Кликание весны

В зависимости от местных условий совершается 1/14 марта (Евдокия- Плющиха), 4/17 марта (Герасим-Грачевник), 9/22 марта (сороки), 25 марта/7 апреля Благовещенье, 23 апреля/6 мая (Егорьев день), 9/22 мая (Николин день), а также в отдельные дни Великого поста.

Обряд был связан с первым прилетом птиц и началом таяния снегов. Сопровождался пением закличек, действиями с жаворонками (ржаным печеньем) и очистительными обрядами. Главными участниками обряда были дети и девушки.



Кликание/закликание весны
Кликание/закликание весны ("выкликать весну", "весну гукати", "зачинати весну") - обрядовое действие, сопровождавшееся пением или выкрикиванием специальных весенних песен - веснянок, закличек, смысл которого приглашение - призыв весны и/или птиц. Кликание имело заклинательную функцию, должно было способствовать наступлению весны, приближению тепла и света, пробуждение природы и ее жизненных сил.

Начало весны связывалось в народе с такими природными явлениями как прилет птиц, капель, таяние снега, ледоход, разрушение санного пути, увеличение долготы дня и т.п. В зависимости от климатических условий в различных областях расселения русских эти признаки проявлялись в разное время, а следовательно и обычаи встречи весны, тесно связанные с природными условиями благоприятными для начала сельскохозяйственных работ, были приурочены к различным датам православного календаря.

В мифопоэтических представлениях переход от зимы к весне осмыслялся как "пробуждение" земли. Крестьяне верили, что зимой земля "замкнута", "спит", "замерла", поэтому ее нельзя тревожить (см. Благовещение), переступая календарную границу, тот или иной праздник, она "просыпается" или ее отмыкает ключем святой, память которого празднуется (см. Евдокия-Плющиха, Егорьев день), "оживает" корень у растений, просыпаются звери после зимней спячки, гады (змеи, земноводные, насекомые) и птицы возвращаются из "ирея".

С давних пор главным среди признаков, предвещавших наступление весны, был прилет птиц. Появление перелетных птиц уже само по себе соотносилось с наступлением тепла, таянием снега. "Как черная тропинка, так птички прилетают из теплых стран"; "Жаворонки все по дорожкам идут, перелетывают по праталинкам"; "Рады птицам перелетным: как птицы прилетят, так теплота у нас пойдет", - говорили крестьяне Калужской губ. В весенних закличках и хороводных песнях рассказывалось как "пташечка-полеташечка", кулик, галочка или ласточка - "ключница" летели к Богу, просили Его дать людям весну и/или приносили ключи, чтобы отпереть весну-лето и запереть зиму.

Крестьяне верили, что перелетные птицы проводят зиму в стране "вырей" или "ирей", находящейся за морем. Первыми возвращаются оттуда жаворонки или кулики, которые ведут за собой сорок птиц, несущих весну на своих крыльях. В старину страна "вырей" в народных представлениях связывалась с потусторонним миром, местом пребывания предков. В 19 в. перелетных птиц также часто называли "вырии", при этом считалось, что с приходом весны птицы, остававшиеся зимовать, тоже "выреют", т.е. смелеют, воодушевляются и начинают петь весенними голосами. Прилет первых птиц обычно соотносили с одним из весенних праздником, в который и закликали весну.

Наиболее важными датами, в которые встречали весну были: 1/14 марта - день памяти преподобной мученицы Евдокии (Евдокия -Плющиха), 4/17 марта - Преподобного Герасима (Герасим - Грачевник), 9/22 марта - Сорока мучеников в Севастийском озере мучившихся (Сороки), и 25 марта /7 апреля - Благовещение Пресвятой Богородицы. Большое значение в цикле весенней обрядности имели отдельные праздничные дни Великого Поста (Чистый понедельник, Средокрестие, Вербное Воскресенье, Великий Четверг), а также 23 апреля / 6 мая - день Великомученика Георгия Победоносца (Егорьев день, Первый выгон скота) и 9 / 22 мая - перенесение мощей святителя и чудотворца Николая (Николин день), являвшиеся важными точками отсчета в хозяйственной деятельности.

Серединой и кульминацией цикла весенней обрядности были Пасхальные праздники (см. Пасха, Пасхальная неделя), разделявшие два важнейших обрядовых периода и предопределявшие характер и направленность приуроченных к ним ритуалов. Первый, ранневесенний, начинавшийся с Масленицы и с мартовских праздников проводами зимы и кликанием весны, включал в себя период Великого Поста и продолжался до Пасхи. Второй, поздневесенний, завершался Троицей. Единство цикла весенней обрядности проявлялось как в мифопоэтических представлениях об особенностях и характере этого календарного периода, так и в соответствующих комплексах ритуалов.

Отличительной чертой ранневесеннего периода было большое количество очистительных, апотропейных (защищающих) и отчасти продуцирующих (направленных на получение прироста, приплода, урожая и т.д.) ритуалов и обрядов. Необходимость их проведения предопределила идея весеннего пробуждения земли и природы, связанная с представлениями об активизации в этот период потусторонних (хтонических) сил, а также о разгуле нечисти. При этом христианская идея поста, воздержание, очищение, как пути к обновлению и возрождению души, тесно переплелась в народном сознании с давней языческой традицией весеннего ритуального очищения земли, жилища и человека, необходимого перед началом нового хозяйственного сезона и земледельческих работ в период весеннего возрождения и обновления природы.

В этот период проводились превентивные ритуалы, направленные на изгнание нечисти и гадов (змей, насекомых и т.п.): сожжение старой соломы, мусора, обметание и мытье домов и дворов; обряды обновления жилища, утвари и пищи (мытье дежи, разбивание старой посуды, обметание печи, заготовление нового помела, мутовок и т.п.); ритуалы обновления огня и т.д.

В целом, ритуалы ранневесеннего периода могут быть охарактеризованы как ритуалы пограничного типа, относящиеся к переходному ритуально-мифологическому комплексу, связанному со сменой старого и нового хозяйственного года.

В связи с тем, что большинство праздников марта - апреля приходились на период поста, во время которого считалось грехом пение песен, развлечения, гулянья, хождение в гости, угощения и т.п., у русских крестьян не было сложных обрядов и празднеств, посвященных встрече весны. Чаще всего весну или птиц призывали - "кликали" в "закличках" или веснянках - песенках с печальным протяжным напевом. При этом, приход весны старались изобразить: обычно в Сороки, а на Русском Севере также на Алексеев день (17/30 марта) или на Благовещение, хозяйки выпекали из теста птичек - жаворонков, с которыми дети, а иногда молодежь или женщины, выходили зазывать птиц и весну. Они развешивали и раскладывали их на возвышенных местах, подкидывали в воздух, оставляли на проталинах, имитируя прилет настоящих жаворонков или куликов.

Наиболее развернутый ритуал закликания весны был известен на территории расселения русских в западных и южных губерниях России, в Верхнем и Среднем Поволжье, а также в Сибири. Особенности встречи весны в южнорусских и западнорусских губерниях, с одной стороны, и в Поволжье, с другой, составляли два основных типа ритуала. Граница между этими двумя вариантами проходила по Волго-Окскому речному бассейну, по территории Лихвинского и Перемышльского уездов Калужской губ., где в обряде соединились заклички "птичьи" с весенними.

В западной и южнорусской традиции закликание весны и закликание жаворонков, хотя и могли приходиться на одну календарную дату, обычно сохраняли некоторую независимость друг от друга, представляли собой два разных ритуала. Они различались по времени проведения, по возрасту исполнителей и, соответственно, их сопровождали фольклорные тексты разного характера. Дети обращались с призывом к жаворонкам, а их заклички несли отпечаток детского фольклора, в то время как взрослые кликали весну, распевая традиционные весенние заклички. Так, утром на Сороки дети, вызывая жаворонков, бегали с печением по деревне и кричали:
"Жаворонок, жаворонок, выгляни, выскочи,
Твои дети на повети сыр колупают, в масло окунают.
- Я на солнышке печен, я соломкою строчен".
( Агапкина Т.А. 1987. С. 151)

Эту же песенку тихо напевали девушки. Но основная ритуальная встреча весны, в которой они принимали непосредственное участие, начиналась вечером. Девушки собирались за околицей, набрав хворосту, разжигали костер, прыгали через него и начинали зазывать весну:
"Весна красна!
Ты на чем пришла?
- Я на сошеньке, на боронушке,
На овсяном колосе,
На ржаном снопе..."
(Агапкина Т.А. 1987. С. 151)

В Поволжье, где смысл кликания весны приписывался призыву жаворонков, весенние заклички не были известны, а термин "кликать весну" был замещен "кликанием птиц". При этом не вызывает сомнения изначальная связь двух вариантов ритуала и то влияние, которое оказали тексты закликания весны на формирование репертуара поволжского обряда. В Поволжье пение "птичьих" закличек было тесно связано с различными ритуальными действиями с печением "жаворонки", а в ритуале активное участие принимали взрослые. Это предопределило специфику используемых фольклорных текстов, среди которых ведущей стала группа приговоров с мотивом: "жаворонки, прилетите, красну весну принесите".

В конце 19 в. во многих местах кликание весны или птиц часто оказывалось в ведении детей, "жаворонков" - куликов изготовляли лишь для детской забавы, а первоначальное значение этого печения и обряда, связанного с ними, было забыто. При этом в детских играх зачастую повторялись действия, носившие когда-то ритуальный характер, но как они, так и ритуальные приговоры, перейдя в детский репертуар претерпевали некоторые изменения. И в первом, и во втором локальном варианте ритуала возникали различные обрядовые контаминации (соединения). Например, действия с жаворонками могли сопровождаться исполнением традиционных весенних закличек, к которым зачастую присоединялись звукоподражания или необрядовые тексты детского фольклора.

В Курской губ., как и во многих других местах, в Сороки дети шли с только что испеченными "куликами" в огород, туда, где стояли стога соломы. Каждый клал свою птичку на вершину стога, и глядя на нее и приплясывая, пел вместе со всеми:
"Весна, весна,
На чем пришла,
На чем приехала?
На сошечке, на бороночке.
Кулики, жаворонки,
Слетайтесь на одонки!"
(Данковская Р.С. 1909. С. 173)

Пропев песенку дети разбирали жаворонков и убегали, затем возвращались, снова усаживали их на стог и пели "закличку", так продолжалось до позднего вечера, в конце которого каждый отрывал своему жаворонку голову и съедал ее. Туловище съедали в конце следующего дня, предварительно пропев над остатками жаворонка несколько "закличек", таким же образом, как и в предыдущий день.

В Сибири в Томской губ. весну закликала взрослая молодежь. Девушки и парни, захватив из дома по "кулику" собирались на гумне. Кто-нибудь из них собирал со всех "куликов" и прятал их в соломе, после чего все хором начинали "закликать весну":
"Кулики, кулики, куликали,
Весну красную закликали:
Весна - красна! На чем пришла?
- На сохе, бороне, на кривой кочерге,
"Приди к нам, весна, со радостью!
Со великою к нас со милостью!
Со рожью зернистою,
Со пшеничкою золотистою,
С овсом кучерявыим,
С ячменем усатыим,
На жердочке, на бороздочке,
На ржаном колосочку,
На пшеничном пирожочку".

а затем

"Приди к нам, весна, со радостью!
Со великою к нас со милостью!
Со рожью зернистою,
Со пшеничкою золотистою,
С овсом кучерявыим,
С ячменем усатыим,
Со просом, со гречею,
С калиной - малиной,
С черной смородиною,
С грушами, со яблочками,
Со всякой садовинкой,
С цветочками лазоревыми,
С травушкой - муравушкой".
(Красноженова М.В. 1914. С. 72)

Эти песенки пелись по три раза, после чего молодежь принималась за поиски своих "куликов", найденных тут же съедали. Расходясь по домам, девушки пели уже "весенние" песни лирического содержания, те, которые затем исполнялись всю весну во время праздничных гуляний и хороводов.

В Енисейской губ. похожий обычай назывался "кормить жаварёнков". Девушки и парни, собравшиеся на гумне, крошили печенье на мелкие кусочки и разбрасывали их по сторонам, припевая: "Жаваренки, прилетели на заваленку на приталенку!" (Макаренко А.А. 1993. С. 50), а затем играли в разные игры.

Иногда печение в форме птичек пекли также в день Герасима-Грачевника ("грачи") или в Средокрестие (скворцы). Но хлеб, с которым призывали весну не обязательно имел вид птицы, в некоторых местах весну угощали караваем или пирогами.

На Смоленщине, где весну на Благовещение "гукала" молодежь, по утру в день праздника в каждом доме пекли пироги, с которыми после обеда парни и девушки собирались за деревней. Повернувшись лицом к солнцу они начинали молится, парни при этом снимали шапки, а затем кто-нибудь запевал: "Благослови, Боже, нам весну гукати!". Все остальные хором подхватывали: "Ай лели-лели, гукати!". После песнен начиналась пирушка, во время которой молодежь угощалась пивом и пирогами, пела песни и веселилась до позднего вечера (Коринфский А.А. 1995. С. 155). В Дорогобужском у. Смоленской губ. весну в песне "зачинали" девушки, певшие в такт хороводу:
"Благослови, Боже, благослови, Христос!
Нам весну зачати, А зиму проклясти.
Ой весна красная, тепло летичко!
Что нам вынесла?
- Короб житушка, два - пшеничушки,
Малым детушкам - по яичушку,
Красным девушкам - по перстеночку,
Молодым молодушкам - по детеночку,
Старым старушкам - по рублевику".
(Шейн П. 1900. С. 337)

В некоторых местах западных губерний и среднерусской полосы России весну приглашали женщины, предлагая ей каравай хлеба или пирог. В Новгородской губ. в день Сорока мучеников (Сороки) на рассвете женщины выходили за околицу деревни с хлебом в руках и говорили, низко кланялись: "Вот тебе, матушка-весна, ржаного хлебца". В некоторых локальных традициях схожий обряд осуществлялся в местночтимый праздник, например, в день Иоанна Ветхопещерника (19 апреля/ 2 мая). При этом целью обряда было не только приветствие наступающей весны, но он также служил средством продуцирующей магии, направленной на женскую сферу хозяйственной деятельности, и назывался при этом "обновление новины". Закончив тканье, хозяйки рано утром в день праздника выходили с "обетным концом" холста в поле и, повернувшись на восток, говорили: "Вот тебе, матушка весна, новая новина!". Затем, расстелив холст, сверху клали пирог, веря, что весна оденется в новину, а за хлеб-соль даст хороший урожай льна и конопли. Подобный обычай был известен и в Саранском у. Пензенской губ. на Благовещение. В ночь на праздник женщины расстилали на берегу реки новые холсты, на которые раскладывали хлеба или пироги, кланяясь, они оставляя их на всю ночь со словами: "Вот тебе, матушка весна".

Важная роль хлеба в обрядности встречи весны сохранилась с тех давних пор, когда он являлся жертвой - угощением земле, весне или стихиям (морозу), благодаря которой земледельцы надеялись заручится поддержкой и благосклонностью высших сил.

Особую роль в весенних ритуалах играли вода и огонь, как символы пробуждения и очищения природы, поэтому обряды, посвященного встрече весны, часто имели четкую локальную привязку: берега рек, озер, около источников - и сопровождались разжиганием костров. В середине 19 в. в Масальском у. Калужской губ. вечером накануне Благовещения и Вербного воскресенья женщины и девушки на берегу реки разводили костры и водили вокруг них хороводы с пением протяжных, заунывных песен, среди которых обязательно была весенняя закличка:
"Весна! Что ты нам принесла?
Принесла я вам три угодья:
Первое угодьюшко - животинушка в поле,
Другое угодьюшко - с сошкой в поле,
Третье угодье - пчелки на налете,
Да ишшо угодьица - миру на здоровьица".
(Шереметева М.Е. 1930. С. 46)

В Брянской обл. все жительницы деревни собирались в ночь на Благовещение на мосту, где разжигали костер, через который прыгали девушки, а пожилые женщины при этом бросали хлеба в воду и пели, что провожают зиму и встречают весну.

От Пасхи или от календарно близкого к ней Егорьева дня начинался второй период весенней обрядности. В мифопоэтических представлениях главной его чертой было возрождение, расцвет и полнота жизненных сил в природе и человеке. С этого времени весна вступала в свои права. Целью, проводившихся в послепасхальный период обрядов было обеспечение урожая, на это были направлены и магические акты по охране посевов от града, вредителей и нечистой силы, подобную функцию выполняли обходы полей (см. Молебны). Чтобы помочь весне прийти, земле пробудиться от зимнего сна, и усилить вегетацию всходов, начиная с Пасхальной недели, устраивались хороводы, качели, игры с пасхальными яйцами и т.п., превратившиеся в 19 в. в молодежные и детские развлечения.

Особенностью пасхального периода было раскрытие границ и объединение миров предков и потомков, обмен между которыми, осуществлявшийся в дни поминовений (Пасха, Радуница), считался необходимым условием благополучия крестьянской семьи и хозяйства. Одной из отличительных черт весеннего периода в целом и поздневесеннего в особенности были молодежные, детские и женские (в некоторых местах - мужские) обходы деревни с поздравлениями и благопожеланиями, которые выполняли не только магическую посредническую функцию между Богом и людьми, потомками и предками, но и несли в себе инициационный элемент. Пробуждение природы способствовало пробуждению плодородных сил в человеке. Во время весенних гуляний, в особенности на Красную горку, в рамках хоровода происходило формирование новых молодежных половозрастных групп. Молодых, поженившихся в этом году, принимали в свои ряды женатые, об их новом статусе оповещали участники вьюнишных обходов (см. Вьюнишник). Особое состояние природы готовящейся к нарождению новой жизни, предопределило преимущественное участие женщин в обрядности поздневесеннего периода (см. Кумление, Моргосье), которая все более нарастала с приближением Троицы, отделявшей весну от лета.

Кликание весны в этот период происходило иначе, чем во время поста. Веснянки и заклички пелись девушками в хороводе во время пасхальных гуляний или в первое воскресенье после Пасхи на Красную горку. Сопровождавшие хоровод весенние лирические песни, изобиловали брачной тематикой, отличались приподнятым, радостным настроением. Начиналось кликание рано утром и обычно происходило с вершины холма или на месте деревенских гуляний, где для "закликания" или "заигрывания" весны, вождения хороводов, игр и плясок собирались все девушки и бабы деревни.

В Переславль-Залеском у. Владимирской губ. еще в первой четверти 20 в. на Красную горку или в первое сухое и теплое воскресение после Пасхи было принято устраивать особое праздничное гуляние, называвшееся "встреча весны" или "круг" (см. Хороводы). На улице посредине села, рядом с церковью, девушки в одинаковых белых платочках становились в круг, а затем парами "по ровням" с лирическими песнями сначала обходили вокруг церкви против солнца, а затем шли по селу. При этом в каждом заранее установленном месте пелась своя песня. Начиная обход церкви, девушки пели:
"Весел, я весел сегодняшний день,
Радошен и потешен
В теперешний час (2 р.)
И видел-то, я видел
Любезную свою (2 р.)
И вон ходит, гуляет
В зеленом саду (2 р.)
Она ходит гуляет,
Да светки срывает
И веночки плетет (2 р.)
И листочки бросает
К Ване на кровать (2 р.)
"И спишь ли ты, Ванюша,
Али так лежишь? (2 р.)
Словечка не молвишь
Ответу не даешь (2 р.),
Али ты, Ванюшенька,
Ни холост, ни женат (2 р.)
А ты поедешь жениться
Не забудь меня (2 р.)
Да не забудь меня
Возьми замуж за себя (2 р.)
Возьмешь чужедальню
Не лучше меня (2 р.)
Не лучше, не краше
Эх, и не вежливея (2 р.)
Эх, а я молодешенька
И тонка, высока (2 р.)
Да тонкая высокая
И личиком бела,
Тонка и высока
Я и личиком белешенька,
Личиком белешенька
И щечками румяна (2 р.)
В правой во щеченьке
Алый светок,
А в левой во щеченьке
Румянец играл,
На правой на рученьке
Золотой перстенек".
(Смирнов М.И. 1927. С. 24)

Когда девушки заходили за церковь, они запевали новую песню, после которой опять становились в круг посредине улицы и расходились переодеваться. Собравшись вновь, уже в новых нарядах, девушки отправлялись вереницей парами с песнями гулять вдоль села. Начиналось шествие с того, что первая пара несколько раз пропускала остальных под воротцами из рук, соединенных носовым платком, который девушки держали за концы. Обойдя деревню, они вновь собирались в ее центре и расходились переодеваться. Встретившись, они снова обходили кругом середины села против солнца с пением хороводной ("А мы просо сеяли") и лирической песен, затем опять переодевались. Когда они заново приходили к церкви и становились в круг, начинался следующий этап гуляния: девушки по две выходили на середину круга с платочками в руках "рассуждать". При этом одна изображала девушку, а другая парня, и, становятся друг напротив друга, они принимались жестами показывать то, что пелось в песне. Чуть позже к девушкам присоединялись парни с гармошкой, и начинали "гулять кадрили". Молодежное гуляние продолжалось всю ночь напролет, а с этого дня и до Петрова дня девушки начинали водить хороводы.

Кое-где на Среднем Урале первое весеннее гуляние - "игрище" приурочивали не к Красной горке, а к Радунице. Местом его проведения обычно был холм, возвышенность, раньше других освобождавшиеся от снега. В с. Богородском Пермского у. таким местом оказался высокий берег р.Обвы - мыс, на котором росли три ели, от чего праздничное гуляние среди крестьян окрестных деревень получило название "Три елочки". Во вторник Фоминой недели (Радуницу) между елей подвешивали качели, а также коровьи колокольчики, клепала и разные погремушки. После обеда сюда начинал собираться народ. Взрослая молодежь заводила игры в горелки, девушки "ходили кругом" - водили хороводы, которых из-за большого количества желающих было по три - четыре одновременно. Взрослые прогуливались по дороге, огибавшей мыс, или располагались группами около играющих. Еще в середине 19 в. крестьяне приносили с собой на гуляние кушанья (пироги, жаркое, каши и яйца) и хмельные напитки (пиво и брагу), которыми угощали и потчевали друг друга, в конце века этого обычая уже не было. Праздник заканчивался ранним вечером, обычно еще до сумерек все расходились по домам.

Хотя сами крестьяне в конце 19 в. уже не знали "чему они празднуют", о близости этого обычая к обрядности встречи весны свидетельствует, например, то, что по словам местных старожилов, ранее как само место, так и гуляние на нем, называлось "Встретением (встречей) плишки". Плишками на Урале называли трясогузок, которые весной прилетали сюда в первой половине апреля одними из первых. Мыс и три елочки, как место их встречи, считались крестьянами священными, а по количеству народа на гулянии, достигавшем в некоторые годы 300 - 500 человек, судили о том, какой будет урожай. Старики говорили: "Людей, Слава Богу, было много, в приближающееся лето надобно ожидать в хлебе хорошего урожая" (Теплоухов Ф.А. 1892. С. 143).

В некоторых других местах Среднего Урала подобное празднество устраивали не только на Радуницу, но и позднее, приурочивая его ко времени прилета птиц. В установленный день молодежь собиралась "чествовать плишку". В центре поляны вбивали кол, и насаживали на него соломенное чучело плишки - трясогузки. Девушки для веселья приносили с собой из дома туяски с пивом и брагой и угощали парней, когда туяски пустели, они отправлялись водить хороводы вокруг кола с плишкой. Затем одна из них выходила из круга и, захватив печеные яйца, забиралась на крышу близстоящего гумна. Там, очистив яйца от скорлупы, девушка разламывала их пополам и укладывала половинки вдоль конька с двух сторон, чтобы прилетевшая плишка, наевшись, осталась на лето и принесла хорошую погоду и урожайный год. Заканчивались хороводы под общий смех и визг баловством: парни валили девушек на землю и хлопали по заднему месту. Повеселившись, парни и девушки с пением песен под гармошку проходили по деревне.

В Калужской губ. обычай устанавливать на пригорке соломенное чучело на шесте, веселиться и пировать вокруг него был приурочен к Красной горке. Вокруг чучела собиралась вся деревня, девушки водили хороводы, после песен и плясок, все присутствовавшие угощали друг друга яичницами, а вечером чучело сжигали. В Олонецкой и Архангельской губерниях подобный обычай был приурочен к 1 мая. Шест устанавливали на самом высоком пригорке за деревней, гулять вокруг него начинали еще днем, а к ночи чучело сжигали. Часто в огонь бросали разный мусор, накопившийся за зиму, смоляные бочки, а чтобы сделать костер как можно выше - "до неба", - подкидывали в него сучья и вереск. Пока горел огонь вокруг него молодежь водила хороводы, пела, кричала: "Лето встречаем, зиму провожаем", плясала и прыгала через костер. Видимо, в данном регионе огонь, зажигаемый 1 мая, выполнял ту же обрядовую функцию в ритуале встречи весны, какую в других местах выполняли костры на Масленицу, тем более, что в данной местности на Масленицу костров не жгли.

Во время обряда закликания весны

Заклинательные песни, сопровождавшие обряд кликанья весны.



Заклички весенние (веснянки)
Заклички весенние (веснянки) - обрядовые песни заклинательного характера, сопровождающие обряд кликания весны и включавшие обязательное словесное обращение к объекту клича: весне, птицам, Богу или Богородице. Обращение в закличках непосредственно к весне, включая предварительную просьбу о божественном благословении, было распространено в основном у русских западных и южных областей России, граничащих с территорией Белоруссии и Украины, где этот обычай имеет свои аналогии. Призыв, адресованный птицам (жаворонкам - куликам), бытовал значительно шире. В пограничье между двумя зонами встречались смешанные варианты, сюжеты закличек могли выступать в контаминации (т.е. соединении) друг с другом, с "птичьими" закличками, формулами богатого урожая, хороводными и лирическими песнями.

Заклички или выкрикивались с интонацией призыва, или имели протяжный, печальный напев. В южнорусских губерниях их иногда пели в такт хороводу, согласовывая ритм пения с размеренным шагом исполнительниц. Наиболее архаичны заклички, бытовавшие в зоне русско-белорусско-украинского Полесья. Их исполнение по своим мелодическим характеристикам наиболее близко к древнейшим заклинаниям-возгласам, выкрикам. Эта особенность, характерная в той или иной мере для всех русских закличек, ставила их в ряд ритуально-магических действий и позволяла исполнять их во время Поста, когда запрещалось петь другие песни. Крестьянки говорили: "Песни играть в эти дни грех (пост), кликать же можно" (Шереметева М.Е. 1930. С. 45).

Заклинательный характер, заговорные зачины, образы, закрепы в конце песни (например, "ключ и замок словам моим") связывают заклички с заговорами и обрядовыми приговорами. Они придавали особую значимость обряду, исполнение которого должно было вызвать пробуждение земли и наступление тепла. В тех местах, где кликание весны утеряло магическую функцию, заклички перешли в детский игровой репертуар, так же, как сходные обращения к солнцу, дождю, насекомым и т.п., мифологический подтекст которых уже в начале 20 века был заслонен бытовыми представлениями.

В западных и южнорусских губерниях клинание весны и закликание жаворонков являлись двумя разными ритуалами, связанными общей целью и часто приходившиеся на один праздник, но отличавшимися и по составу исполнителей, и по репертуару. Основным текстом кликания весны здесь были традиционные весенние заклички или веснянки, исполнявшиеся взрослыми, часто девушками, а песенки детей, обращенные к "жаворонкам", и действия с ними воспринимались как игра. Если случалось, что весенние заклички переходили в детский репертуар, они могли соединяться с закликанием птиц или звукоподражаниями. К востоку и северо-востоку от указанного региона, на территории Верхнего и Среднего Поволжья, заклички, обращенные к птицам - жаворонкам, часто были единственной формой кликания весны, а их исполнителями являлись как дети, так и взрослые. При этом отдельные мотивы весенних закличек из южнорусских областей включались в несколько измененном виде в поволжские "птичьи" заклички. Охарактеризованные выше регионы разделяла широкая полоса Волго-Окского речного бассейна - Лихвинский и Перемышльский уезды Калужской губ., на территории которых особенностью ритуала "кликания весны" было неразрывное соединение весенних закличек и закликания жаворонков.

К простейшим и одновременно, более древним формам детских "птичьих" закличек, распространенных преимущественно в южнорусских и отчасти в среднерусских губерниях, относятся многочисленные звукоподражания, например, в Московской губ. в Сороки кликание ограничивалось: "Чувиль, навиль, виль, виль, виль". К подражанию пения жаворонка могли присоединяться краткие вспомогательные формулы: "Чувиль - виль - виль, жаворонки летят, к нам весна пришла, чувиль - виль - виль, жаворонки летят" (калужск.), а также отдельные приговорки, обычно случайного, ежеминутного характера и не упорядоченные ритмически: "Сороки, сороки // Летите к нам, жаворонки // Мы вас угостим // Колобками, крендельками // И даже вашими птушками. // Мы их много поискали, на всех хватит" (калужск.; Агапкина Т.А. 1987. С. 150). Самую многочисленную группу детских "птичьих" закличек составляли шутливые, игровые стишки. Например, "Жаворонок, жаворонок! Где ты? - Дома. - Что делаешь? - Лапти плету, лапти варю" (орловск.; Агапкина Т.А. 1987. С. 150). Чаще при кликании жаворонков использовались готовые формулы традиционных детских обращений к солнцу или насекомым: "Жаворонки, жаворонки // А где ваши дети? // - Наши дети на повети // Глинку колупают, // В масло окунают" (калужск. Агапкина Т.А. 1987. С. 150).

В "птичьих" закличках, являвшихся основой обряда встречи весны в Поволжье, дети и взрослые обращались к жаворонкам с просьбой, чтобы они прилетели и принесли "весну красную", "красно солнышко", "тепло гнездышко", "хлеб вольный" или "добрый", "теплое лето", а унесли холодную зиму, которая надоела, так как "весь хлеб поела", изорвала всю одежду, отморозила руки и ноги, перепряла всю кудель и т.п. Их молили принести из-за моря здоровье, травы, лепешек, горшок каши, мешок денег. За это их стремились одарить, например, предлагали пирожок.

При общей тематике весенние и "птичьи" заклички варьировали по содержанию. Т.А. Агапкина выделила несколько сюжетных линий традиционных весенних закличек (Агапкина Т.А. 1993. С. 165 - 180). Наиболее распространенным на Северо-западе и в Среднем Поволжье было обращение к весне с просьбой прийти с радостью, милостью, хлебом, льном и т.п. В южнорусских губерниях к весне обращались с вопросом, на чем она пришла, и давали за нее ответ. Продолжение заклички могло содержать один или несколько мотивов: на кобыле вороне; на кнутике, на хомутике; на овсяном (ржаном, пшеничном) снопе; на овсяном (гречном) колосе; на пшеничном пироге; на кривом веретене; на жердочке, на бороздочке; на худой (кривой) лошаденке и т.п. Зафиксирован этот сюжет и в Новгородской губ., где он встречается в качестве продолжения описанного выше. В Калужской губ. эту закличку совмещали с кликанием жаворонков, а в Орловской пели после призыва: "Кулики, жаворонки, слетайтесь на одонки".

На территории прилегающей к Белоруссии встречалось наибольшее разнообразие весенних закличек. На западе Орловской губ. и некоторые уездах Смоленской у весны спрашивали, что она принесла, и пели в ответ: принесла девушкам - платочек, ленту, венок, жениха, качели, гулянье; хлопцам - коня, свистульку, дудку, соху; молодочкам - вышитый чепчик, бердо, кросна ("ткать"), серп ("жито жать"), сыночка; мужикам - плуг ("поле орати"); бабушкам - палочку, посиделки, кудель (прясть); дедам - палочку; детям - пасхальное яичко, гулянье и т.д. В Ельнинском у. Смоленской губ. перед тем как спеть эту закличку девушки провожали зиму и обращались к птице с просьбой прилететь и принести ключи, чтобы замкнуть зиму и отомкнуть лето. В варианте этого сюжета, бытовавшем в Калужской губ., весна отвечает, что принесла три "угодья" или "корысти": первое угодье - воды половодье, второе угодье - скотинушка в поле, третье угодье - соха с бороной.

Для жителей деревень восточного Полесья было характерно обращаться к весне с вопросом, где ее дочка. В разных деревнях приводили различный ответ: дочка сидит в саду и шьет/вышивает рубашку своему милому/сыну (имярек) или к своей свадьбе; дочка погнала быка/вола, овец: "Пасись, бычок, пока я пряду мычку".

В Смоленской губ., в Болховском у. Орловской губ. пение закличек начинали с обращения к Богу или к Богородице с просьбой благословить закликать -"гукать" весну и провожать зиму (или замыкать зиму и отмыкать лето). В Духовщинском у. Смоленской губ. девушки, спросив божьего благословения, закликали весну "на теплое/тихое лето, на густое/буйное жито, на ярую пшеницу, на зеленую коноплю" и т.д.

В том же регионе, включая Курскую губ., имел распространение и другой сюжет, выступавший часто как хороводная песня. Девушки обращались к птице ("пташечке-полеташечке", "пташечке залетной", "ласточке-ключнице", "галушке-ключнице", "пчелочке ярой") с просьбой прилететь, принести ключи, замкнуть зиму и отомкнуть лето. В Смоленской губ. этот сюжет иногда бытовал в более развернутой форме: в песне рассказывалось, как маленькая птичка летит к Богу и просит у него ключи.

В южнорусских губерниях такой птицей часто назывался кулик (см. жаворонки). По сюжету песни, он приносит девять замков, и к нему обращаются с просьбой запереть зиму и отпереть лето. Этот сюжет наиболее часто выступал в контаминации. В Курской и Рязанской губ. первой пели песенку "Весна, весна на чем пришла", затем "А мы весну ждали, клочки/кудель допрядали", а в завершение - о девяти замках. Иногда сначала кликали куликов: "Ой, кулики, жаворонушки, прилетайте к нам", а затем пели о девяти замках. В Орловской губ. закликали "Кулик-малик, жаворонок, сел на одонок", прибавляли "Весна, на чем пришла" и завершали кликание песенкой о девяти замках.