и 5 прямых крестов, 5 углов с линией из вершины наружу, 4 знака типа «стрелка» и 4 знака типа «ёлочка»). Встречаются группы по 2 знака, изображаемых слитно (2 группы). Знаки на круглом камне размещены в «окнах» (разной величины), образованных т.н. «параллелями» (4) и «меридианами» (10 полос). В 6 из таким образом образовавшихся «окон» находится по 2 знака, и в одном - 3.

Круглый камень из Лепеньски Вир

Заметим, что хтоническая символика Великой богини, применённая при разетке поверхности камня (4, два раза по 5), может указывать на его назначение: это - намогильный камень.
Все глифы знаков текста этого памятника выполнены исключительно прямыми линиями и представляют собой вариации из отрезков прямых и углов, подобно знакам репертуара письма из Лепеньски Вир. Однако при сравнении 11 не повторяющихся глифов камня со знаками репертуара письма из Лепеньски Вир оказалось, что совпало всего лишь 3 знака и весьма близок - 1, причём, эти 4 знака входят в репертуар (по Д. Античу) письма из Винча. Сопоставление же с последним (письмом из Винча) глифов камня из Лепеньски Вир показало совпадение 7 и близость - для 1 глифа. Поскольку 3-4 знака на камне не входят в репертуар письма из Винча, то либо репертуар, предложенный Д. Античем, не полон, либо текст на камне из Лепеньски Вир выполнен тэртэрийским письмом.
В Португалии, на мегалитическом могильнике (VI-IV тыс. до н.э.), обнаружен небольшой текст. Приведённые Д. Дирингером («Алфавит». 2004 г., с.38) 19 графем этих «геометрических знаков» расположены компактно в четыре строки и могут представлять собой мемориальную надпись. При разборе конфигурации графем этого текста выявляется следующее: все глифы выполнены прямыми линиями и являют собой вариации из отрезков прямых, углов и треугольников, тематически близких знакам репертуара письма из Лепеньски Вир; встречаются группы по два знака (2-3 группы), 3 знака повторяются (знак типа «буква N» повторён 3 раза). Выясняется, что 13 глифов знаков из текста на могильнике (всего 16 не повторяющихся) совпадают с глифами репертуара (по Античу) письма из Винча. В их числе 6 глифов совпадают с глифами знаков репертуара письма из Лепеньски Вир. И тогда, как и в предыдущем случае (камень из Лепеньски Вир), данный текст, по-видимому (это вероятнее), написан более ранним, чем винчанское, тэртерийским письмом.

Текст на могильнике из Португалии



В 1993 г. около греческого села Диспилио (5600-3000 гг. до н.э.) была найдена (Г. Урмузиадис) деревянная табличка с письменами, датированная (С-14) ок. 5260 г. до н.э. (все артефакты, обнаруженные при данных раскопках, относятся к культуре «винча»). Табличка же из Диспилио представляет собой текст, оформленный в виде четырёх столбцов по 11 знаков в каждом (из них 10 знаков повторяются). Абстрактные знаки типа «ёлочка», «гребень» («ветви деревьев»), «расчёска», стилизованные пиктограммы, изображающие птиц и рот (глаз), говорят о надписи на этой табличке, как о сделанной тэртэрийским письмом (в винчанском репертуаре (по Д. Античу) пиктограммы отсутствуют) Сравнение глифов знаков таблички из Диспилио (34 неповторяющихся глифа) с репертуаром письма из Винча выявило совпадение 10 глифов и близкое сходство по начертанию - у 4. Таким образом, поскольку большая часть знаков таблички из Диспилио (более 20 из 34) не входит в винчанский репертуар, следовательно, её текст выполнен тэртэрийским письмом.

Табличка из Диспилио



В табличке из Диспилио содержатся и такие графемы, как знак вульвы (треугольники с линией или точкой внутри), уголки, стрелка, крест в круге, уголок (дуга) с отрезком прямой из вершины наружу и отдельные отрезки прямых. Таким образом, как и в случаях на камня из Лепеньски Вир и могильника из Португалии, уверенно просматривается связь набора знаков из Диспилио с репертуаром протописьма из Лепеньски Вир (треугольники, углы, отрезки прямых, углы с линиями наружу из вершины и из конца отрезка-луча).
Археологическая культура «винча», обнаружена в 1908 г. (деревня Винча в 14 км от Белграда; здесь найдены и руины восьми неолитических поселений). Выявлено три последовательных стадии развития: древняя Винча - 5930±85 г. до н.э., новая Винча - 5605±160 г. до н.э. и Баньица - 5430±120 г. до н.э.. Культура «винча» просуществовала до IV/III тыс. до н.э. (особенно долго в горных районах).
В архаичные времена территория Сербии дважды была культурным центром Европы (работы археолога Д. Среевича): в первый раз - это культура «лепеньски вир» (пик развития - 5300-4800 гг. до н. э.), которая, возможно, (судя по времени возникновения - VIII/VII тыс. до н.э.) получила развитие при участии носителей тахунийской культуры (они могли составлять и балканскую волну анатолийских мигрантов); и во второй - это эпоха земледельческой культуры «винча» (4500-3200 гг. до н.э.), родственной упомянутой культуре лепеньски вир («подунавские культуры были во взаимной связи и переливались одна в другую в течение периода в несколько тысяч лет»). «Винчанский мир имел развитое земледелие (найдены остатки ирригационных сооружений у Мачви) и скотоводство, гончарство, ткачество и развитую торговлю. Территория его (регионы современных Боснии, Сербии, Румынии и Македонии) охватывала соляные копи в Боснии и Трансильвании, залежи обсидиана в Эрдели, медный рудник Рудна Глава (ок. 5000 лет до н.э.), оловянный рудник у Щуплой Стены под Авале и т.д.» (Д. Антич «Непрерывность Винчанской цивилизации»). На землях Южной Сербии, в районе г. Плочник (поздняя фаза развития культуры винча), как выяснилось (Ю. Кузманович-Цветкович), не только занимались выплавкой и обработкой металла, активно торговали, но и «знали толк» в искусстве и моде: «молодые женщины [согласно виду найденных статуэток]... носили коротенькие топы и короткие юбки, а кисти рук украшали множеством браслетов» (по всей вероятности, так наряжали богиню-мать). Обнаруженные при раскопках фрагменты посуды и малых скульптурных форм продемонстрировали, что винчанцы могли производить как минимум 60 различных вариантов прекрасно украшенных статуэток и предметов быта. Керамика археологической культуры винча - серая и чернолощенная; тонкостенная, орнаментированная каннелюрами. В винчанских жилых домах (в основном, прямоугольной формы, хотя и встречались т.н. «абсидные» дома - с закругленной торцовой стенкой) имелись не только очаги (над очагом подвешивались букрании), но и специальные отверстия для мусора. Дом мог состоять из одной или нескольких (в поздневинчанских поселениях до пяти) комнат, стены делались из плетня, обмазанного глиной (небольшие дома, размером до 30 кв. м, - трехчастные, с очагом в средней части; в многокомнатных домах сооружалось несколько очагов). Кровлю дома поддерживали внутренние столбы; крыши двускатные. Пол в домах был либо деревянный, либо из утрамбованной земли (глины) или щебенки. Люди спали на шерстяных или меховых циновках, шили одежду изо льна, шерсти и кожи, а также держали домашний скот (любопытно, что в винчанских домах найдены маленькие глиняные алтари, - параллель к особенностям культа в Лепеньски Вир). Характерно, что на раннем этапе развития культуры винча использовались землянки и шалаши столбовой конструкции (наследие «грацильных» предшественников.). На поздней стадии развития винчанские селения обзаводятся оборонительными сооружениями, что может указывать или на частые междоусобицы, или на приток в регион новых племён. Архитектура этой временной фазы характеризуется появлением строений с четко определенными функциями. Так, в поздневинчанских поселениях обнаружены постройки, которые систематизируются как "дворцы", "храмы" (условно) и просто как "жилые дома". Винчанские кладбища устраивались на некотором удалении от поселений; захоронения как одиночные, так и парные; черепа отделялись.
Предполагается (Титов, 1980 г.), что ранняя Винча (Винчанский комплекс) возникла в ареале распространения родственной её культуры Старчево (Сербия) - Криш (Румыния) - Кёрёш (Венгрия) - Караново I-II (Болгария), датируемой VII - серединой V тыс. до н.э., с которой она (винчанская культура) затем сосуществовала. Носители археологической культуры Старчево - Криш - Кёрёш также жили в обмазанных глиной плетеных домах, стоявших вблизи рек. Инвентарь этой культуры представлен шлифованными каменными топорами и грубой кухонной керамикой.
Бытует суждение, что культура Старчево - Криш - Кёрёш - Караново I, II (как и Винча) имела анатолийские истоки. Местной же предшественницей данной культуры полагается культура Лепеньски Вир, хотя и та, и другая (судя по времени), вероятно, развивались при доминирующем участии «тахунийцев» (лингвистические исследования М. Будимира, М. Гимбутас, Б. Рыбакова и ряда др. учёных выявили родство многих древних подунайских и балканских народов). Артефакты свидетельствуют, что характер взаимодействия пришлой культуры винча с культурой местного субстрата был мирным (Брукнер, 1978 г.).
Выявлено, что ряд керамических форм культуры Старчево-Криш находит полные аналогии в Хаджиларе IX и VI (VIII-VI тыс. до н.э.), а в верхних слоях Чатал Хююка встречаются формы, близкие к кёрёшским. Характерно, что знакомство носителей кёрёшской культуры с металлом произошло на её поздней стадии (влияние винчанских племён): одно изделие из меди обнаружено в Старчево IV, синхронном «протовинче» («В.А. Сафронов).
О близком родстве (М. Васич) культуры винча с земледельческими культурами Анатолии (Чатал Хююк), в частности, свидетельствует документальное (артефакты) подтверждение теории о том, что «культура винчи с самого начала была знакома с металлургией», зародившейся в Анатолии (Душан Сливар, сербский Национальный музей). «Сравнительно-типологический анализ пластики Винчи и Чатал Хююка показал уникальное и множественное сходство в репертуаре сюжетов, в деталях исполнения, в разнообразии форм, особенно на фоне многочисленной пластики неолитических культур Европы и Азии, что уже указывает на неслучайность реконструируемых связей двух культур» («В.А. Сафронов «Индоевропейские прародины»). Для культур Винча (включая Лепеньски Вир) и Чатал Хююка также характерны определенным образом оформленные храмовые строения (сакральные помещения), главной чертой которых является алтарь и связанные с ним захоронения. В Винче (в святилищах и домах) сохранились столбы, которые, как и в Чатал Хююке, украшались черепами быков.

На территориях, на которых некогда процветали подунавские культуры «лепеньски вир» (возникновение последней относят к XII-XI тыс. до н.э.); Старчево - Криш - Кёрёш (время существования - VII-V тыс. до н.э.); а затем и Винча (возникла в начале VI тыс. до н.э.), с XVIII/XIII тыс. до н.э., как предполагается, проживало население, которое принято ассоциировать с мигрировавшим из ориньякской Южной Европы ориентировочно 35-25/20 тыс. лет до н.э. (считается, что культура «лепеньски-вир» была прямым продолже­нием культуры «граветт» (28-20 тыс. лет до н. э.)) грацильным (низкорослым, тонкокостным, мелкоголовым и узколицым) средиземноморским антропологическим типом (не исключено, что это тот же этнос, что и население ранненатуфийского Иерихона). Со временем эти пришельцы (105.) «наслоились на аборигенное (высокорослое) массивное... с широким лбом и резко выступающими носовыми костями... кроманьоидное население мезолитических [местных предыдущих] культур».
Характерно, что азильцы (IX-VIII тыс. до н.э.), как и жители Анатолии или Ханаана, соблюдали обычай отделения и со­хранения черепов умерших сородичей в особом месте. Так, в пещере Офнет (вблизи г. Нордлингена, Германия) обнаружено захоронение: две ямы, в которых 27 черепов (и долихоцефалы, и брахицефалы) размещено несколькими группами («гнёздами») и густо засыпано красной охрой; один детский череп со всех сторон окружали ракушки (что - охра и ракушки - говорит о вере в посмертное возрождение).
Что касается населения Анатолии, то согласно антропологическим исследованиям (Дж. Мелларт), проведённым в Чатал Хююке (середина VIII тыс. до н.э.), основная часть его населения того времени ещё мало отличалась по типу от своих верхнепалеолитических кроманьоидных предков. В погребениях же Хаджилара (VIII-VI тыс. до н.э.), как упоминалось выше, обнаружены останки двух долихоцефальных типов: «массивные» евро-африканские и грацильные средиземноморские (т.е. волны «грацильного» этноса докатились и туда).
В VIII/VII тыс. до н.э. на территории ареала распространения подунавской культуры, сформировавшейся под влиянием пришлого «грацильного» этноса, мигрировали многочисленные анатолийские племена, хронологически, вероятно, «тахунийцы».
Одним из самых впечатляющих достижений культуры «винча» явилось создание оригинальной письменности, которая широко распространилась в Европе (а её влияние - и в Азии). «Написанные или нарисованные [винчанские] знаки [письма], ранее таковыми не считавшиеся, были опознаны на керамике культур димини, кукутени, петрешти, бутмир, бюкк и линейно-ленточной керамике» (М. Гимбутас («Цивилизация Великой Богини: Мир Древней Европы». 2006 г.).
Винчанская письменность (5300-3200 гг. до н.э.) была открыта в 1908 г., а признана - в 1991 г.. Примечательно, что особенно большое число знаков Винчанского письма (геометрического линейного типа) обнаружено на черепках керамики местечка Баньица (в общем случае знаки письма встречаются на статуэтках, антропоморфных сосудах, пряслицах, подвесках, моделях святилищ, сосудах для возлияния, ёмкостях для приношений и др. культовых предметах).

Знаки письма из Винча



Изучение надписей из 29 поселений культуры винча позволило выделить Ш.М. Уинну («Предписьменность Юго-Восточной Европы: знаковая система культуры винча». 1981 г.) 210 знаков (простые и модифицированные символы, прямые и кривые линии, точки) и классифицировать их как состоящих из пяти базовых элементов: прямой линии; двух прямых линий, пересекающихся в центре; двух линий, соединенных с одного конца; кривой линии и точки. По мнению М. Гимбутас (её репертуар содержит 30 базовых знаков) данная «классификация представляет гипотетический процесс развития графики от простых форм к более сложным». Уместно заметить, что подобное заключение более отражает характер формирования глифов письменности из Лепеньски Вир.
Полный репертуар знаков Винчанской письменности по Д. Античу составляет 101 графему (такой объём отвечает письму силлабического характера). При формировании этого репертуара включены все 29/32 знака Р. Пешича ("Винчанское письмо"), а также проанализировано 800 знаков из работ Й. Тодоровича (J. Тодоровић «Written Signes in the Neolithic Cultures of Southeastern Europe // Archaeologica Yugoslavica. 1969») и А. Церманович (В.А. Чудинов «О книге Антича и Винчанском письме»).
Очевидно, что выше означенные 800 различных знаков, систематизированные и табуированные, представляют собой совокупность графем неразделённых репертуаров трёх (известных на сегодняшний день) родственных подунавских письменностей. В таком случае, если, как считается, репертуары письменностей из Лепеньски Вир и Винча в сумме не превышают 150 знаков, то тогда репертуар тэртэрийского письма должен содержать более 600 знаков.
Существует мнение, что по какой-то причине репертуар знаков Винчанской письменности оставался неизменным. Так, M.M. Winn с недоумением отмечал: «У системы знаков Винча, вероятно, не было никакой потребности развиваться далее».
Сопоставление знаков репертуара письма из Винча с азильскими знаками (39-40 шт.) показало совпадение 13-14 знаков (из них часть совпадала с тертерийскими) и близость начертания для 4 знаков. Сравнение репертуара винчанского письма с махошкушхскими знаками выявило совпадение 27 знаков (из них часть совпадала с тертерийскими) и близость в начертании - для 7 знаков.
При сопоставлении глифов тэртэрийского письма (ок. 63 графем) со знаками из репертуара письма Винча, как выяснилось, совпадало 25-27 глифов и весьма близки - 6.
Вполне возможно, что тэртэрийская протописьменность возникла в лоне культуры Старчево - Криш - Кёрёш, и как часть этой культуры была воспринята (унаследована) заместившей её культурой винча.
Сравним графическую форму знаков (глифы) письменностей из Лепеньски Вир и Винча. Выше упоминалось, что всего знаков письма в репертуаре из Лепеньски Вир - 48, но не повторяющихся глифов только 25 (их и используем при расчете). В репертуаре же письменности из Винча - 101 знак (по Античу), но не повторяющихся глифов среди них - 78.
Подсчитано, что в откорректированных таким образом наборах знаков этих письменностей, совпавшими оказалось 12 глифов (для каждого набора). Таким образом, практически, половина (48%) неповторяющихся знаков репертуара письменности из Лепеньски Вир входит в аналогичный состав репертуара из Винча (где 12 знаков - это 15% от общего числа неповторяющихся знаков).
Оценим статистическую вероятность подобного события. Пусть имеются две неких случайно выбранных для сопоставления совокупности объектов объёмом в 25 и 78 единиц (в каждом из репертуаров глифы не повторяются). Как известно, вероятность появления ожидаемого события (классическое определение) равна отношению числа исходов, благоприятствующих появлению этого события, к общему числу возможных элементарных исходов испытания. В рассматриваемом случае ожидаемое благоприятное событие - совпадение 12 знаков одной совокупности с таким же количеством знаков другой. При определении вероятности появления данного события как суммы вероятностей 12 благоприятных исходов, учитывалось, что по мере возрастания количества совпавших знаков уменьшались объёмы сравниваемых совокупностей.

Следовательно, при сопоставлении двух любых произвольно (случайно) составленных наборов различных знаков по 25 и 78 единиц, вероятность совпадения 12 знаков из одного такого набора с тем же количеством знаков в другом, равна 0,85%, т.е. настолько мала (не значима), что подобное случайное событие, практически, не возможно (не реализуется). Следовательно, знаки из репертуара письма Лепеньски Вир были намеренно заимствованы и включены в репертуар письменности из Винча (посредничество тэртэрийской письменности).
Таким образом, репертуар письма из Винча вобрал в себя знаки азильских и махошкушхских галек, а также графемы из репертуаров письма из Лепеньски Вир и тэртэрийской письменности.
Обратимся к ранней шумерской письменности (3100-2600 гг. до н.э.). В данном случае доступными для сопоставления оказалось ок. 50 шумерских пиктограмм, абстрактных и геометрических символов (такая выборка вполне репрезентативна). При сравнении знаков шумерского письма со знаками табличек из Тэртэрии (где 14 знаков) выяснилось, что совпало - 12 глифов и 1 - весьма близок по начертанию (и там, и там встречаются пиктограммы «голова осла», «птица», «ветви папоротника (деревьев)», «серп Луны», «ваза»). При сопоставлении со знаками таблички из Диспилио совпало (дополнительно к (12+1) знакам из Тэртэрии) ещё 13 глифов и 1 - весьма близок. При сопоставлении знаков шумерского письма со знаками на могильнике из Португалии и камня из Лепеньски Вир, дополнительно к выше упомянутому, совпали соответственно - 3 и 1 глиф, а близки - 1 и 0 глифов (итого: совпало - 29 и весьма близко - 3 глифа (29+3)).
При сравнении шумерских знаков письма с азильскими и махошкушхскими знаками, а также с репертуарами письменностей из Лепеньски Вир и Винча, в дополнение к предыдущим (29+3) тэртэрийским знакам, совпало соответственно - 3, 0, 2 и 1 знак (среди азильских знаков - «частокол» отрезков параллельных прямых, который у шумеров варьируется от 3 до 5 линий и мог отображать числа; среди знаков из Лепеньски Вир - ромб и равносторонний треугольник без каких-либо дополнений; все махошкушхские знаки, совпавшие с шумерскими (и близкие), совпали и с тэртэрийскими). Весьма близкими по начертанию оказалось (за исключением махошкушхских знаков) по 2 знака для каждой из сравниваемых письменностей. По-видимому, совпавшие с шумерскими азильские знаки, знаки из репертуаров Лепеньски Вир и Винча входили в неизвестный (содержащий более 600 знаков) репертуар тэртэриской письменности, откуда они и попали к шумерам (в таком случае из рассмотренных ок. 50 шумерских знаков с тертерийскими, практически, совпало (35+9) глифов).
Следует отметить также и то, что начальное (до клинописи) письмо Шумера, в части способа разделения строк (частей) текста при письме прямыми линиями, подобно тэртэрийскому (перенявшему этот способ с махошкушхских галек).
Поскольку состав знаков (ок. сер. IV тыс. до н.э.) известной таблички из Киша, по мнению Stearns (2004), демонстрирует переход от лого-пиктографического (на табличке, практически, нет абстрактных и геометрических символов; а также тэртэрийских знаков) к частично слоговому письму (к лого-силлабическому), следовательно, шумеры ознакомились с тэртэрийской письменностью в конце IV тыс. до н.э.. Если в результате, на примере тертерийского письма (к середине III тыс. до н.э. шумерская система письма, как и тэртэрийская, содержала ок. 600 знаков), шумеры смогли усмотреть возможность применения идиограмм при письме не только для выражения слов (определённого смысла), но и слогов (для чего они могли перенять и принцип применения геометрических и абстрактных графем), вследствие чего у них и сформировалась лого-силлабическая система письма, то в таком случае (как пример для подражания) тэртэрийская письменность могла носить силлабо-пиктографический характер.
Вполне естественно, что репертуар протосинайского письма (консонантно-звукового, как и раннефиникийское) не коррелируется с репертуаром винчанской письменности (в силу технологии его формирования).
При сравнении репертуаров знаков письма из Винча и раннефиникийской письменности выявляется, что идентичными (буквально совпавшими) оказывается 13 и весьма близкими по начертанию - 5 знаков. Сопоставление графической формы знаков из репертуаров ашуйского (см. ниже) и раннефиникийского письма показало совпадение 7 знаков, а близкими оказалось 5 знаков, причём, все эти «совпавшие» и «близкие» знаки (12 шт.), входят в репертуар письма из Винча. Сопоставление же репертуаров протобиблской (силлабической) и раннефиникийской письменностей обнаруживает совпадение всего 4 графем (весьма распространённых, таких как круг или кресты) и сходство - для 5 (все эти 9 знаков входят в винчанский репертуар).
Таким образом, при формировании репертуара (22 знака) раннефиникийского письма (в части выбора и коррекции вида его глифов) очевидно, что решающую роль сыграл репертуар письменности из Винча (18 знаков из 22), и несколько менее значительную - протосинайское письмо (повлиявшее на объём репертуара, порядок букв в алфавите и характер финикийской письменности).
Как показал И. Гельб, финикийское письмо являлось не столько подлинным алфавитом, сколько упрощенным слоговым (силлабическим) письмом, которое фиксировало не вообще все звуки, но только согласные, либо содержало знаки для слогов с одним согласным и с любым гласным или без него.
Считается, что египетская гипотеза происхождения финикийского письма (выдвинута и обоснована Ф. Ленорманом, Э. де Руже, И. Тейлором, И. Галеви) имеет наибольшее число приверженцев. Поскольку, помимо прочего, данная гипотеза основывается на хорошо обоснованном выводе о сходстве вида графем египетского (иероглифического и иератического) и финикийского письма, то заключение об этом сходстве формы (подобие или совпадение) знаков вполне позволяет усматривать также и наличие значимого сходства многих графем (идеограмм) в репертуарах египетской и тэртэрийской письменностей. Следовательно, нельзя исключать зависимости глифов отдельных египетских иероглифов от формы графем подунавских письменностей. Так, форма 4-5 знаков из Тэртэрийских табличек весьма близка к виду некоторых иерогифов, а иероглиф «двор» изображён на табличке из Градешницы (V тыс. до н.э., северо-западная Болгария, округлая мемориальная плита) 5 раз (из 10 не совпадающих глифов данной таблички 4 не входят в винчанский репертуар); т.е. тэртэрийские надписи не слишком отличались от древнеегипетских (разница в тщательности и стиле прорисовки пиктограмм).

Мемориальная плита из Градешницы



Следукт отметить, что сходство знаков финикийского письма с глифами египетского через заимствования из репертуара протосинайской письменности просматривается не более чем для 2-4 знаков.
Образцы протобиблского (гублского) письма, согласно археологическим данным, появляются в городе Библе конца III тыс. до н.э. (фрагмент каменной стелы (1929 г), бронзовые таблички, спатулы и основание статуэтки египетского стиля, - из раскопок М. Дюнана (М. Dunand. «Библское письмо». 1954), а также на стеле из Моава (надпись; посл. четв. III тыс. до н.э.). Некоторые графемы репертуара протобиблской письменности были найдены на предметах из Библа, датированных XX-XIX вв. до н.э. (пять знаков обнаружено на бронзовой статуэтке XVIII в. до н.э.). Таким образом, протобиблское письмо несколько древнее протосинайского.
Особый интерес представляет протобиблская надпись (большого объёма) на прямоугольной бронзовой табличке, содержащая 41 строку, из которых 22 написаны на лицевой и 19 - на оборотной стороне данной таблички. В надписи насчитывается 64 различных (не одинаковых) знака (всего знаков - 461).
Согласно подсчёту М. Дюнана, среди 114 различных протобиблских графем содержались изображения животных и людей (13 шт. знаков), растений (13), неба и земли (9), орудий (26), предметов культа (6), геометрических фигур (8), предметов, связанных с навигацией (10), неопознанных (17) и плохо просматриваемых (12) знаков (т.е. зкаки смешанного характера - и пиктограммы, и абстрактные и геометрические символы). Часто встречаются группы из двух знаков (для передачи слов сложного и отвлеченного значения).
«Протобиблское» письмо (охарактеризовано как "псевдоиероглифическое") - силлабическая письменность, содержавшая от 126 до 150 символов (по Э. Добльхоферу («Знаки и чудеса». 1963 г.) репертуар протобиблской письменности содержит 92 знака). В древнейших памятниках протобиблской письменности направление письма - справа налево, строки всегда горизонтальные, разделение слов не применялось.
Бытует предположение, что создатель протобиблского письма имел представление о других видах письменности. Так, «статистические подсчеты показывают, - утверждает А.М. Кондратов, - что протобиблское письмо было по своей структуре (почти) таким же, как и эгейские силлабарии». По данным Д. Дирингера ряд знаков протобиблского письма «более или менее сходен с египетскими иероглифами». При сравнении репертуаров протобиблской письменности и письма из Винча выявляется, что совпадают 16 знаков, а 5 - весьма близки. Со знаками репертуара протосинайского письма совпало 7 винчанских знаков (что свидетельствует о сходстве иероглифов с тэртэрийскими знаками). Заметим, что если судить по смешанному характеру применяемых знаков (пиктограммы, а также геометрические и абстрактные графемы), протобиблское письмо ближе к тэртерийскому, чем к винчанскому (в котором пиктограммы отсутствуют).
Со временем выяснилось, что протобиблские надписи, практически, не поддаются расшифровке посредством семитических языков. Так, ни М. Дюнан, ни Э. Дорм так и не добились y6eдительной и полной расшифровки.
В 1963 г. Г.Ф. Турчанинов, изучая надпись на известном Maйкопском камне, пришёл к выводу о том, что эта надпись сделана протобиблским псевдоиероглифическим письмом, но «своеобразной формы». Использование финикийского, эламского, шумерского, а затем и адыгского языков при дешифровке не принесло учёному успеха и не позволило прочитать эту надпись. И тем не менее, акад. Г.Ф. Турчанинову, специалисту в области западно­кавказского языкознания, всё же удалось установить, что «текст [на Maйкоп­ском камне] свободно и хорошо уложился в абхазскую речь».
Австрийский семитолог А. Ирку первым высказал мысль о кавказском происхождении языка, на котором написаны протобиблские тексты. Эти тексты «так и оставались загадкой», пока Г.Ф. Турчанинов на основе «ашуйского» языка их не расшифровал. Отметим, что артефакты с текстами (XIX-XVIII вв. до н.э.), выполненными т.н. «ашуйским» письмом, найдены на территории Библа М. Дюнаном.
Обратимся к работе Г.Ф. Турчанинова «Открытие и расшифровка древнейшей письменности Кавказа» (1999 г.), проливающей свет на происхождение протобиблской письменности. Так, акад. Турчанинов сообщает, что при раскопках (в частности, Майкопского кургана) были обнаружены письменные памятники (силлабо-пиктографические надписи на бронзовых таблицах и серебряных сосудах) т.н. «ашуйского» языка, охватывающие период с сер. III тыс. до н.э. по IV-V вв. н.э.. Согласно теории Г.Ф. Турчанинова, «ашуйское» письмо (термин введён открывшим его Г.Ф. Турчаниновым) - письменность древних абхазов, абазин и убыхов, которые некогда называли себя ашуйцами, а страну свою - «Ашуей» (страна простиралась от Черного моря до Майкопа и выходила за пределы Кубани и Риона). Характерно, что «многое из ашуйского языка [III тыс. до н.э.] сохранилось» в абазинском и, отчасти, в абхазском и убыхском языках до нашего времени. Как упоминалось выше, перечисленные языки связаны с хатто-хурритским праязыком и его носителями, как предками.

В своей работе учёный детально описал найденные артефакты с письменами и дал подробную дешифровку каждой силлабо-пиктограммы: значение их в современном абазино-абхазском (абаза) языке и то, что они могли означать в прошлом. «Вслед за фонетизированными силлабо-пиктограммами Майкопского кургана древнейшими письменными памятниками Ашуи оказываются, относящиеся уже к эпохе бронзы (XIX-XVI в. до н.э.), целиком силлабические тексты бронзовых табличек, спатул и каменных стел из колонии ашуйских рабов в Библе», - пишет Г.Ф. Турчанинов.
Содержание некоторых из протобиблских текстов, прочитанных акад. Турчаниновым, позволило узнать, что «ашуйское письмо в конце III-начале II тыс. до н.э. было занесено в Древнюю Финикию ашуйскими рабами» (захваченные на море в результате заговора царь Ашуи и его свита были обращены в рабство и проданы финикийцам на невольничьем рынке в Анапе) и «утвердилось в Ханаане как протобиблское письмо» (этим обстоятельством учёный и объясняет «однообразие» в письменностях Библа и Ашуи).
Г.Ф. Турчанинов рассказывает, что наиболее объёмистые ашуйские надписи из Библа посвящены злосчастной судьбе Пту, царя Ашуи. Попавший в Библ в качестве раба, Пту, в надежде на выкуп из рабства, написал два письма своему брату в Ашую, но, как выяснилось, не смог их отправить. Ашуйцы безропотно не покорились судьбе: текст спатулы из Библа, обозначенной М. Дюнаном как «Табличка Д» (XIX в. до н.э.; один из первых памятников ашуйского языка в Библе), прочитанный и интерпретированный Г.Ф. Турчаниновым, содержит «отзвук неудавшегося восстания рабов». Любопытно, что благодаря усилиям верных сторонников Пта в Ханаан изредка доставлялись письма из Ашуи.
«Судя по текстам, - пишет Г.Ф. Турчанинов, - Пту был личностью прогрессивной и популярной. С его именем связывался расцвет ашуйской письменности» (учёный предполагает, что именно Пту мог быть создателем ряда новых знаков этого письма). После того, как в селении Арыюта (верховья реки Гудоу) были найдены «писаные столбы предков», царь Пту возродил в своей стране древний, давно забытый культ письменности.
Сакральная значимость ашуйской письменности проявилась, в частности, в том, что царь Пту распорядился установить по границам своего государства столбы с письменами для магической защиты от вражеских нашествий. Силлабо-пиктографическое письмо использовано и для надписей при погребении в Майкопском курганном захоронении.
Введение письменности в Ашуе было расценено местными жрецами как великая ересь (удобный предлог для смены власти). Царь Птy был обвинён в измене традиционной вере и с ним расправились. От сведущих в письме людей избавлялись (убивали или продавали в рабство), а письменные памятники уничтожались (в письмах из Ашуи сообщалось, что сторонники Пту успели спасти священные «столбы предков»).
Г.Ф. Турчанинов даже полагает, что в Библ, в колонию ашуйских рабов- поселенцев, бежали из Ашуи, от своих владельцев, местные рабы (вероято, репрессированные и обращённые в рабов приверженцы царя Пту).
Уместно заметить, что ашуйцы и ханаанеи того времени (XIX в. до н.э. и ранее), говорящие на различных диалектах хатто-хурритского праязыка, по-видимому, понимали друг друга (наверное, возможность общаться и была причиной приобретения ханаанеями рабов-кавказцев в далёкой Анапе).
Итак, репертуар силлабария ашуйской письменности, составленного Г.Ф. Турчаниновым, содержит 79 знаков, среди которых не повторяющихся (не встречаюшихся два и более раз) идеограмм, геометрических и абстрактных графем (ориентация глифов не учитывается) - (73±1).
Древнейшим (и наиболее распространённым) направлением строки в ашуйской письменности было письмо справа налево (и по горизонтали, и сверху вниз), а также - бустрофедоном (XVIII-XVI вв. до н.э.). В частности, к библским образцам письменности с направлением строки слева направо по горизонтали, относят надпись (XI-X вв. до н.э.) на реверсе спатулы Асдрубала (Г.Ф. Турчанинов предполагает, что это - «последний памятник ашуйского языка в Библе»).
Если «протобиблское письмо, - как подметил И.Ш. Шифман, - произво­дит впечатление уже прошедшего длительный путь развития», то тогда, о каком же древнем письме предков («писаные столбы предков») может идти речь на Западном Кавказе в III-II тыс. до н.э. (именно тогда найдены эти «столбы»)?
Из известных на сегодняшний день архаичных письменностей к ашуйской наиболее близка хронологически винчанская письменность, ибо она почти на 500 лет «моложе» тэртэриской. При сравнении знаков письма из Ашуи и Винча выяснилось, что в их репертуарах совпавшими оказалось 27 знаков и весьма близкими - 2 (что составляет ок. 40% объёма неповторяющихся знаков ашуйской письменности). Однако весьма существенно, что в репертуаре (по Д. Античу) письма из Винча пиктограммы (в частности, животных) совершенно отсутствуют.
Поскольку ашуйское письмо восстановлено и модернизировано на Западном Кавказе, а сравнительно близко, в Майкопе, на Северо-западном Кавказе, найдены архаичные махошкушхские гальки со знаками предполагаемой письменности, то, очевидно, не искючена приемственность, по меньшей мере, в части формы знаков, начертанных возможными прапредками.
Сопоставление глифов сравниваемых ашуйских и махошкушхских знаков показало, что совпало 13 и близки по начертанию - 8 глифов. Однако среди этих знаков «львиная доля» входит в репертуар письма из Винча (либо в репертуар тэртэриского письма): 12 глифов совпадало и 4 близки по начертанию. Таким образом, ашуйское заимствование из набора махошкушхских знаков, если таковое и имело место, - весьма мало (мало вероятно).
При сравнении знаков табличек из Тэртэрии (а здесь употреблен ряд пиктограмм) с ашуйскими знаками выявляется использование и там, и там различных по начертанию пиктограмм «птица», а также совпадение большинства тэртэриских геометрических и абстрактных графем (7 знаков совпало и 3 знака близки по начертанию) со знаками ашуйского репертуара. Из числа знаков таблички из Диспилио совпало с ашуй­скими 8 и близко по начертанию 6 знаков (с учетом совпадения 3 знаков на табличках из Тэртэрии и Диспилио при данном сравнении, дополнительно (плюс) совпало 5 (а не 8) глифов). Сопоставление ашуйских знаков с графемами на камне из Лепеньски Вир и на могильнике из Португалии дополнительно даёт ещё 3 совпавших глифа и 2 близких. Таким образом, в итоге (подчеркнём, что привлечён к рассмотрению далеко не полный репертуар «тэртэриских» знаков) совпало - 15 и близки по начертанию - 11 глифов. Примечательно, что среди ашуйских графем, как и в тэртэрийском письме, встречаются знаки, напоминающие «расчёски» с разным числом «зубьев» (линии с одной стороны основания), которые (эти знаки) могут вполне отображать также и числа (подобно «гребням» - (базовым) линиям с равными перпендикулярными отрезками с двух сторон от неё), но, возможно, в другом разряде единиц. Заметим, что у подобных знаков в протобиблском репертуаре крайние линии наклонны (развёрнуты наружу).
Таким образом, вполне возможно, что надписи на «столбах предков» ашуйцев были выполнены тэртэриским письмом. В таком случае, если древнейшее ашуйское письмо (письменные памятники из Майкопского кургана) определено как силлабо-пиктографическое (а здесь применялись так же и абстрактные и геометрические знаки), то таким же (либо близким к нему) должно быть и тэртэрийское письмо, поскольку царь-просветитель Пту (по сведениям Г.Ф. Турчанинова), «возрождая» древнюю, забытую письменность, вероятно, принципиальных изменений в неё не вносил, но всего лишь добавил в репертуар некоторое число винчанских знаков, помимо, быть может, изобретённых им самим.
При сопоставлении протобиблского и ашуйского репертуаров (по данным, приведённым в силлабарии (Таблица 1. «Знаки письма») Г.Ф. Турчани­нова) выявляется различие в глифах (отсутствие сходства) 60-70 знаков суммарно для обоих репертуарах (из них 17-19 ашуйских знаков отсутствует в протобиблском репертуаре).
Показательно и то (отмечает Г.Ф. Турчанинов), что силлабо-пиктографический характер ашуйской письменности не менялся на Западном Кавказе с середины III тыс. до н.э. и по IV-V вв. н.э.. В Библе же, согласно артефактам, характер этого письма изменился в начале II тыс. до н.э. на более прогрессивный - силлабический, что, несомненно, должно было произойти под влиянием изначально силлабической протобиблской письменности (при знакомстве с последней ашуйцев, живших в Финикии).
Таким образом, суммируя всё выше изложенное, можно заключить, что собственно ашуйское (кавказское) и протобиблское (ханаанское) письмо не идентичны и по характеру письма, и по составу репертуаров (разные системы письма). Однако эти письменности созданы родственными этносами (вероятно, потомками различных волн выходцев из Анатолии, носителями общих культурных корней), говорящими и пишущими на различных диалектах одного и того же хатто-хуритского праязыка.
«Около 1000 г. до н.э. появляются самые ранние библские надписи, выполненные «алфавитным» письмом, имеющим чисто линейную форму знаков. Число разных знаков равно 22... Непосредственно от этого письма, как в отношении выбора внешней формы знаков, так и по своей внутренней структуре, происходят четыре основных вида семитского письма, представленные финикийской, палестинской, арамейской и южноаравийской ветвями... Если по внешней форме знаков протосемитские и семитские письмена и различны, то они полностью идентичны по своей наиболее важной внутренней структурной характеристике: все они состоят из небольшого числа знаков (22-30), причем каждый знак выражает согласный звук и не указывает на характер сопровождающего его гласного» (И. Гельб «Западносемитские силлабарии». 1976 г.).

Финикийский алфавит


Считается, что древнееврейское письмо развилось из раннефиникийского. Изменения в начертании знаков письма на иврите начали происходить в IX-VIII вв. до н.э.. Тогда же (с IX в. до н.э.) евреи, моавитяне и арамеи, в отличие от финикийцев, начали использовать консонантные знаки для указания на гласные. Эти буквы в данной функции получили в иврите название «иммот ха-криа» («матери чтения»).
Своё современное письмо (отпрыск арамейской ветви финикийской письменности) евреи называют «ктав меруба» - «квадратное письмо» (либо «ктав ашури»). Архаичные формы древнееврейской письменности (особый алфавит) сохранились только у самаритян.
Различные системы огласовки текстов, применявшиеся в иврите: «тивериадская», «вавилонская», «палестинская» («огласовка Земли Израильской») и «самаритянская», - отражают различные традиции чтения священных текстов. Применяемая в настоящее время «тивериадская» система огласовки была разработана масоретами Тверии в VI-VII вв. в целях сохранения правильного произношения Танаха.
Заметим, что огласовкой текстов пользуются также и индусы, употребляющие древнее брахмийское письмо (гласные обозначаются значками, подобными некудот (точки и линии), которые ставятся над буквой или под ней).
В 2005 году группе археологов из Питтсбурга под руководством Рона Тэппи, работавшей в городе Тель-Заит (к югу от Иерусалима), удалось обнаружить один из наиболее ранних памятников древнееврейской письменности. Найден известняковый валун, весом ок. 17 кг, на котором были вырезаны 22 буквы древнееврейского алфавита, расположенные в традиционном порядке. Камень находился среди развалин двухэтажного здания, уничтоженного пожаром примерно в 925-900 гг. до н.э. И это дает основание считать, что надпись была выбита не позднее X в. до н.э. Подтверждением данного вывода служат и результаты радиоуглеродного анализа глиняной посуды из того же раскопа. «Руины, в том числе и надпись, оставались нетронутыми... на протяжении всего этого времени», - отметил руководитель экспедиции Р. Тэппи. По мнению учёного, надпись (буквы алфавита) выполняла не образовательную, а, скорее, магическую (охранительную) функцию, защищая начертаниями богов (их эмблемами - буквами) здание (в руинах которого алфавит и был обнаружен) от тёмных и злых сил.

Уместно заметить, что древнейшая из прежде обнаруженных надписей - Гезерский календарь (табличка из известняка с соответствующим школьным упражнением, рубеж X-IX вв. до н.э.), в которой использован алфавит, также весьма близкий к финикийскому.
В 2009 г., в ходе раскопок холма на юге Иерусалима (Йосси Гарфинкель, Еврейский ун-т), был найден осколок сосуда (глиняный черепок 15х15 см), датированный (по слою, в котором обнаружен; С14) 1000-975 гг. до н.э.. На черепке начертано пять строк древним финикийским письмом. Прочитаны пока такие слова на иврите (на черепке виден специфически ивритский глагол «делать»), как «судья», «раб» и «царь».
В 2008 г., при раскопках города Киафа (Хирбет Кейафа, библейский Нетаим), обнаружена надпись (70 слов) на глиняной табличке, датированная X в. до н.э. (иврит, текст из Исх.22, расшифрована проф. Гершоном Галилем).
Греки, как сообщал Геродот, также научились письму от финикийцев; римляне же восприняли письменность у греков.
Древние греки познакомились с финикийским алфавитом в IX в. до н.э. Оформляя свой алфавит, греки ввели пять новых символов (букв): омега, ипсилон, фи, хи и пси. Предполагается, что внешний вид буквы «пси» символизирует трезубец бога-отца Посейдона, бога вод, земли и её недр (в частности, Шива иногда изображался держащим трезубец, - эмблему трёх сфер влияния бога-отца). Буква «хи» являет собой косой крест, который у древних греков - эмблема солнечного (мужского) божества. Буква «фи» - типичный Ф-образный знак, архаичная символика богини Неба.

Михаил Зильберман. Помимо книг по истории Древнего Востока, автор исторического романа о шумерах "Гнев Энлиля".