Исповедь Привороженного...

Итак...
"Даже не знаю, с чего начать то...Это все так сложно вспоминать. Это как вот идти по улице и получить дрыном по голове. А потом очнуться и ответить на вопрос – куда ты шел? Всё в тумане, в едком, горьком тумане.
Я вообще парень ничё такой) Цену себе знаю, вести себя умею в любом обществе. Мама всегда говорила, что я слишком открываюсь для людей. Ну а как иначе? А Зоя училась со мной в одном классе. Мы дружили семьями - отцы вместе служили. Всегда бесили эти добрые пьяные разговоры, типо: «Зойка моя краса растет. И твой Илюха тоже. Смекаешь, Коля?». В эти моменты Зоя краснела и отворачивалась. А я нервно цыкал.
В общем, учились мы с ней вместе, а потом жизнь развела. Я поступил в местный универ на экономический. А она уехала в Питер учиться на дизайнера. Не видел я ее года 3 наверное. А потом выехал таксовать ( я тогда так, подрабатывал маленько) и она с вокзала ко мне садится в машину, называет адрес родителей…немая сцена…Зоя.
По дороге она не умолкала ни на минуту. Рассказывала про свои успехи, про дачу какого то «олигарха», которую она «сконструировала», в общем, судя по всему, у нее все было в ажуре. Я остановил машину возле подъезда и она друг схватила меня за руку, прижала ее к своей щеке и так горько прошептала: «Илюха…я так скучала». И, по – моему, она заплакала…
Утром зазвонил телефон. Не сложно догадаться кто звонил. Зоя дрожащим голосом что то лепетала. Из отдельных фраз я понял, что она хочет пригласить меня в кафе, а я не привык отказывать девушкам.
В кафе мы пол часа сидели молча. Зоя переминала перчатку, грызла соломинку в коктейле, ковыряла ложкой мороженное, и я решился нарушить паузу:
- Как Питер? Нравится?
Зоя вздрогнула и опять раскраснелась:
- Да, красивый город. Есть где вдохновение черпать.
И мы наконец разговорились.
Я пришел домой поздно. Когда я пошел провожать ее, она выбрала почему то самую длинную дорогу, хотя, я уже прекрасно понимал, почему она так себя ведет.
Так вот, придя домой, я обнаружил маленькую пропажу – пуговица с моей любимой рубашки была сорвана. Ну пропала и пропала, черт с ней. Только сейчас я подозреваю, что наверное это было как то связано.
А утром я проснулся с тяжелой головой. Было ощущения, что всю ночь меня били ногами, швыряли и таскали, и я решил отдаться сну полностью, но не тут то было …да, вы правы…мой покой опять нарушила Зоя. На этот раз она пришла прямо ко мне домой. На пороге ее перехватила мама, я облегченно вздохнул. Когда балаболки натрещались (от моей мамы еще никто просто так не уходил), она зарулила ко мне в комнату и протянула ту самую пуговицу:
- Хочешь, я пришью?
Не знаю, почему, но я отдал ей рубашку. Она молча повернулась и ушла.
Вот именно тут и началось то, что жизнью уже назвать нельзя. С каждым днём я просыпался все более помятым. Кстати, рубашку Зоя вернула мне примерно через неделю.
Самое странное – мне хотелось непременно её увидеть. Нет. Я точно знаю, я не любил её. Я уважал её отца, соответственно и её тоже, но не любил, совсем нет. А тут меня будто магнитом тянуло. Я сам не знал, но ноги каким то способом приводили меня в её двор. Думаете я тогда знал, что происходит? Я даже не подозревал…
Прошел месяц, Зоя уехала в Питер. С момента возвращения мне рубашки, мы ни разу не виделись, но я каждый вечер приходил к ней во двор, садился на лавку и пялился на её окна, пока мама не звонила и не «будила» мое загипнотизированное сознание. Конечно она заметила, что что-то происходит. Я отмахивался ссылаясь на тяжести студенческой жизни. А дни постепенно превращались в кошмар.
В детстве у меня был друг – Ромка. В 17 лет он стал наркоманом. Мы с пацанами тащили его на руках в больницу с жуткими ломками, его прихватило в метро, когда мы гуляли по городу. Тогда Ромка, уже накаченный чем то, в палате рассказывал мне, как это больно…и сейчас, мне кажется, я его понял. Меня мучали те самые ломки – острые «иголки», вонзающиеся в мой мозг, а перед глазами только она – Зоя.
Я перестал есть, забросил таксовать, забыл про универ, слонялся по городу в поисках чего – то, или кого-то…откуда я знал? И в один день я не выдержал. Я набрал её номер. И почему то сходу, не дав сказать мне ни слова, она громко и четко выдала: «Я жду тебя!». И повесила трубку.
Мама плакала…о чем то спрашивала меня, пыталась обнять, в то время, как я собирал вещи и проверял билеты в Питер. Без объяснений, без прощаний я просто прыгнул в вагон и дрожащими, синими пальцами написал смс Зое – «еду».
Приехал я рано утром. Зоя, заспанная, но довольная стояла на перроне и улыбалась. Кинулась мне на шею и крепко обняла, а я…меня просто вырвало от запаха ее отвратительных духов! Я вдруг почувствовал, как я ненавижу ее, сам не зная за что. Я был готов прямо сейчас убить ее, прямо тут. Страшные картины истязаний и луж крови мелькнули перед глазами…Зоя молча развернулась, будто почувствовав мое негодование, и пошла вперед. Вот тут я ясно ощутил, как на моей шее стиснулся «поводок». Ни говоря ни слова я поплелся за ней.
В её квартире было очень чисто. Мне кажется, даже воздух скрипел от чистоты. Она накормила меня горячим ужином, но я не почувствовал вкуса еды. Эти «минуты молчания» меня взбесили и я признался:
- Я не знаю, зачем я приехал к тебе! Не знаю, Зоя! Ты знаешь?!
Она прижала ладонь ко рту и заплакала…я плюхнулся на стул, обхватив голову руками и завыл, как старый, замерзший пёс. Спать мы легли в разных комнатах….
Прошло почти пол года. Мама звонила каждый день, но кроме моих односложных ответов она ничего не слышала. Я слышал, как она плачет, я так хотел обнять ее, но невидимый кукольник дергал за веревочку и я повиновался. Может мне показалось тогда, но я стал плохо видеть и слышать. Все что говорила мне Зоя приходилось повторять дважды. Может это даже не плохой слух, а что то типо заторможенного мышления. Но глаза точно плохо видели. Я натыкался на пороги, дверные косяки, запинался…Зойка хохотала, обнимала меня своими холодными руками и говорила: «Старичок ты мой любимый…»
Старичок…хм…в 24 то года. Хотя это было наиточнейшее сравнение. Я был похож на старого деда, а вот она будто молодела. Всегда веселилась, хихикала, прыгала…как мартышка.
Мы прожили вместе год. За это время я уже перестал что либо понимать. Я не выходил на улицу. Сидел целый день возле телевизора, или на балконе. Да да, как тот самый старый дед). Но я продолжал ждать ее прихода домой, как верный пёс….верный? Если бы вы только могли представить, как мне хотелось домой. Мне было страшно, больно и одиноко…а эти сны…ужасные, мерзкие…я даже не знаю, как это описать. Я чувствовал, как у меня опухает мозг от всего этого, я плакал слезами вовнутрь…Но я продолжал её ждать. Ненавидеть и ждать…
В этот день приехала мама, я был рад ее видеть…рад? Она начала обнимать меня, целовать, расспрашивать, а Зойка стояла рядом и пускала слезы счастья. Мама вытащила нас на улицу. Кстати говоря, передвигаться я мог только при Зое. Нет, я ходил по квартире, но на улицу – только с ней. Мы поехали в Петергоф. Было тепло, дул ветерок, но…я не чувствовал…Мама все что то говорила-говорила…и вдруг остановилась, взяла меня за плечи: «Сынок, я все знаю. Не спрашивай. Я тебя увезу, ты только держись, хорошо?». Я покрутил головой – Зоя покупала магнитики, я посмотрел на мать и начал подвывать. Мама прижала меня к груди…
Когда мы уезжали из Питера я несколько раз пытался вырваться и остаться с Зоей. Мама держала меня и улыбаясь, махала Зое рукой. Та как всегда вытирала сопли платком и кричала: «Я жду тебя! Возвращайся скорее!». Не помню, как это произошло, но когда поезд тронулся, я рванул по коридору купе и врезался в закрывающуюся дверь. Очнулся я уже только дома…
А дальше как в кино: я проснулся в полумраке, рядом сидела мама и какая то старуха. Я до такой степени напугался, что начал орать, но мне дали выпить что то, после чего я как то подуспокоился. Старуха жгла свечи, ходила вокруг меня, что то шептала…мои глаза, как я говорил, плохо видели, я почти ничего не различал. Вырубился я после того, как она накапала горячего воска мне на живот.
Сколько спал не знаю, но утром мне стало легче. Голова моя соображала намного яснее, и даже зрение чуть восстановилось…Я вышел в коридор. Дома никого не было. Тут появилось ощущение, что я просто все это время дрых, ничего не было…Зоя? Кто это? Девочка из моих снов? Дверь в прихожей затрещала в замке. На пороге появилась мама с покупками. Она поставила пакеты на пол и мы минуту смотрели друг на друга. Я упал на колени…я зарыдал, как младенец, обхватил ее ноги, и целовал ее сапоги и выл: «МАМА, МАМОЧКА!!!» Маму трясло, она подняла меня за плечи, и сказала, что нам надо еще кое куда сходить.
Опять полумрак…за столом сидела уже знакомая мне старуха. Она протянула мне мою любимую рубашку: «Сожжешь на перекрестке. И пепел на 4 стороны пустишь».

Вот так это было. Я пошел на поправку. Сейчас уже здоров, как бык и у меня есть жена и дети. С того момента прошло 6 лет.
А Зоя…она не закончила универ. Отец у них запил и его убили в перепалке. Она так же живет в Питере, работает гардеробщицей в школе. Зимой она сильно напилась и уснула прямо в сугробе. Вообще, пьяному море по колено и ей повезло отчасти, но руки она все же сильно обморозила. Левую отняли по локоть, а на правой ампутировали мезинец. Мне горько было слышать такое…Та старушка рассказала мне все премудрости того, что она сделала, и честно, я так и не поверил в это.
Как то дома у родителей мама отдала мне мой старый телефон. Он был выключен. Пинкод симки я еще помнил и без труда его набрал. Телефон тревожно вывел на экран 320 пропущенных от Зои и одно единственное сообщение: « Я жду тебя…»